Алекс Кун - Харон. На переломе эпох

Говоря это, спускался в кают-компанию, разворачивая карту. Примерно восемьдесят пять километров. Но побережье изрядно замертвячено — все же ближний пригород. Зато всегда доступно отступление в море. С такими шансами уже можно лбом упереться.

Пока думал и прикидывал варианты, с палубы прибежала довольная Катюха.

— Из бармалеев подняла Сергея с Мишей, они Отважного сейчас запустят. Давай быстро сходим и глянем!

Хмыкнул прорвавшемуся нетерпению.

— Быстро не выйдет. Четыре часа туда, четыре обратно, неизвестно сколько там. Чего так засуетилась-то? Я в принципе не против ночного морского круиза, но куда такая спешка?

— Так завтра Андрею Леонтьевичу ответить обещали, вот и ответим!

С ошвартованного у дебаркадера катера донесся рык разбуженного дизеля.

— Ладно, торопливая моя, пошли переодеваться в защиту.

Отважный проскочил по знакомому маршруту через вторые ворота дамбы и прижался к северному берегу залива. Темный берег угрюмо проплывал по левому борту. Разобрать ориентиры без привычных огоньков все еще составляло проблему, вот и промахнулись мимо Лахты, спохватившись только у парка трехсотлетия. Зато обратно шли со знанием дела.

Лахтинский ковш в ночи производил еще худшее впечатление, чем в прошлый раз днем. Пробежавший по берегу луч прожектора мертвецов не выявил. Останки бульдозера и побитый жизнью экскаватор были — на этом все.

Вышли на растрескавшийся бетонный слип втроем, оставив Катюху на катере за пожарным стволом. Миша, как соответствующий своему имени бугай, да еще отметившийся в горячей точке, нес наш единственный пулемет, Сергей, тоже повоевавший, отдавал предпочтение «веслу» а я был на подхвате с Дикарем. Вторым оружием, как ни странно, прижились Макаровы. Патронов к ним добыли душевно, постреляли ударно и теперь из него даже умудрялись попадать в голову метров с десяти.

Слип перешел в бетонную площадку, с проросшей через плиты травой, и большими дырами в покрытии, засыпанными гравием. Ангар показался мне свежеокрашенным, но «ночью все кошки серы». Особо порадовал крепкий и надежный навесной замок на железной двери. Как это у нас любят, замок класса «не дамся!» висел на проушине из мягкого железа. Пять секунд работы болгарки с подсаженным аккумулятором!

Заскочили внутрь, прикрывая дверь и заливая помещение светом фонарей. Нежити нет. Помещение для сторожа, явно совмещающего функции с «диспетчером» судя по стойке с аппаратурой. Указал на нее Сергею, тот молча кивнул, сбрасывая со спины рюкзак с инструментами и «сумками челноков». Мы с Михаилом двинулись дальше, освещая каждый сантиметр помещения, включая потолок.

Из комнаты имелось два выхода, в еще одну комнату, совмещающую функции кают-компании, зала для брифингов со столовой. И в ангар. Долго стояли в дверях, шаря лучами по закуткам большого, неухоженного помещения. Куда-то же делся сторож?! Тем более часть ангара не просматривалась из-за двух стоящих гидросамолетов.

Оба подкосные высокопланы с двумя двигателями над крыльями. Один повыше, второй пониже, но в целом близких габаритов. На одном, белом с синей полоской, по носу шла надпись «Корвет», второй, чисто белый с «V» образным килем, обошелся без названий. Ладно, надо обходить периметр.

Сторож так и не нашелся и, пройдясь по всем закуткам дважды, сначала я, потом Михаил, мы приступили к основному действу. Несмотря на запущенность, в ангаре нашлись и инструменты, и запчасти и даже тележки. Сергей с довольным видом вручил мне две толстые книги, журнального формата с картинками самолетов. Корвет оказался «Корветом» производства саратовского «Гидроплана», а с Vобразным килем стал «Л-42» саратовской «Чайки». «Корвет» старее и проще, минимум приборов, спартанская обстановка. Торчащие как палки из пола кабины ручки управления вообще заставили вспомнить «тяжелое детство и деревянные игрушки».

«Элка» отличалась кардинально — новенькая, навороченная с шикарным салоном. Кстати, вход в салон через люк в скосе крыши, можно сказать, «через багажник». Совершенно непривычно — долго искал двери, потом «прочитал инструкцию». Для посадки людей с воды, может, и удобно — а вот с земли карабкаться я намучался, пока не догадался инструкцию дочитать. Тут, оказывается, заходить надо в развал хвостов как в ворота и так, по фюзеляжу, и чапать до люка. У кого-то больная фантазия!

Корвет не претендовал на эксклюзивность входа, у него боковое остекление просто поднималось вверх на петлях, позволяя из кабины вываливаться прямо в воду.

Приплясывающий от длительного ожидания Сергей спросил — И на каком полетим?

Взглянул на него с удивлением.

— Ты что, серьезно считаешь, что я «сяду за баранку этого пылесоса»? Без практики, подлетов и проб?

— Ну, может вы уже на них летали. Знали же, где они стоят!

— Не, Сереж, не летал. Но это гидросамолеты! Что это значит?

Бармалей пожал плечами. К нам подошел Михаил, с интересом дожидаясь ответа.

— Это значит, мазута вы моя, ползучая, что мы их как лодки за собой тянуть можем. Шанс что дойдем по тихой воде очень неплох, а на скорость по воде они рассчитаны гораздо большую, чем Отважный разгонит. Задача понятна?

— А то! — хохотнул Михаил — все грузим, самолеты скатываем в воду и идем домой.

— Ну, примерно так — подвел я итог.

Пока открывали ангарные двери — употели, и десяток раз помянули хозяев, не следящих за состоянием имущества. Нашумели, да еще пришлось подсвечивать дорожку прожектором с катера. Посчитав себя за начальника, доверил всю погрузку бармалеям, сам отойдя в темноту, старательно вглядываясь в силуэты строительной техники и неровности площадки.

Первые кегли приковыляли минут через пятнадцать, и потом отстреливал их с завидным постоянством. Шли от Береговой улицы, шли вдоль берега. Нескончаемое и немое шествие. Нежить входит в серый, колеблющийся круг отблесков света, подсветивший побережье. Получает две, а в удачном случае одну пулю и упокаивается, во все расширяющемся полукольце лежащих тел.

Только приходят новые кегли все чаще, а упокаиваются все ближе. По привычке делать расчеты прикинул, что с таким темпом через полчаса будет рукопашная. Но минут двадцать еще можно отстреливаться.

Через двадцать пять минут перебежал к слипу, по которому уже скатывали первый самолет. Крикнул Катюхе помыть за ангаром — это еще минут на десять задержит набежавшую толпу, сам бросился крепить уздечки на буксире — все же две «лодки с крыльями» тянуть буксиром сложнее, чем одну обычную шлюпку.

Бегать заводить буксир приходилось по пояс в ледяной воде, благо неопрен давал время не окочурится и завершить начатое. Первым крепил Корвет, затем толкнул его от берега и начал привязывать Элку, пока ее еще катили по слипу. Эти лоси так разогнались, что чуть меня не переехали самолетом. Но к этому моменту я так замерз, что мог и не почувствовать раздавленных ног. Я их и сейчас-то уже с трудом ощущал, да еще и трясти начало.