Сюсукэ Амаги - Стальной Региос. Том 1

— И с тех пор ты решил… больше не заниматься Военным Искусством?

— Да, денег хватало. Но сейчас, к сожалению, не хватает на оплату обучения. Ничего не поделаешь, надо искать другие средства заработка.

— А жалеешь… хоть немного?

Лейфон невольно улыбнулся и кивнул.

— Ну, я ещё не нашёл, чем хочу заниматься…

— Найдёшь… обязательно, — тихо и смущённо сказала Мэйшэн. Она ссутулилась и стала казаться ещё меньше.

— Но знаешь… — продолжила она, глядя в пол. — Ты так здорово… выступил в этом бою… Но ты с собой не до конца честен.

— А?

— Зачем победил… если хотел проиграть?

Он хотел сказать, что травмированная голова не давала чётко мыслить, но передумал и промолчал. Причина не слишком уважительная, да и пугать Мэйшэн подробностями не хотелось.

— Лейтон… у тебя своя логика. Я мало что понимаю в том… как выигрывать и проигрывать в боях… но мне кажется, что раз решил проиграть, лучше проиграть. Задуманное лучше доводить до конца… А как найти то, чем хочешь заниматься, сказать не могу — не могу объяснить, почему люблю делать сладости. Не знаю, как найти то, что тебе интересно, так что не могу ничего посоветовать…

Она остановилась, словно чтобы перевести дух, и продолжила:

— Но Лей…тон, которого я увидела на открытии, был великолепен. Хочется снова его увидеть.

Её лицо было совершенно красным.

— Прости, — тихонько добавила она.

Лейфон не сказал ни слова и смог лишь покачать головой.

Позже он немного поболтал с Наруки и Мифи. Приближалась вечеринка в честь победы, и они решили разойтись.

Вернувшись в общежитие, Лейфон скинул грязную одежду и пошёл в душ.

Освежённый, он вышел в комнату и посмотрел на бумажный пакет на столе. Внутри лежало печенье Мэйшэн.

— Вообще я сладкое не люблю.

Чтобы не обижать её, он взял пакет, не открывая.

Теперь Лейфон открыл пакет. Сладкий аромат вырвался на свободу и защекотал ноздри. Он не мог объяснить почему, но это был запах Мэйшэн. Лейфон как наяву увидел её лицо. Она обожала готовить сладости, и ради них взялась за работу, делать которую не очень умела. Он вспомнил, как покрасневшая Мэйшэн, опустив голову, смотрела на уплетающего сэндвичи Лейфона.

Лейфон закинул печенье в рот.

— Сладкое.

Как он и ожидал. Но сладость на языке не была неприятной. Когда ты устал, бывает полезно поесть сладкого.

— Э-эх…

Лейфон сел, держа пакет в руке. Убрал упавшую на глаза чёлку и уставился в пол.

Он соврал Мэйшэн. Точнее, скрыл то, что выставило бы его в невыгодном свете. От этого никому хуже не будет. Он понимал, что просто хочет выглядеть хорошим, и от этого понимания был сам себе противен.

Так или иначе, его обман раскрыт. На состязании он поступил глупо. Не собирался побеждать, но его другое «я» сделало всё, что нужно для победы. Всё выглядело так, будто он скрывал свою силу, чтобы нагло выпендриться под конец.

Да и что ему делать теперь, после победы? Снова учиться Военному Искусству? Нет. А тогда…

— А чем я хочу заниматься? — в который раз спросил себя Лейфон. Но от повторения легче не становилось.

Военное Искусство исключено. Что ещё остаётся? Какое ещё дело он для себя видит?

Никакого. Просто хочет чем-нибудь заниматься. Идёт по пути без мечты и препятствий. Он просто хотел идти по дороге, полагаясь на собственные силы. И даже не решил, куда идти. Ради этого приехал в Целни. Но положение Целни и осведомлённость президента школьного совета о его прошлом лишили Лейфона возможности найти то, что ему интересно.

Он взял ещё печенье. Мэйшэн, наверное, знала, что он не любит сладкое — она положила поменьше сахара. Получилось вкусно.

От её заботы Лейфону было нехорошо. Он чувствовал себя виноватым. Что за человек этот «великолепный Лейфон» в ёё глазах?

— Вкусные, да уж.

Он съел ещё одно.

День после боя пролетел незаметно. Наступила ночь.

Наруки шла вдоль боевой площадки с фонарём в руке. На груди красовался значок городской полиции. На портупее висела дубинка. Она патрулировала в паре с сэмпай с военного факультета.

— Так тот первокурсник из семнадцатого взвода — твой одноклассник?

— Да.

Наруки усмехнулась любопытству напарницы.

С наступлением ночи многие переместились в более оживлённую часть города, и в прилегающих к площадке районах было тихо и безлюдно. Некоторые пытались этим воспользоваться, например, ищущие укромное местечко влюблённые парочки или проводящие нелегальные эксперименты студенты алхимического и машиностроительного факультетов. И всё же патрулирование было спокойной работой.

Сэмпай рассказала, чем здесь занимаются студенты-алхимики и как студенты машиностроительного используют свои машины для подпольных азартных игр. Каким-то образом разговор перешёл на Лейфона.

— Он невероятен. Немногие могут достичь такого уровня в Военном Искусстве. Кто он такой?

— Ну, он… мало о себе рассказывает.

Точнее, не любит рассказывать о своём прошлом. На вчерашнем праздновании ему задавали множество вопросов, и ответом на все был лишь его кислый взгляд.

— Знаю только, что он из Грендана.

— Из Грендана? О, вот как. Но даже в Грендане Военное Искусство знают не все. Между прочим…

— Что?

— В прошлом году приезжала из Грендана военная. Вообще никакая. В командной подготовке просто опозорилась, — сообщила сэмпай, сдерживая смех.

— А… что там было-то?

— О, слушай. Поступающий на Военное Искусство должен быть обучен основам работы с внутренней и внешней кэй, так? Так эта девчонка всё хвастала, что в Грендане такое чуть ли не в детском саду умеют, а как до дела дошло, не вытянула даже нижний уровень. Другие девушки с ней быстро разделались. В итоге она бросила факультет через каких-то полгода. Мы все решили, что Грендан не так уж и крут, но вчерашний бой, похоже, показал, что про него не зря столько говорят.

— А что, здесь мало студентов из Грендана?

— Хм, думаю, да. Я вроде только ту девушку и знаю. В последние годы Грендан, кажется, ушёл очень далеко. Зачем рисковать и ехать сюда, если есть школьные города поближе? Не думаю, что студенты из Грендана стали бы специально сюда добираться. А девушка, наверное, думала, что в такой дали от Грендана не придётся использовать кэй, — хихикнула сэмпай.

Наруки погрузилась в раздумья. Не могло ли быть что-то общее у той студентки и Лейфона? Поступать в школьный город ближе к дому — весьма разумно. Таким образом, опасность, связанная с пребыванием в хоробусе, сводится к минимуму. Точно знать расположение городов невозможно, но Транспортное Управление может прикинуть их местонахождение и время езды хоробусов. Сама Наруки с подругами сузили круг выбора с помощью полученной Управлением информации, пока, наконец, не остановились на Целни. Специально ли Лейфон выбрал столь далёкий школьный город? Выбрал ли потому, что здесь мало выходцев из Грендана? Она не знала, но предположение казалось близким к истине. Он что-то скрывает и хочет быть подальше от тех, кто знает его тайну. Поэтому выбрал далёкий город. А раз так…