Чан Бао Зен Зи - Море зомби [главы 166-305]

— Теперь деревня Яцун принадлежит мне! — посмотрев на собравшихся людей, Юэ чеканил каждое слово, — Все люди — мои личные вещи, мое личное имущество. Есть возражения?

Раз Ма Чжэнминь мертв, то Юэ намеревался завладеть этой деревней. В селе было более пятидесяти выживших, что в нынешних условиях сильного сокращения численности людей считалось ценным приобретением. Стоявший рядом с ним Скелетон, держа на плече свой большой костяной топор, внимательно смотрел на пятерых мужчин. Если кто-то из них осмелиться сделать шаг в сторону, он, не колеблясь, убьет их на месте.

Лю Эрхэй и другие четверо могли четко ощущать сильное намерение убийства, исходившее от молчаливого спутника Юэ Чжуна, все они ясно понимали, что неподчинение несет немедленную смерть.

— У меня нет никаких возражений! — громко ответил Лю Эрхэй, — С этого момент босс Юэ является главой деревни. Если кто-то не будет подчиняться, то я лично накажу его!

— Босс Юэ, я буду следовать вашим приказам!

— Босс Юэ, я подчиняюсь, и выполню любое ваше распоряжение!

Каждый из пяти человек поторопился выразить свою лояльность. В сегодняшнем мире если не следовать за сильным человеком, то можно долго и не прожить. Пока Юэ Чжун не заставляет их делать что-то, что сильно расходилось бы с их возможностями, то они готовы следовать его приказам.

— Очень хорошо! — сказал Юэ, — Кто из вас знает путь к деревне Чэньцун?

— Я знаю! — ответил каждый из них в разнобой.

— Лю Эрхэй, вернись к себе и подготовься, завтра ты должен будешь проводить меня. Цай Вэнь, пока меня не будет, ты будешь временным лидером. Собери жителей, и идите ловить рыбу. Я вернусь через некоторое время, что забрать вас всех отсюда. Выполнять!

Получив распоряжения, мужчины ушли выполнять их.

— Господин Юэ, что насчет нас? — с опаской спросила несмело подошедшая к нему после недолгих колебаний красавица, вторая жена Ма Чжэнмина.

Другие женщины также смотрели с опасением в его сторону. Если он потребует от них разделить с ним постель, то они определенно не будут сопротивляться. Ведь основная причина, по которой они следовали за старшим секретарем, заключалась в его способности нормально их кормить, соответственно, у них не было к нему особых чувств. Поэтому если Юэ Чжун потребует их к себе в постель, то они готовы служить ему по той же самой причине.

— Возвращайтесь в свои комнаты и отдохните, — бросив на них лишь взгляд, Юэ махнул рукой вглубь дома. Несмотря на то, что он не был каким-то добродетельным человеком, он все же привык к таким красивым женщинам, как Цзи Цин У, Го Юй, Лу Вэнь или девушка-бунтарка Чжан Цзинцяо, поэтому эти девушки просто не смотрелись на их фоне.

На следующее утро Лю Эрхэй, Юэ Чжун и Скелетон покинули деревню Яцун, направившись в поселок Чэньцун.

В то же время в одной из квартир на третьем этаже трехэтажного дома, находившегося в поселке Чэньцун, бессильно лежали женщина по имени Чжоя Тун и ее дочь Юнь Цайвэй, не евшие уже шесть дней. Смотря на свою хрупкую дочь, в глазах матери сверкали странные огни. От голода ее живот урчал, как сумасшедший, и это безумное чувство голода, обволакивавшее все ее сознание, медленно разрушало разум и сводило ее с ума.

Основные продукты были съедены еще три недели назад, и все это время Чжоя Тун с дочерью Юнь Цайвэй ели очень экономно, съедая каждый день лишь самый минимум, при этом ограничивая свои действия до максимума. Тем не менее, шесть дней назад все было съедено почти под чистую, поэтому мать измучилась от голода до той степени, что хотела умереть, но одновременно с этим в ее разуме время от времени появлялась безумная мысль: «Съешь ее!». На что та часть ее разума, что еще сохраняла вменяемость, отвечала: «Нет! Она моя дочь, моя драгоценная дочь!» Тем не менее, призыв: «Съешь ее!» все равно продолжал звучать.

Этот интенсивный моральный конфликт сводил Чжоя Тун с ума, иногда ей казалось, что, глядя на дочь, она видела жареную, истекающую соком, индейку. Под воздействием такого голода ее наполовину пошатнувшийся ум подсознательно подталкивал ее ближе к дочери, и вот, рука женщины уже практически схватила девочку за горло. Но почувствовавшая присутствие матери Юнь Цайвэй открыла глаза и, рассмотрев маму, вытащила из кармана кусочек шоколада, размером не больше ногтя. Разломив ее примерно на равные части, она протянула одну половинку изголодавшейся матери:

— Мама, поешь!

Услышав голос дочери, Чжоя Тун пришла в себя и, восстановив контроль над своим телом, сразу же убрала руку с шеи дочери, чувствуя сильный страх в своем сердце. Если бы она что-нибудь сделала своей ненаглядной девочке, то сломавшись, просто сошла бы с ума. — Цайвэй, ешь, миленькая, ешь! — заплакала Чжоя Тун, обняв дочь.

— Мама, ты тоже поешь, — разумно сказала Юнь Цайвэй, — Только если ты поешь, у тебя появятся силы.

Чжоя Тун, выпустив ее из своих объятий, печально улыбнулась и, взяв из рук дочери кусочек шоколада по-больше, затолкала его ей в рот, после чего взяв меньший кусочек, съела сама.

— Малышка, ты останься здесь, хорошо? Мамочка пока будет искать какую-нибудь еду, — сказав это, Чжоя Тун оставила дочь и, встав с трудом, пошатываясь, пошла в сторону кухни.

На кухне уже было съедено все подчистую, даже такие вещи как соль, соевый соус, уксус и другие подобные продукты. Тем не менее, целью женщины были поиск не продуктов, а кухонного ножа. Боясь сделать в бреду что-нибудь немыслимое, она уже была готова покончить с собой. Взяв нож, она стояла с пустыми глазами, руки же бесконтрольно тряслись, сердце стучало тревожно и сбивчиво.

«Если хоть кто-нибудь смог бы сейчас нас спасти, то я пообещала бы ему что угодно», — горько улыбнулась женщина и, практически потеряв всякую надежду, закрыла глаза, после чего взмахнула ножом, собираясь нанести удар по левой руке…

Но, только закрыв глаза, Чжоя Тун неожиданно услышала из окна какой-то странный звук. Подсознательно ухватившись за эту возможность, ее дрожащая рука тут же выронила нож, все-таки она не готова была умирать, а этот странный шум вселил в нее безумную надежду. Подбежав к окну, она с жадностью выглянула и очень быстро увидела, что возле одного из круглосуточных магазинов лежало множество мертвых зомби, а дверь в сам магазин была широка открыта.

Через какое-то время оттуда вышли трое мужчин, один из которых нес огромный рюкзак за спиной, второй держал в руках какое-то деревце, обмотанное тканью, третий же вышедший также нес огромный рюкзак на спине, очевидно заполненный различными продуктами. Увидев людей, Чжоя Тун собрала все последние силы, какие смогла найти, и громко закричала:

— Помогите! Спасите нас!