Марк Тюфо - Zombie Fallout. Апокалипсис

Я почувствовал себя так, словно кто-то врезал кувалдой мне под дых. Вот насколько меня проняло. Я просто онемел и отшатнулся назад, словно удар был вполне физическим, а не метафорическим. Если б мне сейчас предложили ринуться в толпу зомби, я бы, пожалуй, не отказался.

Трейси увидела, как мой взгляд пустеет.

– Я… Прости меня, – всхлипнула моя благоверная.

Она поняла, что зашла слишком далеко.

Я развернулся и зашагал в темноту погрузочной платформы. Она в точности отражала те чувства, что кипели в моей душе. Тревис вышел из машины. Трейси потянулась к нему, но поняла, что от дальнейших комментариев лучше воздержаться. Я услышал, как дверца джипа тихонько закрылась у меня за спиной. Моя огневая поддержка следовала за мной.

Я вспрыгнул на платформу и развернулся, чтобы протянуть руку Тревису. Затем включил подствольный фонарик (тут мы снова возвращаемся к «выживальческому» аспекту). Он рассеивал тьму не больше, чем на двадцать футов вперед. Мы, похоже, были одни, если не брать в расчет пару перевернутых коробок. Это было громадным облегчением – я ведь знал, что стоит дробовику выстрелить, как Трейси в мгновение ока окажется здесь, и наше единственное средство отступления останется без водителя.

Черт, эта платформа оказалась огромной. Надо было хотя бы понять, куда идти. Я хотел было выйти наружу и спросить Джастина, но мысль о том, что снова придется перекрикиваться и тем самым созывать на обед еще больше непрошеных гостей, заставила меня остаться внутри. Кроме того, меня преследовало жуткое чувство, что время на исходе. Гнетущее ощущение: каждая утекающая секунда, казалось, утяжеляла незримое бремя на моих плечах.

– Пап, посвети направо – кажется, я заметил, как что-то блестит, – сказал Тревис.

Я медленно повел лучом фонарика вправо и тоже заметил какой-то блеск. К несчастью, блестела не алюминиевая лестница. Это оказались наручные часы, и даже с такого расстояния я мог определить, что весьма недешевые.

– Ах, ну почему это не природная катастрофа, – пробормотал я себе под нос.

Я стоял в окружении плазменных телевизоров и игровых приставок Xbox 360, плюс тут же валялся «Ролекс» какого-то опочившего парня. Это быстро привело меня в чувство: к часам прилагался на три четверти съеденный работник магазина, судя по виду тикалки, менеджер. Когда мы подошли ближе, я отчетливо разглядел девочку, гложущую его череп.

«Ну этот, по крайней мере, не оживет», – как всегда невпопад подумал я.

Свет упал девочке на лицо, и она тут же подняла голову. Юные черты исказила злоба, словно девчонка хотела сказать: «С вами двумя я разберусь сразу, как закруглюсь здесь» – после чего дитя вернулось к текущей задаче.

Мы с Тревисом остановились, и сын поднял свой Моссберг. Я положил ладонь на ствол, направляя его в пол, и отрицательно покачал головой. Во-первых, девчонка не бросалась на нас, и я не хотел шумом привлекать остальных; и, во-вторых, мысль об убийстве ребенка – пускай и такого, в котором не осталось ничего человеческого – мне как-то не нравилась. Но этот взгляд… то был взгляд хищника. Она знала, что делает, и наслаждалась этим! Боже, помоги нам! Боже, помоги нам всем!

Мы двинулись в глубь помещения, не забывая о том, что происходит справа от нас – размеренное хлюпанье крови, хруст хрящей и кости не прекращались. Лишь достигнув дальнего края платформы, мы наткнулись на лестницу. Она была длинной, но я сомневался, что она раздвинется до самой крыши. По моим прикидкам, от земли до крыши было около тридцати пяти футов.

– Ладно, Трев, я беру лестницу. А тебе придется нас прикрывать, – сказал я, закидывая «М-16» за спину.

Когда я снял лестницу с крюков, она громко лязгнула. От неожиданности ее я чуть не уронил. Нервы у меня и так были на пределе, а чувства обострились до невозможности. Тревис был напряжен и внимателен, но, похоже, это его не изматывало. Мы медленно направились к въезду на платформу, откуда и пришли. Когда мы приблизились к тому месту, где, по моим расчетам, оставалась девочка, я напряг слух, рассчитывая уловить характерное чавканье кормящегося зомби. Пропустить такое было сложно. Однако я не услышал ничего. Холодок – нет, какой там холодок, взрыв ледяной кислоты прошелся по моему позвоночнику. Я знал, что девчонка приближается, каким-то образом уклоняясь от света фонарика в руке Тревиса. А затем я почувствовал, как ее холодные пальцы прикоснулись сзади к моей ноге. Я попытался закричать – чем не горжусь – но скорей это напоминало сдавленный хрип. Не было никакого шанса, что я успею бросить лестницу и развернуться достаточно быстро, чтобы защитить себя. Оставалось лишь ждать, когда голень пронзит боль от впившихся в плоть зубов.

Я оглянулся на Тревиса в надежде, что сын услышал мой призывный хрип – может, он уже взял девчонку на прицел, и я не стану десертом для какой-то неупокоенной нимфетки. Однако боги не спешили прийти мне на выручку. Тревис даже не смотрел в мою сторону. Его дробовик и луч фонарика были нацелены влево – туда, где маленький монстр дожевывал то, что осталось от менеджерского позвоночника. Я решился оглянуться. То, что я увидел, заставило бы меня мертвецки побледнеть, если бы кровь не прилила к щекам. Испытывая дикую смесь смущения и облегчения, я подобрал направляющую проволоку лестницы и обмотал вокруг одной из перекладин.

– Пап, с тобой там все в порядке? – спросил Тревис, не отводя винтовку от развернувшейся перед ним сцены.

– Э-э, – жизнерадостно выдал я. – Ага.

Я хотел сказать больше, но в горле застрял солидный ком самоуничижения.

Мы уже почти подошли к выходу, когда Трейси нажала гудок. Сигнал был короткий, но он напугал меня до усрачки. На сей раз я выронил лестницу, что, в свою очередь, всполошило Тревиса. Его винтовка выстрелила, вырвав кусок плоти, все еще остававшийся на бренных костях мистера Младшего Управляющего – чьим мечтам о сером существовании в должности менеджера среднего звена уже никогда не суждено было осуществиться. Часть дроби угодила в лицо девочки, впившись в рыхлую плоть. Ее левая щека начисто отвалилась, обнажив крошечные молочные зубки, неприятно-красные и покрытые кровью ее недавней добычи. Она встала, чтобы лицом к лицу встретить эту новую опасность – зрелище, до сих пор часто посещающее меня в кошмарах. В правой руке она, похоже, сжимала куклу – то, что уцелело от ее прежней жизни. Была ли она просто слишком тупа, чтобы избавиться от этих жалких остатков былого существования? Или, может, что-то сохранилось на самом дне ее растерзанной души, какая-то последняя опора? Хотелось бы мне знать.

Но не Тревису. Он мигом снес ей башку. Хрупкое тельце девочки, наряженное в ее, по всей вероятности, любимое голубое платьице, простояло еще секунду, а затем рухнуло на полусгрызенную жертву, ручки по-прежнему сжимали куклу. Если забыть про кровь, то это во всех отношениях смахивало на нежное объятие отца и дочери. К самому моему горлу из желудка что-то подкатило. Что именно, мне никогда не узнать, потому что желудок был уже пуст. Меня бы ничуть не удивило, если бы я выблевал собственную почку.