Виктор Тюрин - Цепной пес самодержавия (СИ)

Когда я снова вышел к ювелирному магазину, наступили сумерки. Витрина магазина была ярко освещена. Сквозь стекло было видно, как продавец, льстиво улыбаясь, показывал колье супружеской паре. Второй продавец, со стороны, со скучающим взглядом, наблюдал за ними. Неожиданно в глубине магазина шевельнулась темная фигура, чуть позже она вышла свет. Это был охранник.

"То, что надо! Я вхожу в магазин, изображаю ограбление, а затем иду на встречу. Думаю, пяти минут продавцам хватит, чтобы позвонить в участок и вызвать полицию. Хм. Вообще-то это дело нельзя пускать на самотек… Надо самому. Над этим вопросом, похоже, надо подумать. Кстати, надо еще прикинуть, что у меня с оружием… и защитой. Погоди-ка! Я же видел магазин оружия, когда искал отель. Надо обязательно заглянуть туда".

Весь день до самого вечера, а так же с самого утра у меня был предельно занят подготовкой к встрече. Она была единственным шансом как-то исправить положение, а любая ошибка в плане могла стоить мне жизни или плена. Всего предугадать невозможно, но тщательно подготовившись, можно рассчитывать на удачу, так как победы в моем положении не предвиделось. Почему? А где это видано, чтобы победители спасались бегством от противника? А так оно и будет!

У меня мелькнула мысль прийти перед встречей на место и оглядеться, но я не стал этого делать. К сожалению, рост и ширина плеч очень сильно выделяли меня из толпы, а значит, а значит, меня могли заметить и проследить. У меня и сомнений не было, что немцы, организовывая засаду, напичкают агентами и боевиками все близлежащие лавочки и подворотни, в особенности, если их посвятили в подробности моего бегства.

Без десяти двенадцать я подошел к ювелирному магазину. Зайдя в магазин, повернул табличку на двери с "Открыто" на "Закрыто", после чего оглушил кулаком охранника, затем достал пистолет и загнал в дальний угол магазина покупательницу и двух продавцов.

— Где телефон?!, — спросил я по-немецки у продавцов. Один из них робко указал на противоположную стену. На ней висел солидный ящик, украшенный завитушками и массивной трубкой. Я подтащил его к телефонному аппарату и дважды повторил: — Ограбление! Полиция! Звони!

Все эти слова я вчера почерпнул у своего портье, который чуть с ума не сошел, пока не понял, что мне от него надо. Продавец набрал номер, потом стал повторять как попугай, с испугом глядя на меня: — Полиция! Ограбление! Полиция!

Потом еще с минуту отвечал на вопросы дежурного полицейского, но стоило ему продиктовать адрес, как я вырвал из его руки трубку и бросил ее на рычаг, после чего улыбнулся ничего не понимающему продавцу и сказал: — Гут! Шнель! Комм!

Отправив ничего не понимающего продавца в угол к остальным заложникам, я убрал в кобуру пистолет, затем достал часы и щелкнул крышкой. Без минуты двенадцать. Спрятав часы, я повернулся к заложникам и снова улыбнулся.

— Гут! Зер гут!

Но заложники, несмотря на улыбку и успокаивающие слова, не торопились расслабляться, очевидно, приняв меня за сумасшедшего. Подойдя к двери, я выглянул наружу. Кругом было тихо и спокойно. Несколько минут постоял, а потом медленно пошел навстречу своей судьбе, провожаемый, полными удивления, взглядами покупательницы и продавцов. Я знал, что прибывшим полицейским укажут направление, в котором ушел ненормальный преступник.

"С богом, Сергей Александрович!, — только я успел так подумать, как увидел фигуру Пашутина, стоявшего недалеко от входа в кафе. Увидев меня, он отвел глаза и сделал вид, что не узнает. Лицо его было бледным и напряженным. Мозг невольно отметил, что по сравнению со вчерашним вечером на маленькой площади было тихо и немноголюдно.

Из овощной лавки вышла молодая женщина и направилась ко мне. В одной руке у нее была открытая сумочка, в которой она что-то искала. Почти одновременно с ее появлением показались двое молодых людей в коротких кожаных куртках, которые выйдя из-за угла, шли, громко смеясь. Все это я отмечал, неторопливо шагая в сторону Пашутина. Вот из кафе вышел, чуть покачиваясь, мужчина с пышными усами. Все они появились с разных сторон, и я оказался в окружении. Время внезапно стало тягучим, а минуты тянулись и тянулись, растянутые длинными-длинными секундами.

"Где эта чертова полиция?!, — не успел я так подумать, как услышал приближающийся рев моторов. Пришла пора действовать! Вдруг неожиданно сработала моя интуиция, сыграв тревогу. Выхватив пистолет, я рванулся с места, держа курс прямо на Пашутина. Спустя секунду раздался отдаленный звук выстрела, и в то же самое мгновение у меня за спиной противно взвизгнула пуля, ударившись о брусчатку и уйдя в рикошет. Мысль о снайпере появилась и мгновенно исчезла, так как в следующее мгновение я увидел пистолет в руке молодой женщины. Выстрел. Меня ощутимо ударило в грудь. Я выстрелил в ответ. Краем глаза я видел, как пуля отбросила ее к витрине лавки, слышал крик, а уже в следующую секунду выбросив на бегу руку, выстрелил в сторону "кожаных курток", уже готовых в меня стрелять. В этот самый момент ударило сразу несколько выстрелов. Две из них ударили мне в спину, а одна пробила рукав пальто. Мой результат оказался лучше. Один из парней резко дернул головой, словно пытаясь вытряхнуть попавшую в ухо воду и обмякнув тряпичной куклой, повалился на мостовую. Второй агент успел еще раз выстрелить в меня, и тут же меняя позицию, отскочил в сторону. Я выстрелил в его сторону и закричал:

— Пашутин, ходу!

В этот самый момент на перекресток выскочили и резко затормозили две полицейские машины, откуда выскочили с криками, бросить оружия и сдаваться, местные представители власти. Выстрелы мгновенно прекратились, а уже в следующее мгновение я уже сворачивал за угол. Остановившись, я прислушался. Был слышен громкий топот ног одного человека. Только он появился из-за угла, как я снова рванул с места. Какое-то время мы бежали вместе, петляя по узким, кривым улочкам Берна, не обращая внимания на шарахающихся в разные стороны горожан.

— Сергей! Все! Остановись!, — вдруг прохрипел он, остановившись. Несколько минут мы стояли, тяжело дыша, бросая взгляды по сторонам, пока Пашутин вдруг неожиданно не ткнул меня пальцем в грудь и не спросил: — Эй, парень, а это что?!

Я опустил глаза и увидел дырку в пальто, пробитую пулей.

Подойдя, он прошелся пальцами по моему пальто: — Одна дырка. Две. Ты что броню одел?

— А ты как думал?!, — ответил я и неожиданно для себя расхохотался. Все-таки напряжение давало о себе знать. Расстегнув пальто, я продемонстрировал ему немецкий нагрудник Sappenpanzer образца 1916 года. Он мог одеваться и сзади и спереди, поэтому я приобрел сразу две штуки, превратившись на короткое время в средневекового рыцаря. Пашутин оглядел его, затем пощупал и спросил: — Где взял?