Николай Петри - Судороги Земли

Зодчий удобно устроился на импровизированном стуле, аккуратной стопкой положил перед собой разномастные тетрадки и раскрыл одну из них на чистой странице. Машинально извлёк из кармана куртки несколько карандашей. Через минуту его рука уже порхала по разлинованной в клетку странице, стремительно нанося строку за строкой.

Предварительную систематизацию данных он закончил несколько дней назад. Тщательно заполнил морфологический ящик, но метод направленной интуиции не сработал — не хватало данных. Сегодня он решил воспользоваться другим методом.

Эх! если бы здесь были Валерка Ловсин и Мэд Олдин — все вместе они бы устроили мощный мозговой штурм с дебатами и дружеской потасовкой в конце. Но их нет, и всё, чем может воспользоваться Зодчий, — это синектика. К сожалению, генерировать сумасшедшие идеи ему придётся в скорбном одиночестве, оставляя как крайний вариант создание фокальных объектов — любимое занятие Ловсина. Самому Зодчему синектика была ближе. Выполнение её четырёх законов иногда приводило к совершенно немыслимому результату, но именно это сейчас и требовалось.

С первым законом (вспомнить, как решаются задачи, похожие на данную) особых сложностей не возникло. Для Зодчего Зокон давно ассоциировался с некой гигантской мембраной, избирательно работающей исключительно в одном направлении. Поэтому аналогия с клеткой — единицей строения и жизнедеятельности всех организмов — возникла сама собой. Ведь клетка, по сути, — это сложнейшая организация с полужёстким скелетом из структурных белков, с множеством «каналов», по которым циркулируют потоки жидкостей. И по этим же каналам осуществляется как вещественно-энергетические, так и информационные связи. К тому же оболочка клетки не пассивная полунепроницаемая мембрана, а сложнейшая структура с управляемыми из «центра» порами, избирательно пропускающая и даже активно захватывающая вещества извне.

Последнюю часть фразы «избирательно пропускающая и даже активно захватывающая вещества извне» Зодчий подчеркнул красным карандашом — она идеально соответствовала его пониманию Зокона.

Второй закон синектики тоже каких-либо трудностей не вызывал — дать образное определение сути задачи. Правда, возникла небольшая сложность: сознание вновь капсулировалось психологической инерцией, подменяя суть проблемы. Зодчему стоило некоторых усилий отодвинуть на второй план желание как можно скорее выбраться из Зокона в прежний мир, поэтому нужная формулировка звучала так: не вырваться из мира Зокона, а — как попасть в него?

Третий закон формулировался просто: каким образом данную задачу могли бы решить сказочные персонажи. Ну, здесь полёт фантазии не ограничивался ничем, за исключением жёстких рамок «предпереходной» ситуации. Зодчий почему-то склонялся к странному симбиозу Карлсона с надетой на голову шапкой-невидимкой.

Самым сложным всегда оказывался последний, четвёртый закон синектики: попытаться войти в образ объекта, и попробовать рассуждать с его точки зрения. Ассоциировать себя с Зоконом?.. Задача, действительно, непростая. Хотя, почему бы нет?

По опыту Зодчий знал: первые впечатления зачастую самые верные. Трудно сказать почему. Быть может, причина кроется в «аксионах» — биофизических структурах, экстериоризирующихся за пределы человеческого организма и вызывающих предощущение будущего взаимодействия? Так вот, первое впечатление при взгляде на Зокон — это чудовищный фурункул, чирей, гнойник, раковая опухоль на чистом теле земли.

Если «войти» в Зокон и начать думать как он, то очень скоро выстраивается следующая цепочка: в тело (земли, человека — не важно) внедряется нечто инородное (заноза — у человека, скважина — у земли). Если продолжать череду аналогий, возникает вопрос: как поведёт себя в данной ситуации, например, человеческий (и не только) организм?

Способ существования организма в окружающей среде и способ защиты от агрессивных факторов определяют две фундаментальные категории: метаболизм и резистентность. Метаболизм понятно — построение, развитие и нормальное функционирование организма в заданных пределах. Но в нашем случае важнее резистентность, потому что именно она противодействует агрессивным факторам окружающей среды, являясь комплексом механизмов, обеспечивающих устойчивость организма и его жизнеспособность в неблагоприятных условиях. Так как же поведёт себя живой организм, если в него проникнет чужеродное тело?

Будучи стопроцентно совершенной системой, он учитывает всё и имеет колоссальный опыт борьбы с «чужаками» всех мастей. При появлении инородной клетки, она немедленно уничтожается Т-лимфоцитами цитостатического ряда. Т-лимфоциты, как солдаты-смертники, как бесстрашные камикадзе бросаются на врага и гибнут тысячами, миллионами. Именно их «трупы» и становятся гноем, свидетельствующим о том, что борьба идёт нешуточная. Это — у человека. А как же Земля? Ведь она неизмеримо старше любой биологической системы, а значит, имеет средства защиты тела-геоида намного совершеннее наших. Получается, что для матушки-земли именно мы — люди — стали «патогенным фактором», от которого она ищет защиту?!

Зодчий отложил карандаш, задумался. Похоже, он нашёл тот стержень, на который нанизывались судьбы всех выходцев. А что дальше?.. Да, Переход всегда происходит при воздействии человека на землю. Но с другой стороны, если бы это было не так, ситуация могла быть просто абсурдной. Мы все живём на планете Земля, твердь которой называется тем же словом, только со строчной буквы. Разумно предположить, что любое наше действие (активное или пассивное) в той или иной мере касается нашей кормилицы и поилицы — Земли. И здесь встаёт другой вопрос: почему Переход происходит именно в этой ситуации, а не в какой-либо другой? Ведь нельзя же поверить в то, что любое срубленное дерево, выкопанная канава или пробуренная скважина каждый раз приводят к Переходу?! Если бы это было так, то на Земле давным-давно не осталось бы ни одного лесоруба, бурильщика, шахтёра и так далее. Что провоцирует Переход: человек или его действие?..

Систематизировать всех выходцев, даже в рамках морфологического ящика, довольно трудно, потому что среди них есть люди с докторской степенью, а есть чабан, который даже читать не умеет. Что касается воздействия, то здесь тоже ничего конкретного — рытьё канавы, пробуренная скважина, поваленное дерево…

Зодчий потёр виски, чувствуя как буквально на глазах голова начала набухать, будто мысли, роящиеся в голове, стремительно увеличились, приобретя вещественно-ощутимый объём.

Посидев ещё несколько минут, он аккуратно собрал все записи и, задумчиво оглядевшись по сторонам, медленно направился в сторону дома.