Вадим Панов - Седьмой круг Зандра

— Ладно, ладно, ладно! — Ёшка стукнул кулаком по броне. — Плевать на Уродов, веномов и Садовников. Но ведь есть падлы, есть зигены — они ведь люди, как мы, и всё равно у нас война.

— Ресурсы — всё дело в них. — Агроном вздохнул. — Жизнь требует ресурсов, ресурсов мало, потому что Зандр скуп, и мы обречены делить то, что есть.

— Вся жизнь — война? — тихо спросил Ёшка.

— Да, война, — с грустью подтвердил Андрюха. — Извини, парень, но другой планеты у меня для тебя нет. Была, но мы её потеряли, и нет смысла о ней вспоминать.

— Садовники пытаются переделать Зандр под себя, веномы ненавидят чистых, соборники ненавидят всех, зигены точат зубы на Русский Мир — все воюют, — добавил вновь ставший угрюмым Жмых. — Зандр убивает тех, кто никого не убивает.

И старая поговорка прозвучала в его устах с какой-то обречённостью.

— Иногда удается достичь равновесия: ресурсы поделены более-менее честно, хватает всем, и все готовы временно не воевать, — уточнил Агроном. — Но всегда отыщется паршивая овца, которой захочется крови.

— Паршивый волк? — робко поправил командира Ёшка.

— Овца, — остался на своем Андрюха. — Овца, потому что тупая. А паршивая, потому что хочет не травы, а крови. Паршивые овцы начинают войны.

— И неудачники, которым не досталось ни ресурсов, ни мозгов.

— То есть дело в людях?

— Да ты просто гений, — притворно восхитился Жмых. — Всё дело в людях, которым нужны ресурсы.

— Всему причиной жадность?

— Или инстинкт самосохранения. Чем меньше воды или еды, тем сложнее оставаться человеком. Когда хочется есть — поневоле начнёшь убивать. Согласись, Агроном?

— В принципе… — Андрюха почти ответил на вопрос, но умолк на полуслове, чуть привстал и уставился на запад, различив в трепещущем от жары мареве Зандра нечто интересное: — А это ещё что?

— Так и знал, что охране нельзя ничего поручать, — проворчал Банкир, изучая в бинокль закладывающий вираж багги. — Им только девок портить да самогон жрать.

— Всё плохо?

— В машине только Карлос.

Новость, увы, действительно безрадостная, а в устах Цунюка она и вовсе прозвучала обвинением.

— При всем уважении, баши, но против апостола наши парни не тянут, — заметил Арти.

И промолчал о том, что если бы жадный Банкир платил за безопасность как положено, а не жалкие крохи, то среди его людей могли оказаться бойцы, способные соперничать с лучшими солдатами Зандра.

— Да не был он похож на апостола, — посетовал Кролик. — Типичный падла.

— Значит, атипичный.

— Не умничай.

— Извините.

Арти служил у Цунюка начальником охраны, видел, как взбеленился Банкир от того, что походящий на падальщика Карлос расправился с двумя его парнями, и изо всех сил старался поднять хозяину настроение. Ситуацию усугубляло то, что Арти не советовал Кролику выдвигаться вслед, уверял, что парни справятся, и лишь настырность баши привела к тому, что сейчас они гнались за Флегетоном. В противном случае его бы уже и след простыл.

— Теряешь хватку, — небрежно бросил Цунюк, не глядя на Арти.

— Больше такого не повторится, — побледнел тот.

— Надеюсь… Где перехватчики?

— Ждут приказа.

— Запускай.

Легкий пикап, на котором передвигался Кролик, хоть и был по меркам Зандра быстрым, не мог тягаться с машиной Флегетона, а вот багги и два мотоцикла, которые резко прибавили, получив сигнал, — могли. И не просто могли, а легко догоняли, поскольку существенно превосходили в скорости гружённый тяжелым ЗСК багги Карлоса. К тому же апостол не имел возможности отстреливаться, а в каждом перехватчике сидели по два человека…

— Сбейте ему колесо, — велел Кролик, наблюдая за погоней в бинокль. — Пусть придурок покувыркается.

— А как же багги?

— Починим.

В том же, что ЗСК переживёт аварию, никто не сомневался.

— Жаль, если Флегетон сдохнет, — огорчённо произнес Арти, поднося к губам микрофон рации. — Я бы с удовольствием расплатился с ублюдком за Ящика и Перца.

— Надейся на лучшее.

— Вы мне его отдадите?

Цунюк припомнил, как лихо умеет пытать Арти, и усмехнулся:

— Конечно, отдам… — И громко выругался, увидев приближающуюся с востока машину: — А это ещё что?!

Это был массивный колёсный бронетранспортёр, сопровождаемый одиноким мотоциклистом, который довольно быстро шёл по Зандру в сторону Остополя. Сила, конечно, не самая великая, но сейчас Цунюк не мог ей ничего противопоставить, и потому внезапно появившаяся боевая машина стала для него досадной помехой. А для Флегетона — последней надеждой на спасение.

Увидев бронетранспортёр и определив, что он не принадлежит Уродам — циркачи обожали украшать машины блестящими молдингами, варварскими тотемами, «оберегающими» символами, а также многочисленными фонарями, прожекторами и прочими видами подсветки, к которым испытывали необъяснимую страсть, — Карлос заложил широкую дугу и направил багги наперерез неожиданному гостю, молясь о том, чтобы владельцы машины проявили к нему хоть какой-то интерес. И молитва была услышана: бронетранспортёр остановился, направив тонкий ствол автоматической пушки в сторону приближающегося пикапа Кролика, а из его десантного отсека выскочили и заняли позицию в камнях пятеро солдат.

А пулемёт бронетранспортёра недвусмысленно повернулся к багги Флегетона, но это обстоятельство апостола не смутило. Он остановил машину метрах в тридцати, вышел и поднял руки:

— Не вооружен!

— Что происходит? — в мегафон осведомились из броневика.

— Мне нужна защита!

— Что происходит?

— Меня хотят убить!

От того, что приходилось кричать, драматизм ответа изрядно потерялся, однако Карлос добился главного — был услышан. Хотя первая реакция сидящих в бронетранспортёре парней его не порадовала.

— Это Зандр, дружок, здесь много кого хотят убить. И часто — по делу.

— Я — апостол…

— Этот человек — преступник! — Кролик велел остановиться метрах в пятидесяти от багги Флегетона, но от каких-либо агрессивных действий благоразумно отказался. Вместо этого тоже взялся за мегафон, приняв живое участие в разговоре. — Этот человек убил двух моих людей!

— Я — апостол! Они хотят забрать мой ЗСК!

— Он убил моих людей и завладел машиной!

— А ты кто?

— Меня зовут Банкир Цунюк! Я — баши бронекаравана ремов.

— Я знаю тебя, — донеслось из бронетранспортера.

— А ты кто?

— Агроном.

— Рад видеть.

— Взаимно.

Сидящий справа Жмых изумлённо поднял брови, но Андрюха сделал другу «глаза», и тот подавил готовое сорваться замечание: Цунюка в Заовражье не жаловали, считая, что даже для баши он слишком уж скользкий тип, и потому вежливое «Взаимно» показалось Жмыху чересчур лицемерным.