Денис Пронин - Почти библейский исход

— Простите, как вас называть? Меня зовут Александра, или Саша.

— Я — Тамир, или Тотти. Как удобнее.

— Тамир, давайте пойдём к нам и всё обсудим, поговорим, поедим… Заодно с сумками нам поможете!

— Хорошо. Где сумки?

— Кстати! У тебя оружие какое-нибудь есть?

— Нет! У меня вообще ничего теперь нет!

— Так, давай до нас доберёмся, а там и расслабимся, поистерим… Я тебе сочувствую, но рыдать здесь как-то… Давай под крышей!

Угнездив сумки и оружейный кофр на мотоцикл, мы освободили руки. В итоге Тамир с пистолетом за отворотом расстёгнутой мотокуртки буксировал свой пепелац неизвестной мне марки, а мы с Сашей его «конвоировали», она — с пистолетом в руке и винтовкой за спиной, я — с Омаровым SPAS-ом наготове.

До нашего домика добрались уже в неторопливо сгущавшихся сумерках. Электроавтоматика работала, территория отеля неплохо освещалась густо натыканными фонарями, фонариками и фонарищами. Затащив на второй этаж поклажу и поприветствовав открывшую нам Алёну, быстренько разделили обязанности. Дамы меряют обновки и накрывают на стол, мы с Тотти прибираемся у меня в номере и готовим ему спальное место.

Омара мы похоронили, вытащив вместе с матрасом и покрывалами, в неизвестно кем и неизвестно для чего выкопанной неглубокой канаве у живой изгороди, отделявшей территорию отеля от остального Египта. Как смогли, засыпали, сталкивая сухую землю ботинками. Сверху прикрыли могилу матрасом. Ну да, без особых удобств сегодня ночевать придётся Тамиру, если не зайти в копию нашего домика, стоящего метрах в тридцати. Посоветовались — и пошли.

Домик встретил темнотой и безлюдьем. Дверь открылась от удара ногой, московский автобусный билет удачно заменил ключ-карту. В мой номер ввалились через десять минут, нагруженные: Тамир — матрасом, а я — охапкой постельного белья. Пока он готовил себе лежбище, я скоренько ополоснулся и прополоскал пропотевшее «подкурточное». Потом душевую занял Тамир. Дождавшись его появления, я взял «№ 2» из «набора отдыхающего» — вторую бутылку «Сворда», и мы отправились наверх.

Меню не поражало изысками — остывшая картошка, пицца, подзаветрившиеся овощи и привезённое мной мясо. Из напитков — виски и вода из бутылок. Не пивший и не евший свинину до сегодняшнего дня Тамир заявил «Аллах бросил меня!», выцедил гостиничный фигурный стакан вискаря и вгрызся в Мишкину свинину. Я последовал его примеру. Не лучшее поведение в час БП, знаю. Но глодала злость на себя за малодушие — я домой так и не позвонил. Сам себя пытался обмануть, надеясь — если не знаю, то у моих всё нормально. Боялся до судорог набрать номер. Не хотел услышать, что родных больше нет.

Никакого застолья — в хорошем понимании — не было. Поели, выпили и мы с Тамиром пошли к себе. Без говорильни легли и уснули, даром что время детское — полночь по Москве.

Ночь прошла отвратительно. Снились кошмары, «кино, стрельба, погони» с уклоном в хоррор и ужастики. Причём проснуться не получалось — эта тягомотина выносила мозг всю ночь.

Утро — семь часов местного — быть добрым отказалось напрочь. Мало того, что вчерашние околофизкультурные упражнения отдавались в спине и плечах, так ещё болела недооткушенная рука. И явственно потряхивало — как от недостатка сахара в крови, эдак подколбашивало неприятно.

Тотти-Тамир ещё дрых, похрапывая. К лучшему: заняв сидячее место в ванной, посидел — подумал обо всём, помылся, благо вода ещё текла, и, чувствуя, как оживаю, вышел в комнату.

Тамир сидел в одних трусах и беззвучно плакал. Трясся, а из карих глаз, горохом набухая и стекая по щекам, лились слёзы.

— Привет!

— Я проснулся — а всё не приснилось. Всё так, как есть.

— Я тебе сочувствую и соболезную. Но отпаивать тебя водкой не могу. В заднице и ты, и мы, все вместе и по отдельности. Я сам родителям звонить боюсь.

— А что делать теперь?

— Есть у меня идея. Ты года два уже собирался к нам, в Россию. А всё не выходило. Как насчёт составить нам компанию?

— Это как?

— Либо морем, либо сушей. «Тушкой, чучелком», но у вас мне лично, при всей любви к морю и теплу, делать нечего. По большому счёту, кроме тебя, я здесь не знаю никого, местные реалии неизвестны… Так что — домой.

— А девушки?

— Они — землячки мои, об их планах давай с ними поговорим! Приводи себя в порядок и пошли, за завтраком пообщаемся.

За завтраком из вчерашних трофеев и остатков свинины — два батона твёрдокопчёной колбасы пока не трогали — в три российские головы и одну курчавую местную обсуждали планы на «сейчас» и «вообще». Тамира в компанию приняли, на «сейчас» решили добраться-таки до комнаты охраны, на чуть позже — найти еды. По поводу «вообще» — добираться до дома. Как — обдумываем каждый по отдельности, вечером обсуждаем. Итак, мы уже втроём выдвигаемся в «караулку», а Алёна, как и вчера, на поиске информации. Для самообороны ей был оставлен один из двух имевшихся пистолетов.

Выдвинулись в следующем порядке: я, как лоцман, шёл первым с дробовиком наперевес, за мной сзади-справа Саша с пистолетом, а слева — Тамир, перед выходом сноровисто разобравший и почистивший винтовку, доставшуюся от военных. У меня через плечо висела моя «отдыхательная» сумка, избавленная от содержимого. Смотрелись мы, на «допесцовый» взгляд, достаточно странно: тепло одетый толстый мужик с ружьём и за ним — пара байкеров, тоже вооружённых.

Если смотреть на отель сверху, то он напоминает цифру «четыре» или стул, положенный набок. Два «верхних рожка» направлены к морю, длинная «ножка» или «спинка стула» протянута от «поперечины», или, если угодно, «сидения», в сторону шоссе «Марса-Алам — Эль-Кусейр», не доходя до него метров сто. Вот в этой «спинке» и находилось то, что нам надо. В том же крыле, но ближе к центральной «поперечине», находились и магазинчики, торгующие сувенирами, одеждой и прочей ерундой. А кстати, там и небольшой «продмаг» же был — правда, я туда за сигаретами только пару раз заходил, когда курил, но молоко там видел, и печенюхи вроде были. И консервы какие-то. Надо будет зайти.

Пошли не через основное здание, а вдоль «длинной ножки», оставляя справа фырчаще-подвывающее здание генераторной и служебную автостоянку. Шли осторожно, останавливаясь на любой шорох — не знаю, как Тамира и Сашу, а меня как-то вчерашняя борьба в партере не вдохновляла на повторение. Дошли, никого и ничего не встретив. Даже обида какая-то почувствовалась — готовились, «техасскими рейнджерами» крались, а всё зря.

Помещение охраны встретило порядком и безлюдьем. Небольшая комната-предбанник, стол с телефоном — типа место дежурного, и недлинный коридор с шестью дверями. Пять дверей незапертых — поочерёдно осторожно открывали и осматривали каждую. И запертая. Запертую оставили «на сладкое», занявшись обыском открытых.