Юрий Киселёв - Новый дом

— Стоять! — крикнул Андрей рванувшемуся коту, и, проковыляв мимо недоумённо застывшей белой туши, привычно оглушил добычу камнем и, достав из рукава, добил её.

— А теперь иди сюда! — позвал к себе котёнка Андрей.

Бася сразу же рванул к нему, как будто отлично понимал человеческую речь. Андрей не удивился — он уже начал подозревать, что зверь несколько более разумен, чем обычное животное. Впрочем, земные собаки тоже понимают команды хозяина, так что ничего особо выдающегося. Разве что впоследствии выросший зверь может перейти из категории подчинённого члена прайда в категорию друга. Но это впоследствии, если повезёт и они выживут.

Развязав рюкзак и достав свой импровизированный нож, Андрей разделал зверька, вырезав несколько самых крупных кусков мяса, которые и скормил коту. Кости с остатками мяса обгрыз сам, спустился к ручью, помыв руки, лицо и нож, упаковал нож в рюкзак, и продолжил путь к базе. Котёнок, перекусив, весело носился вокруг него. Пройдя через склон, порадовавший их сусликом, они были вынуждены задержаться на нём почти на полдня, но результаты того стоили — уходя с гостеприимного склона, Андрей, помимо плотно набитого желудка, уносил на своём поясе четыре тушки, приличной тяжестью оттягивающие ремень.

Запас еды позволил Андрею больше не останавливаться на добычу еды, и к вечеру они прошли весьма неплохое расстояние. Андрей оценил его километров в пятнадцать-семнадцать. Точно сказать было трудно, но особая точность и не требовалась — недалеко от базы возвышалось несколько характерных, легко узнаваемых высокогорных пика, пропустить которые было просто невозможно, достаточно было просто соблюдать примерное направление на юго-восток, чтобы рано или поздно выйти к ним. А там поиск базы не займёт много времени. Единственную опасность представляла наступающая зима — база находилась значительно выше, чем они шли сейчас, а высокогорье зимой практически непроходимо. Однако пока всё складывалось на редкость удачно — у Андрея была еда и была одежда. Поев под красными лучами закатного солнца, традиционно разделив мясо пополам с котом, Андрей завернулся в так и не просохшую до конца шкуру, обхватил рукой прижавшегося к нему кота, и заснул.

Ещё несколько дней побаловали путников хорошей и сухой, пусть и прохладной, погодой, как осень неожиданно закончилась. За несколько часов небо затянуло серыми тучами, скрывшими в тумане вершины гор. Пошёл сначала дождь, а затем и мокрый снег. Андрей продрог и замёрз, однако останавливаться сейчас было самоубийством — лечь в мокрый снег означало замёрзнуть насмерть. Рядом плёлся понурый Бася, волоча по камням мокрый хвост. Быстро стемнело, и в темноте пошёл уже настоящий снег — густой и пушистый. Голые ступни Андрея, за недели путешествия огрубевшие и привыкшие, казалось, ко всему — к земле и траве, песку и камням — от холода онемели и потеряли чувствительность. Механически переставляя ноги, в темноте ориентируясь только по направлению ветра, Андрей брёл всю ночь, изредка проверяя, не потерялся ли Бася. Котёнок тоже устал, но брёл за Андреем, понуро свесив голову…

Когда сил, казалось, уже совсем не осталось, небо начало светлеть, снег стал идти тише, а потом совсем прекратился. Температура упала. Ветер тоже стих, однако небо, как надеялся Андрей, не расчистилось, облачный покров лишь поднялся немного выше, оголив основания гор. Скормив коту последнюю тушку из добытых накануне сусликов, Андрей отыскал небольшую расщелину, хоть немного закрывающую путников от периодически налетающих резких порывов ледяного ветра, расстелил прямо на снегу шкуру и, завернувшись в неё вместе с кошаком, измученный, провалился в чуткий прерывистый сон.

— Айлин, внученька, я рада видеть тебя поправляющейся! Ты уже встаёшь! — роль заботливой наседки так не вязалась с властным характером матриарха, что Айлинэри пронзила невольная дрожь, холодом пробежавшая по позвоночнику и заставившая её покривиться от боли в не до конца сросшихся костях.

— Спасибо… бабушка. Мне действительно намного лучше.

— Вот и хорошо.

— Бабушка, вы же не просто так ко мне пришли? Вам что-то от меня нужно?

— Ох, молодёжь, молодёжь. Вечно вы куда-то торопитесь. Нет бы спокойно посидеть, поговорить…

— У матриарха есть свободное время на посидеть-поговорить?

— А вот, внученька, ты это скоро и узнаешь. После больницы я забираю тебя к себе. В институт ты больше не вернешься.

— Почему? У меня там работа, перспективная тема, карьера…

— Забудь. Найду тебе перспективную работу, не расстраивайся.

— Бабушка, я сделаю так, как вы скажете, но мне было бы спокойнее, если бы вы объяснили мне, что происходит. Зачем я вам?

— Это тяжело объяснить сразу… Считай, что ты мне понравилась.

— Вот как? И чем же может понравиться главе клана рядовой биоконструктор?

— Как биоконструктор ты действительно меня не заинтересовала. Определённая доля таланта у тебя, не спорю, есть, и после многих сол упорного труда ты, несомненно, поднимешься до определённых высот. Вот только в клане есть тысячи специалистов как минимум не хуже, а возможно, и значительно лучше тебя. Не обольщайся — в когорте ярких талантов и прославленных на всю империю имён легендарных учёных Камэни ты уверенный середнячок. Меня в тебе привлекло другое. Сама догадаешься?

— Я догадываюсь, что это как-то связано с последними событиями и подарком императора. Но хотела бы, чтобы вы пояснили мне — я не сильно разбираюсь в политике.

— Политика здесь ни при чём. Проблема была в сложившейся ситуации. Ты вышла из неё красиво, единственно правильным путём — даже я не продумала такого варианта. Действуя интуитивно, ты пришла к такому решению, которое не смогли выдать клановые аналитики после долгих вычислений и подбора вариантов. Решению, которое идеально устроило обе договаривающиеся стороны. Ты рядовой учёный, но гениальный политик. Ты умна, ты образованна. И самое главное — ты не только ставишь интересы клана выше собственных амбиций, но и готова при необходимости пойти на смерть. Ты будешь удивлена, но совокупность всех этих качеств — настолько редкое явление, что каждый подобный человек для меня на вес золота. Способных отдать жизнь за свой клан у меня десятки миллионов, а вот способных сделать это с максимальной пользой для клана найти очень и очень сложно. Скажи, ты хотела бы заниматься политикой в моей аналитической команде, отстаивая интересы клана?

— Нет.

— Почему?

— Я не люблю политику. От неё плохо пахнет.

— Её никто не любит, внучка.

— …

— Ты молчишь… Ничего не хочешь сказать?

— Нет, госпожа матриарх.

— Уже госпожа? Не бабушка?