Марго Генер - Ворг. Успеть до полуночи

– Тебе зачем? – наконец спросил парень.

Сделав самое равнодушное лицо, на какое способен, я еще сильней вгляделся в узор на спине мужика. Тот не заметил, что идем вплотную, и продолжает гордо вышагивать посреди тротуара.

– Я, собственно, не про лорда, – проговорил я, пожимая плечами, – я про город узнать хотел.

– А что город? – не унимался Шамко.

Прежде чем ответить, пришлось отпихнуть разрисованного мужика, тротуар сузился, а разговаривать, когда слишком близко чужие уши, не хочется. Потом толкнул недотепу, который тащит на веревке какую‑то большеротую тварь с рогами. Тот развернулся с перекошенной от гнева физиономией, открыл рот для отповеди, но, увидев меня, почему‑то сжался и поспешил затеряться в толпе.

– Как что? – проговорил я, выйдя на свободное пространство. – Я никогда тут не был. Хочу понять, как все устроено. Абергуд все‑таки.

Шамко все еще сверлит меня сосредоточенным взглядом. Против воли ощутил, как встает загривок. Я протяжно выдохнул и вытер щеки локтем – рожа вся в грязи. Парень еще секунду молчал, затем лицо посветлело и расплылось в улыбке.

– А… – протянул он добродушно. – Прогулку тебе надо устроить. Ты ж из сухих земель. Там такого нет.

Я не стал уточнять, «какого» нет в сухих землях. Но кое‑что понять удалось. Крепость лорда – важное место, кому попало о нем не рассказывают.

Толчея осталась позади, мы вышли на узкую улочку с деревянными домами. Некоторые на высоких сваях, под ними лодки, какая‑то утварь, в одном месте даже перевернутая телега. На крышах коробки, обтянутые мелкой сеткой, внутри развешана рыба.

Я тихо наступаю на гладкие от времени доски, зато Шамко громко бухает сапогами. Когда подошли к перекрестку, он остановился и указал в сторону.

– Вон, – сказал он с чувством. – Там центр Абергуда.

Над крышами привычно стелется туман, но в середине города темнеет широкое пятно, широкий столб уходит вверх и теряется в серо‑зеленой дымке. По краям темные полоски крепости тянутся в разные стороны.

– Серьезная конструкция, – сказал я, вглядываясь в туман.

– Еще бы! – хохотнул парень. – Этой крепости триста лет.

– Ого.

– Ее выкладывали из настоящего камня, когда сухих земель еще не было! – гордо сообщил Шамко.

Я не стал разубеждать – лицо парнишки светится, глаза блестят, а грудь выпятил, словно только что в одиночку одолел полчище утопленников.

Шамко рассказывал о местных знаменитостях, важных людях, местах развлечений, которыми являются, естественно, таверны, а я размышлял, как лучше пробраться в крепость и вытащить принцессу. Можно сделать по‑ворговски, влететь в главные ворота, перебить стражников и прорываться наверх. Но это плохая идея, хотя бы потому, что не знаю, где ее держат.

Знакомый запах раздразнил ноздри, в животе призывно заурчало. Кто‑то налетел спереди.

Погрузившись в думы, не сразу сообразил, что происходит. Шерсть вздыбилась, клыки вылезли на всю длину, я ощетинился и зарычал. Передо мной застыл нежить с небольшой коробкой, из которой несет рыбой. Вперемешку с запахом мертвяка дает смесь, от которой слюни текут.

На глаза упала красная пелена, пальцы вытянулись, когти заострились. До этого момента как‑то справлялся с голодом, подавлял ворговское безумие. Но теперь в паре шагов благоухает костями полутруп. Мышцы налились для финального броска. В висках запульсировало, мир ужался в одну точку, в середине которой еда.

Мертвяк ошарашенно вытаращился, выставив коробку, как щит. Шамко в ужасе вскрикнул и попятился.

– Ты же… – произнес парень, запинаясь.

– Я же, – прорычал я и медленно двинулся на нежить.

Мертвяк быстро пришел в себя, изъеденное гнилью лицо оскалилось. Он бросил коробку с рыбой и стал осторожно отступать назад, шаря рукой в поисках чего‑нибудь твердого.

– Ворг в Абергуде, – прошипел нежить, схватив острогу, стоявшую у крыльца. – Ее темнейшество обрадуется.

Я хищно ухмыльнулся, колени согнулись, готовясь к прыжку. Полутруп зло посмотрел на меня, в глазах ненависть, на щеке шрам, небрежно стянутый двумя стежками.

Он крепче перехватил острогу и плюнул мне под ноги.

– Проклятое племя, – проговорил мертвяк. – Когда ж вас всех перебьют!

Мир окончательно покраснел, в глазах запульсировало.

– Не смотри, – пригрозил я Шамко. – И не шевелись.

Парень уперся спиной в стену. Лицо бледное, похоже, никогда не видел ворга. Страх пригвоздил его к месту, даже рукой пошевелить не может.

– Тут же люди, – пролепетал он одними губами.

Я быстро повертел головой, мертвяк сделал то же самое. Его ухмылка стала шире – перекресток не слишком оживленный, но несколько человек есть. Один что‑то колотит на столе, на углу к покосившейся двери прислонился пьяница, разит аж сюда. На другой стороне женщина ковыряется в оконной клумбе. К тому же прохожие шатаются туда‑сюда.

С великим трудом удержался, чтобы не накинуться на еду прямо тут. Мертвяк ехидно захихикал и отошел еще на пару шагов.

Он качнулся на кривых ногах и сказал глухим голосом:

– Ты же не станешь нападать на мирную нежить посреди Абергуда.

Секунду я думал, пока еще способен думать. В голове пронеслись картинки, совсем не похожие на мирный исход. Тряхнул головой – не помогло. Красная пелена сгущается, на глазные яблоки давит, в мышцах нестерпимый жар.

Я кинул злой взгляд на Шамко, глаза загорелись.

– Жди здесь. Не вздумай бежать, – прохрипел я. – Все равно найду, сожру. Понял?

Бледный парень судорожно закивал и вцепился пальцами в подоконник. Из‑под них с тихим шорохом посыпалась труха.

Я обернулся к мертвяку. Тот отступил еще на несколько шагов и готов бежать. Но спиной поворачиваться не спешит – знает, чем это грозит.

На глаза попался проем между домами на другой стороне улицы. Как раз в том направлении, куда отчаянно шагает нежить.

– Когда‑нибудь убегал от ворга? – спросил я, глотая слюну.

Гнилая рожа исказилась ненавистью, он посмотрел по сторонам и произнес уже не так уверенно:

– Тебе не выбраться. Ильва достанет тебя! Ты тот самый ворг!

– Какой? – хищно спросил я.

Мертвяк буквально выплюнул слова:

– Который украл принцессу!

Я стал медленно наступать, поглядывая на проем между домами и одновременно на прохожих. Под ногами скрипит настил, у стены трясется парень, пьяница на углу с интересом наблюдает за нами.

– Может, тот. Может, нет, – проговорил я глухо. – Это не важно. Особенно тебе.

Мертвяк продолжал пятиться, пьяный мужик на углу вытянул шею и медленно моргает. Рожа перекошена, вместо одежды тряпье, волосы – хуже, чем у меня после дороги. Если начнет рассказывать небылицы про воргов – никто не поверит. Женщина с оконной клумбой стоит спиной, остальные вроде не обращают внимания.