Николай Петри - Судороги Земли

Голос выходца звучал без искажений — грохот первичного извержения почти угас.

Зодчий прильнул к бойнице, приготовившись впервые увидеть тех, о ком исписал не один десяток страниц…

Угольный колосс продолжал разбрызгивать вокруг себя бушующие фонтанчики, с всё возрастающей скоростью ударяя их о землю. Зодчий напрягся. И не напрасно: из лопающихся, словно скорлупки орехов вихрей стали появляться «недовыходцы». Зодчий без особого труда определил двух «арлекинов» и нескольких «ходульников». Потом всё завертелось с такой бешеной скоростью, что стало некогда рассматривать и классифицировать порождения «громового» Перехода — нужно было давать отпор всей этой орде, срок акклиматизации которой в местных условиях не превышал нескольких минут.

Фархад, Агути и Гоблин уже выпустили по несколько стрел, «набивая» руку.

Внезапно со стороны Зокона послышались свист и шипение.

— Возьми! — крикнул Агути и бросил Зодчему полутораметровый лук. — Стрелы на полу.

Зодчий поймал лук, примерился. Оружие показалось ему великовато, да и владел он им на уровне… В общем, ни на каком уровне!

Енор неожиданно оказался рядом и неназойливо оттёр Зодчего от бойницы, коротко обронив:

— Готовь стрелы!

Зодчий хмыкнул про себя и стал послушно подавать стрелы молодому поселенцу. Когда в следующий раз он посмотрел в сторону Зокона, то обратил внимание, что группа «ходульников» из десятка особей приблизилась к черте, за которую их пускать не стоило: с такого расстояния они могли в два прыжка оказаться возле защитного барьера, либо — что ещё хуже — с его внутренней стороны между выходцами.

За особенно ретивыми «ходульниками» следил Фархад. Его стрелы с голубовато-сиреневыми наконечниками каждый раз находили свою жертву. Момент попадания стрелы в любую точку тела «ходульника» сопровождался пронзительным визгом последнего. Потом слышался хлопок, и на том месте, где только что стояло воющее, стенающее создание, быстро оседало облако пыли, тонким слоем покрывая останки того, кто ещё минуту назад так яростно рвался к заставе.

«Арлекины» вели себя иначе. Они стояли на безопасном расстоянии, раскачиваясь из стороны в сторону, при этом они настолько жалостно и печально скулили, что их было невыносимо слушать. Отдельные особи мелкими шажками передвигались из стороны в сторону, искоса поглядывая на заставников. «Скачки» действовали почти разумно: группировались в стороне от «арлекинов» и явно замышляли что-то серьёзное.

— Зодчий, следи за «скачками»! — крикнул Агути, не отрываясь от своей бойницы.

В течение получаса ничего нового не происходило. Большинство «ходульников» так и остались за чертой, навсегда успокоенные стрелами Фархада. Остальные отошли вглубь, угрожая оттуда не только нелепо-длинными руками, но и произнося вполне осмысленные фразы. Некоторые из фраз выглядели довольно реалистичными и настолько соответствовали сегодняшнему бою, что их невозможно было слушать без внутреннего содрогания:

— Дайте нам пройти, и мы никого не тронем…

— Что вы делаете?.. Мы — такие же, как вы…

— Каждый из вас мог оказаться на нашем месте…

Зодчий заметил, как сильно побледнел Енор.

Придвинувшись к Агути, выходец тихо проговорил:

— Я не думал, что это выглядит так… натурально!

— Не бери в голову! — Агути специально говорил громко, чтобы его мог слышать молодой поселенец. — Это не люди и не выходцы, это…

Тонкий детский голосок прервал речь Агути:

— Мама, мама! Почему они такие злые?..

Зодчий выглянул из бойницы — к ним приближалось несколько «арлекинов». Шли они плотной стаей, держась за руки, словно испуганные дети. Весь их вид казался настолько мирным и безобидным, что Зодчий, позабыв все страхи и опасения, почти по пояс высунулся из бойницы, с трепетным волнением наблюдая необычную процессию.

— Куда?! — во всё горло заорал Агути и бросился к Зодчему, чтобы оттащить его.

Но он опоздал…

…Что-то с хрустом врезалось в брёвна рядом с Зодчим, а мгновение спустя он почувствовал удар в лицо. Удар оказался такой силы, что вытолкнул тело Зодчего из бойницы, словно пробку из бутылки с шампанским.

Отлетев метра на три и пару раз перевернувшись в воздухе, Зодчий нашёл успокоение па вытоптанной траве, успев заметить, что в бойницу, которую он только что освободил, тянутся членистые, словно у паука, отвратительно-тонкие руки «ходульника».

Енор сделал два шага назад и выпустил стрелу прямо в лоб назойливому гостю.

Потом в памяти Зодчего образовался провал…

Осознал он себя некоторое время спустя стоящим рядом с Агути, с мечом в правой руке и остатками боли в раскалывающейся на части голове. Агути что-то пытался ему объяснить, но Зодчий ничего не понимал — нудный звон в ушах глушил все звуки. Зато краски, напротив, приобрели необыкновенную яркость и насыщенность.

Зодчий пытался понять, что говорит ему Агути, но видел перед собой лишь красноречивые жесты — заставник показывал в сторону Гоблина. Зодчий проследил направление руки и вздрогнул: в том месте, где минуту назад стоял выходец-весельчак, теперь зияла огромная дыра, а сам Гоблин лежал в стороне в неестественной позе.

Зодчий, пошатываясь, побрёл к нему, по ходу пытаясь понять причину образования кошмарной дыры. Добравшись до отверстия в щите, перевёл дух и посмотрел в сторону Зокона. Переход прекратился. Оставшиеся недовыходцы утратили активность, продолжая вяло передвигаться в непосредственной близости от «стартовой площадки».

— Следи за «скачками», иначе нам полдня придётся их ловить! — крикнул Агути Енору, а сам побежал к Гоблину.

Зодчий с радостью обнаружил, что может слышать. Он прислонился к тёплой деревянной стене, с удивлением рассматривая десятисантиметровые брёвна, срезанные словно ножом.

Кто-то тронул его за плечо. Зодчий поднял глаза и прямо перед собой увидел лицо Фархада.

— Ну, ты даёшь! — воскликнул тот. — Исписал про Зокон толстенную тетрадь, а так и не усвоил, что «ходульники» лягаются лучше любой лошади!

— Лягаются?.. — переспросил Зодчий. — Я ничего об этом не знал…

— Однако он тебя славно приложил, если ты даже собственные записи позабыл!

— Как… Гоблин?.. — спросил Зодчий, с трудом ворочая распухшим языком.

— А что ему будет? — воскликнул Фархад. — Он у нас акробат — успел отскочить за мгновение до того, как Переход выплюнул последнюю посылку!

— Какую посылку?.. — Зодчему казалось, что к его языку привязали двухпудовую гирю — так тяжело давалось каждое слово.

— Э-э, да ты совсем расклеился. Ну-ка, вставай! — Фархад сгрёб Зодчего и потащил в сторону дома.

Потом остановился и крикнул Енору: