Галина Громова - Бухта надежды. Испытание прочности

- Лежи и не дергайся! Не хватало потом тебя откачивать. Саня, давай сюда! Тише ты там, не скули!

Пашка вновь издал полустон-полувсхип.

- Помру я тут.

- Да не скули ты! – раздраженно прошипел Сашка. - Крови немного покапало…

- Какое немного – вся куртка в крови.

- Ну языком же болтаешь, - резонно заметил Саня, - значит, не скопытишься. И вообще: пуля насквозь прошла, почки ниже, легкие выше, сердце вообще в противоположной стороне. Или наоборот. Я в анатомии не силен. Говорю же – жить будешь.

- Ага, - перестал стонать Пашка. – Только недолго.

- Типун тебе на язык во весь твой рост! – выругался Бондаренко. - Что там у нас с боеприпасами?

- Вот, все что осталось, - кивнул Сашка в сторону второй кровати, стоящей у противоположной стены, на которой как на прилавке было разложено оружие, что привезли с собой и нашли в расстрелянных машинах. И если тогда майору казалось, что с оружием у них более чем хорошо, то сейчас все стало как-то печально. Да и держать круговую оборону дома втроем, а если быть точнее, то вдвоем, было весьма непросто. Раненному становилось хуже, боец из него был никакой. Ему бы до санчасти продержаться, иначе отдаст Богу душу, как пить дать.

Противник уже перегруппировался и засел в укрытии – никто пока через забор не рискнул лезть. И на том спасибо.

- Пал Степаныч, что делать будем? – чересчур жалобно проблеял Пашка.

- Уже темнеет, скоро вообще ночь наступит. Не будут они тут ночью торчать, мертвяков приманивать. А там и наши должны подоспеть.

- Так то они уже давно должны были подоспеть… Времени-то сколько прошло! – напомнил Сашка, следя за тем, как со стороны моря медленно, метр за метром, на берег ползли клубы тумана, словно поглощая все, что им попадалось на пути, обволакивая и скрывая из виду. Он сперва и не понял, что это такое. Думал, что дым, что горит что-то. Но потом принюхался и, не уловив характерного запаха, понял, что это туман. Жуткое зрелище… Словно ожившие кадры какого-нибудь фильма ужасов – настолько туман казался живым.

Через несколько минут моря и вовсе не стало видно – только белесая пелена.

- Пал Степаныч, подойдите…

- Что там?

- Глядите…

- Туман. Хреново… Если он будет достаточно густой, а он судя по всему очень густой, то это будет для них как прикрытие. Они тут же пойдут на штурм… А мы их попросту не увидим.

- И что теперь.

- Как говорят в Одессе: будем посмотреть. А пока… - Бондаренко подошел к свободной кровати и сдернул с нее матрац, недовольно глянул на открывшееся днище из прессованной стружки и поморщился. Сашка непонимающе уставился на него, не забывая поглядывать за окно. Бондаренко, конечно, мог объяснить, что была бы панцирная старая кровать, то она бы очень пригодилась… Ведь их могут попросту гранатами закидать. А так поставил койку «на рога» и сетка будет служить защитой: гранаты все отскакивать будут. Да только от современных кроватей толку чуть больше, чем никакого.

Противник явно что-то задумал: выжидал, на штурм не шел, но и не уходил. Бондаренко это нервировало, он не понимал, что те задумали. Сашка же, вновь уступивший «боевой пост» у окна майору, проводил инвентаризацию боеприпасов, которые таяли на глазах, и заодно снаряжая опустевшие магазины, чтобы в горячке боя не отвлекаться на лишние телодвижения.

- Давай, я этим займусь. – Предложил Пашка. – А то не могу я так…

- Держи, - тут же согласился Смирнов и по-простецки пододвинул вторую кровать к раненному, не обращая внимания на косой взгляд Бондаренко.

Пока Пашка занимался оружием, майор со Смирновым с интересом поглядывали на улицу, хоть видимость из-за наплывающего тумана и ухудшалась с каждой минутой, но было ясно видно, что несколько человек куда-то убежали, а остальные так и оставались в укрытиях, изредка постреливая по появляющимся то тут, то там мертвякам.

- Что они задумали?

- Без понятия, – покачал головой Павел Степанович, мысленно проклиная переменчивую крымскую погоду в общем и так не к стати появившийся туман в частности.

- Возвращаются… - кивнул в сторону дороги Сашка, а Бондаренко попытался снять бегуна, но из-за ухудшившейся видимости это не получилось. Только патроны зря потратил. А их следовало бы экономить – чай, не бесконечные.

- Чего эт у них там? Бутылки?

- Угу. Нафига только? Твою…. – Сашка только и успел, что отпрянуть от оконного проема, когда разбившаяся бутылка расплескала на стене дома бензин, тут же полыхнувший ярким пламенем.

- От окна, живо! – скомандовал Бондаренко, размышляя над тем, как теперь вести огонь. Он еще пытался отстреливаться, но бутылки с зажигательной смесью раз за разом разбивались возле окна, не давали ему и шагу подойти к проему. Одна и вовсе залетела в комнату, расплескав содержимое по полу.

Сашка пытался тушить пламя одеялом с кровати, но бензин гасился плохо, норовя обжечь руки. Стеклопластиковая оконная рама уже полыхала вовсю, оплавляя некогда белый пластик и превращая его в какие-то мерзкие черные потеки, черный дым столбом валил из окна, не забывая при этом постепенно заполнять комнату.

Пашка уже кашлял, чувствуя нехватку воздуха…

- Парни, давайте в другую комнату! – скомандовал Бондаренко и, подхватив Пашку под руку, направился к двери, постоянно кашляя, пытаясь избавиться от дикой рези в горле.

В соседней комнате было примерно все то же самое: огонь, гарь, дым и копоть. Ну разве что чуть в меньших масштабах, потому как в основном закидывали именно ту комнату, где находились Бондаренко с парнями. Павел Степанович развернулся в сторону лестницы, ведущей на первый этаж, и заметил, что Сашки рядом нет. Майор покрутил головой, но в клубах расползающегося серого дыма разглядеть что-либо было весьма непросто. Снова закашлявшись и едва не выплюнув легкие, Бондаренко подвел Пашку к лестнице.

- Держись крепче… Спускайся вниз.

- А вы?

- А я за Сашком.

- Хорошо.

Майор мотнул головой, чувствуя, как начинает кружиться голова и, сделав глубокий вдох, прикрыв предварительно рот рукой, направился обратно. Ведь не прошло и пяти минут, как Бондаренко вышел из комнаты, а, казалось, дыма в ней стало в два раза больше. Видимость была отвратительная, глаза разъедало, но все же Павел Степанович успел заметить, что огонь уже «доел» окно и перекинулся на мебель, расплавляя по ходу линолеум. Человеческий силуэт он заметил чуть правее от себя. Видать, Сашка не успел дойти до двери и попросту свалился. Да так бы и угорел, если бы Бондаренко не обнаружил его отсутствие. Дышать было тяжело, постоянно хотелось кашлять, но отвлекаться не хотелось… За окном слышались радостные крики и гоготание. Не ушли еще, значит, мерзавцы…

«Ну что ж ты так, парень…» - подумал Бондаренко, потому как говорить было попросту невозможно и, нагнувшись, постарался поднять потерявшего сознание Сашку Смирнова. Тот был совсем безучастный и тяжелый как куль. Еле вышли из комнаты… В коридорчике тоже было задымлено, поэтому передохнуть не получалось, пришлось шевелиться. Внизу их ждал Пашка, прислонившись к стене, чтобы не упасть, и наблюдая, как по лестнице ползет сизый дым, распространяясь по всему дому и пытаясь заполнить все пустоты.