Александр Горохов - Точка перехода (СИ)

Она откинула простыню, наклонилась и довольно чувствительно прикусила мой член у самого основания.

— Только сожму зубы куда крепче! Ты понял, супруг мой любезный?

— Понял, супруга моя разлюбезная! — засмеялся я, прижимая любимую к себе.

— Коль, а чему полезному для нашего плаванья мне можно научиться?

Хоть я и уселся за руль «Витары» в Порто-Франко, сразу предупредил Галанову, что её очередь вести машину — после первой остановки колонны. Как показывал опыт, именно первая сотня километров — самая нервная, поскольку люди ещё не привыкли к ритму движения, и нужно быть очень внимательным. Впрочем, если бы не этот самый опыт, то сегодня толку от меня было бы не так уж и много: умеет, умеет моя разлюбезная превратить своего дражайшего супруга в обессиленную тушку... Тем не менее, за четыре часа до остановки на перекусить и размяться ни в хвост никому не въехал, ни с дороги не слетел. И то хлеб!

После перекуса Светка отправила меня на пассажирское сиденье.

— Иди, подремли немного, половой гигант!

— Ты слишком уж высокого мнения обо мне! — хмыкнул я.

— Ну да! То-то Наташка чуть ли не до утра визжала! Как ни проснусь, сверху всё «ах» да «ах».

— Блин, неужто всё так хорошо слышно? — смутился я.

— Да не красней ты, аки девица, — засмеялась Светлана. — Хорошая, хорошая у тебя в доме звукоизоляция. Просто у меня слух музыкальный: вечно слышу то, что другие не слышат. Спинку откинь, пока Ирка носом клюёт. А то проснётся — снова языком трещать начнёт, там уж не покемаришь...

Я её советом, разумеется, воспользовался. Но исключительно после того, как убедился, что в колонне она держится неплохо, присмотревшись к основным правилам такой езды, пока машину вёл я.

Угол — он и есть Угол.

Хорошо было путешествовать в моём длиннобазовом «Дефендере» вдвоём и с небольшим количеством багажа! В «Витаре-кабриолете» куда теснее. Я бы и один десять раз подумал, следует ли мне спать скрюченному на разложенном сиденье в такой машинке или рискнуть разложить палатку. А уж втроём...

Палатку я покупал легкосборную: бросил на землю, состыковал сегменты каркаса с продетой внутри них резинкой в два длинных штыря, пристегнул штыри к палатке крест-на-крест, вставил их наконечники в специальные гнёзда на «язычках» днища палатки, и живи! Кое-кто из переселенцев маялся даже со старыми туристическими, советского образца, куда нужно было по центру входного проёма и возле дальней стенки колья ставить, а потом растяжки натягивать. Так что я со своими «хоромами» просто барствовал! Коврик-«пенку» тоже с собой взял, да и Светлане с дочерью подсказал такие же купить.

Разумеется, в первую ночёвку мне стрёмновато было: ну не люблю я змеюк, что по саванне ползают. Как и всяческой мелкой живности, которой змеи питаются. Но, похоже, караванщики места для ночёвок не просто так выбирали, да и подразогнали вонью автомобильного выхлопа, кострами и топотом сотен ног всё ползающее и землероющее в округе. Так что ни разу за всё путешествие нас местные напасти не потревожили. Но Иринку эти страхи не терзали, и она, несмотря на то, что мы со Светкой хотели её оставить в машине, безапелляционно заявила, что тоже будет спать в палатке.

Я-то после секс-марафона предыдущей ночи вырубился мгновенно и беспробудно дрых до тех пор, пока охрана не начала будить лагерь. А дамы мои поутру выглядели очень помятыми: Иришка спала плохо из-за того, что ей было жёстко, а Светлана без конца просыпалась, когда дочь начинала ворочаться. Так что целый день я провёл за рулём.

Однообразная дорога по холмистой саванне на второй день пути наскучила и девочке, не отлипавшей накануне от того окошка, где сквозь поднятую колонной пылюку можно было разглядеть особенности пейзажа. И Светка, сама боровшаяся со сном, истязала ребёнка разговорами о школьных друзьях-подружках Ирины, компьютерных игрушках и платьицах, которые пошьёт дочери, когда та снова пойдёт учиться. Зато вечером, после того, как мы поужинали, девочка беспрекословно потопала спать на заднее сиденье машины. А моя бывшая секретарша, пока я мыл посуду и собирал вещи, успела заснуть так, что не слышала, ни как я подкладывал в палатку её оружие, ни как вернулся после разговора с нанятыми Райзманом водителями моих «Уралов».

Последующие дни с дорожной скукой боролись разговорами и коллекцией Светкиных компакт-дисков. А ребёнка «загрузили» компьютерным курсом английского языка, вручив ей ноутбук.

Переход через Меридианный хребет немного снизил скорость колонны. И не только из-за того, что машины медленнее ползли на подъёмах. Близился Угол, самое бандитское место Северной Дороги. Передовой дозор усилили, и теперь колонна не трогалась с места до тех пор, пока дозорные не обследуют наиболее уязвимые участки пути. Но вплоть до ночёвки, больше напоминавшей укреплённый лагерь, ничего не случилось.

Почему «вплоть»? Да просто часа за два до заката в лагерь притопал какой-то мужичонка просить помощи. Охрана засуетилась, но мужичок жутко обиделся за то, что его обшмонали «свои же», отобрав старый, потрёпанный ППШ. Говорил он на жутком малоросском суржике и носил оселедец.

Старлей, начальник колонны, подошёл ко мне.

— Слушай, человек помочь просит. Говорит, что тут неподалёку, километрах в трёх от дороги, картер у машины пробил о камень. Просит дотащить его рыдван до Аламо. Может, дашь «Урал» хотя бы снять его с каменюки и притащить сюда? Ну, не дело — пропадать людям в горах ночью. «Бардак» для сопровождения я выделю.

— Жинка там у мэнэ с хлопчиками малыми. Я им казав, щоб у машине сидели, а сам до дороги побиг. Думаю, а вдруг люди добри знайдуться. Не дай загинуть, брат!

— А что ж тебя понесло прочь от дороги?

— Та налякали мэнэ, що тут бандитив повно. Думав, схоронюся подальше вид дороги, ось тую каменюку и не побачив!

Чем-то мне этот чубатый не нравился. Ну, не нравился, и всё! И я отозвал командира конвойщиков в сторонку.

— Ты ему веришь?

— А хрен его знает! Послать подальше, конечно, можно. А вдруг и правда — дети там у него? Потом же всю жизнь себя корить будешь за то, что их бросил. Про след «уазика», уходящий с дороги, передовой дозор мне доложил, когда мы здесь встали. Наши этого обшмонали, кроме айдишки, выданной на Базе Россия год назад, у него ничего нет.

— Это он что, целый год с Базы едет?

— Да нет. Говорит, работал где-то на ферме, а теперь решил под Одессу перебраться. Мужик, вроде, простой, жизнью битый: вон, видел, какой у него шрам на морде?

Вот оно!

— Слушай, ты помнишь, пару месяцев назад недалеко отсюда большая банда на колонну напала? Там ещё «бардак» со срезанным верхом, на котором ехали двое парней с Украины, сожгли, а парней потом отбивать пришлось.