Вадим Панов - Седьмой круг Зандра

Адель об этом знала. И терпеливо ждала следующего поколения, которое по умолчанию будет лишено подобных рефлексий, позволяя офицерам предаваться запретным мыслям о том, что это значит: быть человеком?

Люди ли они?

А если люди, то за каким чёртом вступают в союз с сине-зелёными тварями, мечтающими переделать Землю так, что в ней не останется места даже для сильных, быстрых и очень выносливых циркачей?

Евне знал о Большой сделке, о том, что в обмен на Субу и половину Заовражья Садовники помогли Адель Тачи установить власть Цирка над обширным и богатым Каменным Разливом. Знал. Но он был военным и понимал, что любую крепость можно взять или разрушить, но никто не слышал, чтобы кто-то сумел погубить плотно вставшие на водяной слой Сады Безумия.

А раз так, то тактическая победа может обернуться жестоким стратегическим поражением.

Но кто он такой, чтобы спорить с Адель? Его удел — размышлять о том, что значит быть человеком…

У них тоже были мегатраки, может, не настолько ухоженные и не так хорошо отделанные, как машины гильдеров и ремов, но это были настоящие меги: огромные и мощные обладатели ядерных силовых установок, способные тянуть по бездорожью Зандра многие тонны груза.

Труппа Муна славилась маневренностью, и достигалась она благодаря трём мегам, которые Евне повезло отыскать в заваленном ещё со Времени Света подземном ангаре: рылся на развалинах Черниграда в надежде раздобыть что-нибудь стоящее, а наткнулся на настоящий клад — новенькие, словно законсервированные, машины. Коллеги-конкуренты, лидеры других трупп Цирка, потребовали дележа, захотели наложить лапу на гигантские тягачи, но Евне убедил Адель, что одна мощная и быстрая труппа гораздо лучше трёх мелких, не способных решать серьёзные задачи, и оставил все меги за собой.

Гигантские машины прекрасно зарекомендовали себя и в обороне, и в нападении, а сейчас выступали в необычной роли сельскохозяйственных транспортёров…

— Подавай осторожно!

— Сам знаю.

— А они не цапнут? — Грузчик с опаской посмотрел на колбу, в которой бесился выводок ядовитых одуванчиков. Крышка колбы выглядела не так солидно, как хотелось Уроду.

— Не цапнет: Мун сказал, что с Садовниками договорились, и они свою живность успокоили перед дорогой.

— Мун слово держит, но эти твари…

— Потише — услышат.

— Думаешь, они не знают, как к ним относятся?

— Сейчас не надо. Вот будем их Сады химией заливать, тогда и болтай сколько влезет. А рядом с этими бочками…

— Смотри: лиана торчит!

— Где?!

Здоровенный, с длинными руками парень — судя по всему, протокол «Орангутан» — подскочил будто ужаленный и принялся в панике озираться, пытаясь разглядеть верткое растение. И покраснел, услышав бодрый хохот остальных грузчиков.

— Ну ты герой!

— Комбинезон поменять не надо?

— Смотри: из ящика кусты-зубастики попёрли!

Кажется, назревала драка, но Евне не стал вмешиваться, несмотря на то что находился совсем рядом, метрах в двадцати от грузчиков: видел, что ребятам нужен короткий отдых для расслабления, и не вмешался.

— Я ошибаюсь или Адель обещала Садовникам всё Заовражье? — негромко спросил у командира Орич.

— Обещала, — подтвердил Мун. — Но теперь у них не хватит сил противостоять Агроному.

— Теперь — хватит. — Орич кивнул на меги. — Теперь…

— У меня есть ощущение, что Агроном снова успеет, — коротко хмыкнул Евне.

И до помощника наконец дошло:

— Ты хочешь снова подставить сине-зелёных?

— Я уговорил их собрать все силы для этой атаки, — тихо сообщил Мун. — Если они опять облажаются в долине Дорохова, то выдохнутся, а опомнившиеся дотовцы запрут их в Субе и тем развяжут нам руки.

— Ты возьмёшь Остополь, — прищурился Орич.

— Но Садовники не смогут нас обвинить: им нанесёт поражение Агроном, и это при том, что мы будем поддерживать джунгли изо всех сил.

Послышался негромкий смешок.

— Ты не любишь сине-зелёных, — поразмыслив, выдал помощник.

— Их никто не любит.

— А вдруг Адель не понравятся твои изменения, внесённые в Большую сделку?

— Победителей не судят. — Мун тонко улыбнулся: — Я — один из её лучших шпрехшталмейстеров, а после захвата Заовражья стану самым лучшим.

— Чтобы Адель захотела от тебя ребёнка?

— Да.

Об этом грезили все циркачи, но счастье пока никому не улыбнулось.

— Её протокол — «Фурия», — напомнил Орич. — Кто знает, что она захочет, услышав о твоих выходках.

— Там и посмотрим.

И Евне отвернулся, показывая, что разговор окончен.

И принялся с преувеличенным вниманием наблюдать за погрузкой, за тем, как в мегатраки заносят ящики с пророщенной флорой Садов Безумия, контейнеры с радиоактивной дрянью, необходимой для «разгона» джунглей, и закатывают бочки с химией. И ещё за тем, как в пассажирские отсеки входят закутанные в плотные плащи Садовники, лица которых закрывали грубые пластиковые маски.

Три мегатрака и ещё шесть грузовиков были целиком отданы под перевозку материалов, необходимых для повторной атаки на долину Дорохова. За ночь они успеют сделать две ходки, и утром заовражцев ждёт большой сюрприз…

— Я читал, что если бы не Время Света, мы бы уже на Марс летали… И на спутники Юпитера, — мечтательно произнёс Сергей, глядя в тёмное небо Зандра. — Как раз подбирались к ним после Луны…

— Кто «мы»? — недоверчиво осведомился Щука. — Ты и я? Или ещё фермеров прихватим, чтобы кормили в дороге?

Ребята, собравшиеся на крыше законсервированного дота отметить возвращение Ёшки, сдержанно посмеялись. Их было с десяток, почти все — ровесники, парни и девчонки, парней больше. Все уже выслушали рассказ героя — развёрнутый, с многочисленными подробностями боя в долине Дорохова, задали вопросы, выслушали ответы, пожарили заранее замаринованных каменных крыс и сейчас трепались обо всём на свете, не испытывая желания расходиться по домам: было в этой ночи что-то особенное.

— Кто полетел бы?

— Люди, — ответил Сергей.

— А какие люди? — продолжил наседать Щука, которого почему-то задело замечание о космосе. — Люди разные.

— Какая разница, какие? Люди! Такие же, как мы. А может, и мы тоже, ты и я. И все, кто захочет…

— Ты «Письма», что ли, опять читал? — спросила Маринка.

— Да, — поколебавшись, кивнул Сергей.

— Веришь в них?

К странным текстам, анонимно появившимся в поднявшейся сети через год после Времени Света, люди относились по-разному. Одни считали их выдумкой, измышлениями свихнувшегося фантазёра. Другие находили в письмах доказательства глубокой осведомлённости автора о предшествующих Времени Света событиях и указывали, что подтверждены почти все перечисленные им факты.