Вадим Панов - Седьмой круг Зандра

— Сатане угрожать тяжело, — добавил Перец. — Он ведь почти весь железный, словно комби какой, и сильный, сука. И думаю, он тебя в твоем ЗСК заборет.

— Не заборет, — тут же выдал Ящик.

— И ещё он быстрый. — Перец не обратил на замечание напарника никакого внимания. — И настороже всегда, как змея какая. К нему с угрозами — пустой номер, у них с Майором репутация.

Прозвучало несколько путанно, но весомо.

— Почему, кстати, его Сатаной кличут? — поинтересовался Флегетон, не желая развивать тему «Кто кого заборет?» — Не слышали? Учитывая обстоятельства, должен Терминатором зваться.

— Он же чокнутый, — напомнил Ящик. — Говорят, когда он только появился, то рассказывал, что умер, попал в ад, и Сатана его огнём пытал. Вот и прозвали.

— А теперь не рассказывает?

— Понял, что мы все в аду, — зло хмыкнул Перец.

Ящик хохотнул шутке приятеля и продолжил:

— Наверное, решил, что про ад никому не интересно, и стал втыкать, что робот. Я ведь говорю: чокнутый.

— Зато сильный. Я бы на него поставил в борьбе с апостолом.

— В борьбе или драке?

— В борьбе, — без колебаний ответил Перец. — В борьбе Сатана ловчее и наверняка уложит эту консервную банку. А в драке… В драке, может быть, тоже…

Возможно, Перец и дальше пел бы дифирамбы наёмнику, о котором Карлос имел весьма смутное представление, или машине наёмника, или его железным конечностям, но багги наконец-то подъехал к примеченному апостолом месту, и прозвучала команда:

— Тормози.

Перец плавно надавил на педаль и остановился ровнёхонько у груды камней, под которой Карлос спрятал «Апостола».

— Высоко летел, — с уважением пробормотал Ящик, изучая отвесную стенку. — Ты уверен, что ЗСК цел?

— Я ведь цел?

— Для того ЗСК и делают, чтобы пилот выживал.

— Официально нас называют операторами.

— Вас называют апостолами.

— В армейских инструкциях…

Но охранники не проявили должного почтения к старым текстам, не формалисты, чай. Вместо этого они дружно огляделись и задали вопрос, который Флегетону показался идиотским:

— Где комплекс?

— Тут, — сообщил Карлос, подводя охранников к груде, и несколько следующих минут мужчины посвятили её растаскиванию. Никто не отлынивал, работали дружно, но при этом особо не заморачивались — просто откидывали камни в стороны до тех пор, пока не показалась броня.

— Действительно «Апостол»! — не удержался Ящик.

— Думал, я вру?

— Честно говоря, да, — не стал скрывать охранник. — Ты совсем не похож на апостола.

— А на кого я похож? — Карлос улыбнулся.

— Честно?

— Да.

— На падлу.

— Почему?

— Так Банкир сказал, — объяснил Перец, заходя Флегетону за спину. — Он сказал, что ты — падальщик, которому повезло обманом убить апостола, и теперь пытаешься продать ЗСК.

— Это ложь.

— Банкиру виднее.

А самое обидное, что этим идиотским утверждением Кролик себя полностью обезопасил на случай маловероятного расследования: будет стоять на том, что принял Карлоса за падальщика, и никто ничего не докажет — документами в Зандре пользовались крайне редко. Не принято.

В Зандре всё просто: есть люди, которым можно доверять, а есть другие, с которыми лучше не связываться. И к какой категории относится очередной прохожий, можно узнать исключительно на опыте.

— Нам тоже жаль, что так получилось, — с ухмылкой произнёс Ящик, доставая пистолет. — Мы с Перцем кинули жребий, кончать тебя выпало мне, но ты не думай, что я испытываю от этого удовольствие. Падла ты или нет — не важно, разговаривал ты нормально. Мне понравилось.

— Закопаете меня? — глухо спросил Флегетон. — Не хочу, чтобы звери сожрали.

— Завалим камнями, — пообещал из-за спины Перец. — Даю слово.

— Спасибо.

— Мы должны подчиняться Кролику. Иначе он нас достанет.

— Я понимаю.

— Последняя просьба будет? — поинтересовался Ящик, направляя оружие на Карлоса, который…

…который упал на землю за секунду до выстрела. Не в сторону, а вниз. Обрушился, словно ему подрубили ноги, пропустил пулю над собой и выхватил пистолет.

Ящик и Перец считали его безоружным, не обыскивали, конечно, но к одежде присматривались тщательно и подозрительных складок не приметили. К тому же Флегетона осматривали телохранители Кролика — тщательно, потому что иначе нельзя, — ничего не нашли и сообщили об этом убийцам. Никто ведь не знал, что в тот момент маленький плоский пистолет с четырьмя патронами, который апостол купил у подбросивших его фермеров за две последние радиотаблы, лежал в тайнике и лишь перед самой поездкой перекочевал под одежду.

Никогда не знаешь, кем окажется встреченный тобой человек…

Грохот.

Выпущенная Ящиком пуля свистит мимо опешившего Перца, а узкое пространство расселины уже разрывают два следующих выстрела: Карлос бьёт с земли, и бьёт точно в лицо боевика. Ящик отлетает прочь. А Флегетон уже перекатился на живот, и Перец промахивается. А Карлос — нет. Ещё две пули из старого пистолета за две радиотаблы: одна улетает в Зандр, вторая бьет Перцу в глаз.

Бой окончен.

Несколько секунд Флегетон лежит на тёплых камнях, прислушиваясь к затихающему эху выстрелов, затем поднимается, неспешно обыскивает неудавшихся убийц, забирая у них всё содержимое карманов и подсумков, подгоняет багги к ЗСК и начинает прикидывать, как в одиночку погрузить в кузов тяжеленный комплекс.

Время Света ударило по людям, по городам, странам… по всей планете… Ни о ком не забыло, каждому приготовило и вручило поганый подарок. Жирной тьмой накрыло всё, что было до войны.

Всем тогда не повезло. Без исключений.

Но кому-то не повезло меньше: они выжили, не хлебнув ни радиации, ни «химии», не получив ранений, увечий и не подхватив боевых вирусов; кому-то не повезло больше — изуродованные, искалеченные, заражённые, они превратились в презираемых «чистыми» веномов; а кому-то не повезло так, что даже веномы смотрели на них с ужасом и состраданием.

И называли Уродами.

Цирком Уродов.

«На этой грёбаной планете всё встало с ног на голову! Она никогда не была раем, а теперь и вовсе превратилась в каталог магазинчика ужасов. Она стала злой и безумной… Хорошо, что мы сумели сохранить рассудок!» Так проповедовала своим подданным легендарная Адель Тачи, директрисса и бессменная составительница программ для необузданных дикарей, которые подчинялись ей только потому, что она была самой жестокой из них.

И самой умной.

Эти ублюдки, отнюдь не добровольные участники сверхсекретного военного проекта по созданию совершенных солдат, изначально задумывались дикарями, безжалостными убийцами, быстрыми, сильными и жестокими, с чудовищной реакцией и запредельной выносливостью, способными выжить там, где рассыпался на атомы танк седьмого уровня защиты. Гуманизмом в военных экспериментах не пахло, правильные решения биологи искали не только в теории, но и на практике, часто проводя операции лишь для того, чтобы узнать, выживет подопытный или нет, а потому военные предпочитали привозить в лабораторию тех, кого не станут искать: бродяг, нелегалов, приговорённых к смерти преступников…