Николай Батин - Столыпинский галстук

В середине сентября 1911 года Столыпин выехал из Санкт-Петербурга в Москву по служебным делам в мягком вагоне первого класса штатного курьерского поезда. В двухместном купе он был один. В соседних размещались помощники и охрана. Были в вагоне и обычные пассажиры, тщательно проверенные по документам начальником охраны. Поезд вышел в семнадцать часов и должен был прибыть в Москву в восемь утра. Спать не хотелось совершенно и, поработав немного с документами, Столыпин вышел в коридор, чтобы размяться.

Постояв некоторое время у окна, Столыпин обратил внимание на высокого стройного моложавого мужчину неподалеку, задумчиво провожавшего глазами проплывавшие ландшафты и не обращавшего на премьер-министра никакого внимания. Столыпин не мог потом объяснить самому себе, что толкнуло его заговорить с незнакомцем. Обычно он сторонился дорожных знакомств.

– Тоже решили навестить Первопрестольную, сударь? ― обратился он к попутчику.

Тот повернулся к нему и окинул внимательным и заинтересованным взглядом.

– Да, Петр Аркадьевич. Узнал при посадке, что вы тоже следуете в этом вагоне, и мысли переключились на грядущие потрясения, ожидающие нашу Империю. Похоже, она через пару ― тройку лет окажется втянутой в войну.

– Почему вы так решили? ― слегка опешил от такого неожиданного заявления Столыпин, невольно делая пару шагов в сторону незнакомца.

– Англия видит в Германии, стремительно наращивающей свой военный флот, угрозу своей безопасности и своим интересам, основного соперника в торговле. Германия хочет расширить свои владения и играть бóльшую роль в политике, соответствующую ее экономическому потенциалу. Франция мечтает вернуть назад Эльзас и Лотарингию. Австро-Венгрия имеет территориальные претензии к Сербии, Черногории, Румынии, да и к нам тоже. Кроме того, она заинтересована в подавлении национально-освободительных движений. Италия стремится расширить свое господство на Балканском полуострове. В России многие мечтают о Босфоре и Дарданеллах. Соединенные Штаты хотели бы ослабить европейских конкурентов путем втягивания их в крупную междоусобную войну. Мне не представляется возможным разрешение всех этих противоречий мирным путем. Россия в этой ситуации встала на сторону Англии и Франции. Мне кажется, это большая ошибка.

Столыпин подивился точности и четкости формулировок незнакомца, емко и полно описавшего основные противоречия, обостряющиеся в Европе. Опытный политик, он и сам видел тучи, сгущавшиеся над Европой, и это его весьма беспокоило.

– А вы, простите, кто будете, сударь? ― спросил он попутчика. ― И, быть может, мы продолжим беседу в моем купе? А то, что это мы тут, на проходе, о таких вещах…

Он подал успокаивающий знак выглянувшему начальнику охраны: собеседник вызывал у него доверие. Его открытое и мужественное лицо располагало к себе.

– Отчего же не продолжить? Извольте.

Они расположились в купе друг напротив друга, и незнакомец представился:

– Карамышев, Алексей Николаевич. Из дворян. Недавно прибыл из Сибири. Ездил посмотреть столицу, раньше не приходилось бывать. Теперь в Москву, хочу осмотреться да примериться к какому-нибудь делу, полезному для Отечества.

– Похвально. Ну, я представляться не буду. Так почему вы думаете, что Россия встала не на ту сторону?

– Потому что при любом исходе войны на стороне Антанты проливов нам не видать. Англия и Франция никогда не допустят передачи проливов России. Нас обманут, даже если Антанта победит. Россию используют, чтобы отвлечь часть немецких сил на восток. А потом, извините, поматросив, бросят. К примеру, спровоцируют у нас беспорядки, новую революцию, щедро профинансировав антиправительственные элементы. Это приведет к брожении в армии и отказу солдат воевать. В итоге на завершающем этапе войны мы будем вынуждены заключить с немцами сепаратный мир, и под этим предлогом нам откажут в выполнении обязательств по проливам. А в стране разгорится гражданская война. Таким образом, война на стороне Антанты ничего не принесет России, кроме миллионных потерь и новой революции. И я очень сомневаюсь, что ее удастся подавить, учитывая, что народ в результате войны окажется вооружен. Страну ждет большая смута с непредсказуемым исходом.

– Мрачную вы нарисовали картину. И вы так уверенно говорите о миллионных жертвах…

– При нынешнем уровне развития приспособлений для убиения себе подобных другими они быть просто не могут. Крупнокалиберная артиллерия, пулеметы, авиация с бомбами, мины. А еще на подходе отравляющие газы и сухопутные броненосцы, над которыми работают англичане.

– А вы неплохо осведомлены…

– Стараюсь следить за новинками. Так что нужно было, полагаю, в девятьсот седьмом году в Свинемюнде подтвердить Бьёркский договор с немцами [30]. А еще лучше для России было бы любыми способами не дать втянуть себя в эту предстоящую кровавую баню. Нам выгоднее всего сохранить нейтралитет. Россия не готова к большой войне. У нас мало запасов, слабый флот. И нам абсолютно не нужна эта война. А проливы можно получить и другим путем. Кроме того немцы, я уверен, будут готовы за наш нейтралитет заплатить очень хорошие деньги, в которых мы так нуждаемся.

Политическая картина мира в изложении Алексея Николаевича настолько соответствовала мыслям самого Столыпина, что он даже чуть подался вперед.

– И каким же вам видится решение проблемы проливов, сударь?

– Когда начнется заваруха и Германия увязнет на западе, мы сможем под шумок легко провести эту локальную операцию. Для этого сил хватит, и никто нам помешать не сможет. А потом, когда мы поставим на берегах проливов свои двенадцати-шестнадцатидюймовые береговые батареи, сковырнуть нас оттуда уже ни у кого не получится.

– Чем же, по вашему мнению, при таком варианте событий может закончиться война?

― Без нашего вмешательства Германия справится с англичанами и французами. В итоге в Европе будем иметь серьезно ослабленные Германию, Австро-Венгрию, Англию и Францию, и очень усилившуюся Россию с проливами и целой, хорошо подготовленной и обеспеченной армией. Германия со временем восстановится и укрепится за счет французских колоний и контрибуций. Франция после кайзеровской оккупации не придет в себя еще долго. А Англия потеряет статус владыки морей, хотя и отсидится на своем острове.

Столыпин надолго задумался.

– Я готов согласиться в общих чертах с вашим анализом, Алексей Николаевич. Но встает практический вопрос: как добиться этого самого нейтралитета?

– Вы, очевидно, имеете в виду агентов влияния англичан, которых немало при дворе и которые оказывают на Государя Императора серьезное давление? Я вижу только один выход: устранить их. Тем или иным способом. Время пока есть.