Александр Зорич - Стальные грозы

На то, чтобы приводить в порядок родную роту, принимать пополнение матчастью и личным составом, времени Растову категорически не хватало.

Круглые сутки приходилось торчать в госпитале.

Лежать в электронных гробах.

Сидеть, скрючившись, в электронных утробах.

Врачи уверяли его, что все это – «плановое обследование выздоравливающего офицера».

Но Растов подозревал: две трети всех тестов делаются по просьбе родной контрразведки, которая ищет чоругские закладки везде, где может, – начиная от половых органов и заканчивая костным мозгом.

Также он не исключал, что и его мать не удержалась от того, чтобы попросить докторов проверить сына на наличие болезни Киссона-Ялинцева – чисто по принципу «чтоб два раза не вставать». А вдруг у чоругов развилась? На нее похоже.

В общем, Растов кое-как терпел.

Хотя душа, конечно, просилась в кафе у входа в парк «Семь добродетелей», к пенистому клонскому пиву «Счастье рудокопа» с киркой и кебабом на этикетке, к Х-передатчику (Нина!) или хотя бы в книжный магазин. Длинные ряды томиков на фарси успокаивали нервы Растова лучше всяких лекарств…

На авианосец «Слава» майора выдернули прямо из камеры спин-резонансного сканирования.

Вызову Растов обрадовался, как подросток. И на «Славу» бежал, точно на первое свидание…

В просторной инструктажной чаевничали четверо. Громко сербал из ложечки чай с абрикосовым вареньем Бондарович. Пил, отставив мизинец, по-муромски заваренный иван-чай красавец молчун из Главдальразведки – тот самый, уже виденный Растовым на военном совете, что сидел рядом с Александрой. Безмолвно глотали какао из голубых фарфоровых чашек монархического вида два новых постных лица, тоже военные.

Первый ряд кресел инструктажной был завален мягкими прозрачными контейнерами с вещами явно чоругского происхождения. Растов узнал глоббуры, перчатки и шлемы эзошей и, кажется, кибернетический переводчик. Остальные два десятка загогулин он не идентифицировал – по счастью, его плен был коротким.

В отдельной коробке лежал танковый гермокостюм, обожженный и окровавленный. «К.П. ЛИСТОВ» – прочел майор на закопченной нагрудной планке, и ему стало горько той особой, бурящей сердечную мышцу горечью, что знакома только тем, кто терял товарищей в бою. Он отвернулся.

– Присаживайтесь, товарищ майор, – пригласил Бондарович. – Сейчас будем мультики смотреть. Про приключения веселых раков на краю Галактики.

Растов вежливо улыбнулся и с досадой отметил: «А мне чаю даже не предложили».

Пока двое незнакомцев настраивали аппаратуру, он успел познакомиться с капитаном Главдальразведки.

– Я Комлев. Можно Владимир, – полушепотом сказал капитан. – Я должен ввести вас в курс дела.

Назвавшийся Комлевым был майору со дня военного совета интересен, ведь у него было лицо человека, не боящегося темноты, пустоты и холода, умноженных тысячекратно. Только такие и идут в Главдальразведку.

– Мы нашли обломки чоругских навигационных устройств с того улья, на борту которого вас держали в плену. В числе прочего смогли считать с глоббуров чоругского астропарсера протокол о тринадцати последних Х-переходах корабля. Можно быть стопроцентно уверенными, что как минимум один из этих Х-переходов был совершен к планете Арсенал…

– Но это же чудесно! – воскликнул Растов. – Значит, вы узнали ее координаты, так?

– К сожалению, нет. Загвоздочка вышла, – сконфуженно поморщась, пояснил Комлев. – Если бы чоругский звездолет перемещался по Х-матрице при помощи двигателей, аналогичных нашим, ориентируя оси люксогеновых дюаров в упрежденную точку перехода и впрыскивая количество топлива, пропорциональное дальности прыжка, тогда нам не составило бы труда на основании этих данных установить координаты точки назначения. Но вы изволили перемещаться при помощи чоругских Х-ворот, будь они неладны! И чоругский протокол сохранил только абстрактный идентификатор конечных ворот, который нам ни о чем не говорит.

– «Мы прыгнули к воротам “Азов-19”» – вроде такого, да?

– Вот именно. – Комлев нахмурил черные брови. – И таких ворот у них в протоколе семь разных! С безликими идентификаторами!

– То есть мы не знаем ничего…

– Да, – с неожиданной радостью согласился Комлев. – Но у нас есть фотографии. И вы.

– А что я?

– Сейчас мы вместе посмотрим ключевые кадры видеопотока с контрольной навигационной камеры чоругского корабля. И вы поможете нам опознать те кадры, которые сделаны в системе, где расположена планета Арсенал!

Растов не смог на лету ухватить, какая в этом будет польза, но, боясь прослыть тугодумом, охотно закивал.

Из двух сотен кадров Растов с первого просмотра отсеял сто девяносто.

На одних не подходил цвет центрального светила.

На других были отчетливо различимы совершенно другие планеты – ни в чем не похожие на ту, что он видел.

На картинках третьей группы имелись только непримечательные россыпи звезд. Они не сообщали Растову ничего, кроме наибанальнейшего: «мы звезды, и мы существуем».

В то же время бывалый космический волк Комлев, к восхищению собравшихся, почти на всех этих фотографиях узнавал какие-то приметные астрономические вешки.

– Это звезда Арнеб, видимая из района системы ЗН-18720… Ну, примерно, – уверенно заявлял Комлев. – А здесь вот хвост Большой Медведицы. Но – ориентированный почти строго на зрителя… Хоть режьте меня, не знаю, где это. В любом случае далеко за пределами Чоругского Домината…

Нужно ли говорить, что Растов, всегда превыше других качеств ценивший в людях именно способность познавать, был восхищен капитаном? О да, Александра Браун-Железнова сделала правильный жизненный выбор!

В общем, из двухсот фотографий остались десять.

Пять из них имели невысокое качество, потому что были сделаны против света некой крупной красной звезды. В правой части каждого снимка этой серии блестел крупный объект, похожий на выкрашенный серебрянкой детский барабан.

Растову показалось, что это верхний терминал одного из орбитальных лифтов планеты Арсенал. Да и освещение казалось вроде бы похожим…

Что же до Комлева, то он поначалу не мог усмотреть ни одного выразительного астеризма или созвездия, позволяющего оценить местоположение этой звездной системы в Галактике. Однако быстрый разумом Бондарович попросил технических спецов выдать ту же серию с измененным балансом цветов, а также отфильтровать на ней все звезды шестой величины и более мелкие.

Стоило Комлеву бросить один взгляд на изуродованные фотографии – и он расхохотался.

– Как же я сразу не узнал?! Да это система Аж-ет! Я студентом туда на симуляции летал раз пятнадцать! Надо мной еще однокурсники глумились. Мы, мол, к клонским бабам все летаем… А ты – к ракам… Не пробовал, говорили, либидо проверить?