Андрей Буторин - Упавшие в Зону. В поисках выхода

– Я имею в виду другой дом. Настоящий.

– Что за чушь он несет? – вмешался прислушивающийся к разговору Герасимовский.

– Погодите, штабс-капитан, – поморщился Ергин и немигающим взглядом уставился на профессора: – Поясните.

– Может, я спешу с выводами, – заговорил приободрившийся после трапезы Сысоев, – и, скорее всего, напрасно вселяю в вас надежду на возвращение именно в ваш мир, но… Мне кажется, мы с коллегами нащупали кое-что, способное помочь нам всем выбраться из Зоны.

– И что же это? – сглотнул не сумевший сдержать волнение капитан Ергин.

– Мне сложно объяснить это доступными понятиями… Вы знакомы хотя бы в общих чертах с основными постулатами квантовой механики и теорией множественных вселенных?

– Разумеется, нет. Но к дьяволу теорию! Как это выглядит на практике? Где этот чертов выход?

– Точные координаты нам пока неизвестны. Наши вычисления еще не завершены. Но перспективы весьма обнадеживающие.

– Святослав Михайлович, – обратилась к Ергину закончившая «штопку» Забияка. – Вы просто обязаны доставить ученых в Новоромановск! Надеюсь, вы понимаете, что для всех нас значит это открытие? И, надеюсь, вы понимаете, что я доложу отцу… господину полковнику, что вы лишили нас этого шанса, в случае, ежели вы…

– Отставить! – мотнул головой капитан. – Я вас прекрасно понял. Но уверены ли вы в том, что это действительно шанс, а не ошибочная гипотеза?

– Скорее, хитрости этих умников, – процедил штабс-капитан Герасимовский. – Они наплетут сейчас с три короба, лишь бы мы их взяли с собой.

– Как вам угодно, – вскинула голову Забияка. – Однако уговаривать никого из вас я не намерена. Думаю, полковник Соболев сам во всем разберется. Делать выводы – его прерогатива.

– Как мы их понесем? – не глядя на Илону, развел руками капитан Ергин. – Нужны носилки, а здесь даже нет деревьев, дабы их смастерить. К тому же, рук все равно не хватит – нас четверо, как вы уже, вероятно, заметили. Разве что взять с собой только господина профессора…

– Исключено! – приподнялся на локте Сысоев, но девушка, раздраженно нахмурясь, махнула на него рукой и заговорила:

– Во-первых, вы разучились считать, господин капитан! Нас, помимо самих господ ученых, не четверо, а шестеро. Во-вторых, до леса, где, будет вам известно, имеют обыкновение расти деревья, не столь уж и далеко – можно пока воспользоваться куртками. Если уж на то пошло, вон там – дубовая роща, отправьте туда людей срубить шесты.

В-третьих, каким образом вы сумели распознать, что именно господин Сысоев, не в обиду ему будет сказано, сумеет решить проблему? Вполне возможно, что одному, даже весьма умному человеку, это не по силам. Что вы на это скажете, Святослав Михайлович? Кого-кого, а уж вас-то я как раз причисляла к людям, у которых голова предназначена не только для ношения фуражки.

– Я не намерен подвизаться носильщиком! – не дожидаясь реакции Ергина, взвился Герасимовский. – Если им так угодно, пусть топают сами!

– Заткнитесь, штабс-капитан! – вновь прожгла его взглядом Илона. – Мы обойдемся и без ваших изнеженных ручек.

– «Мы»? – презрительно уставился на нее Герасимовский. – Кто это – «мы»? Вы снова с нами, госпожа дезертирша? И этот ваш любовничек, тоже…

Договорить он не успел. Плюх с размаху припечатал лбом в лицо штабс-капитану. Тот вскрикнул, покачнулся, схватился за разбитый нос, а потом выдернул из кобуры «Канду» и приставил ее к голове разведчика. Выстрелить штабс не успел. Нога Илоны стремительно взметнулась к запястью Герасимовского, пистолет, вращаясь, отлетел метров на пять, а штабс-капитан снова закричал от боли и согнулся, прижимая к груди правую руку.

– Как вы умудрились стать офицером? – скривила губы девушка. – Дважды за пару суток потеряли личное оружие, столько же раз получили по физиономии от штатского, да еще и ведете себя, будто пьяный лицедей. Вы, часом, мундир с погонами не из опереточной гримерки стащили?

– Да я вас!.. – прохрипел багровый от ярости Герасимовский.

– Отставить, штабс-капитан! – подскочил к сослуживцу Ергин. – Что вы творите?! Подберите ваше оружие и угомонитесь, наконец. Иначе я тоже буду вынужден доложить господину полковнику о вашем поведении.

– Вы еще поинтересуйтесь, каким образом он потерял двоих людей из своей команды, – сухо произнесла девушка.

– Не сметь! – завопил штабс-капитан. – Они погибли из-за вас!

– А может, из-за того, кому своя задница дороже всего на свете? – прищурилась Забияка.

– Все! – поднял руки капитан Ергин. – Все, я сказал! Хватит! Прибудем в Новоромановск – там разберемся. Сейчас нужно решить, как нести ученых. Посылать людей к дубовой роще я не намерен – все должны быть вместе.

– Разрешите обратиться, господин капитан! – раздалось сзади.

Плюх обернулся. В четырех-пяти шагах от них стояли кряжистые братья-поручики.

– Обращайтесь, – кивнул Ергин.

– Мы можем понести на закорках по одному человеку, – сказал один из них.

– Они худые, справимся. Только вот рюкзаки…

– Они почти пустые, – сказал капитан. – Сложим все в рюкзак госпожи Соболевой. Мы с господином Плужниковым до леса понесем на куртке профессора. Господин штабс-капитан, как ваша рука?

– Моя рука сломана! – разъяренно взвизгнул Герасимовский. – Нос, между прочим, тоже! Пусть эта су… гос-с-по-жа С-с-соболева потрудится оказать мне первую помощь!

– Разве только симметрию навести, – прищурилась Забияка, – вторую руку сломать.

– Поручик Шумилов, – обратился капитан к одному из братьев, запоздало сообразил, что фамилия у них одна, и конкретизировал: – Алексей Леонидович!

Наложите господину Герасимовскому шину на руку и сделайте перевязь через шею.

– Слушаюсь, – козырнул тот и замялся вдруг: – Так ведь деревьев нет… Из чего шину делать?

– Обойдусь без вашей шины. – Штабс-капитан бережно поместил сломанную руку за ремень портупеи. – Дайте воды смыть с лица кровь.

– Вода выпита, – сказал Ергин. – Придется потерпеть до ближайшего источника. И – да, поскольку вы не сможете эффективно действовать одной рукой, будете замыкающим.

– А кто пойдет впереди? – взвился Герасимовский. – Она, что ли?! Может, еще и винтовку ей дадите?

– Да, впереди пойдет госпожа Соболева. И винтовка у нее будет… Вы ведь даете слово не применять против нас оружие? – обратился к Илоне капитан.

– Даю, – процедила девушка. – Только вы не «Печенгу», вы мне мой «Никель» верните. Привыкла.

– Хорошо, – кивнул Ергин.

– Что?! – округлил глаза Герасимовский. – Вы поверите на слово дезертирше?!

– Поверю. У вас что-то еще, господин штабс-капитан?

– Тогда я пойду сразу за ней. С «Кандой» на взводе. Одно подозрительное движение, и я…