Игорь Конычев - Стальной охотник (СИ)

— Судьба, порой, не подвластна логике — не знаешь, куда она закинет тебя. Совсем недавно я искренне верил, что до конца своих дней буду жить в уединенном доме и вырезать из дерева фигурки.

— Такая жизнь не для тебя и не для меня, — вполголоса произнес даэрец.

— Судьба — непредсказуема, — возразил другу Сэт. — У нее и на тебя могут быть свои планы. Возможно, ты захочешь осесть где-нибудь с симпатичной эхсне под боком и воспитывать детишек. Любопытно, с ушками они будут или нет…

— Как тебе это вообще в голову взбрело, чтобы капитан и… Стоп! — Винс резко выпрямился, отчего его любимая шляпа едва не упала в воду, но он все же успел ее поймать. — Только не говори мне, что прочитал мысли Шиори!

— Она не думает ни о чем таком, — безмятежно возразил другу Хэвард, не открывая глаз.

— Не думает, — подтвердил Избранный. — Точнее думает, но не совсем об этом… Пока, — на этот раз улыбка Сэта вышла не такой безразличной, а, скорее, загадочной. — Мысли женщин читать сложнее, а понять — вовсе невозможно. Несмотря на то, что думают они головой, в итоге поступают так, как велит им сердце.

— Если бы кто-нибудь сказал мне, что существуют Избранные — романтики, я бы никогда ему не поверил. Как вижу — зря. — Винс покачал головой. — А что если Сэт прав и эта Шиори и правда, того… Что будешь делать, босс? Я вовсе не против остаться тут и устроиться к какой-нибудь знатной кошечке телохранителем.

Хэвард не ответил.

Мироши пришла за гостями спустя почти три часа с момента их прибытия, в сопровождении все того же почетного караула. Девочка с любопытством осмотрела переодетых гостей, заботливо поправив на них традиционные для ее народа одежды, после чего отправилась помогать переодеться девушкам.

Если вещи мужчин состояли из широких, темных штанов и, напоминающей халат, светлой накидки, стягивающейся на талии поясом, то женский гардероб представлял из себя целую науку. Вскоре крайне довольные собой, девушки вышли к мужчинам.

— Вам идет, — заметил Сэт, глядя на облаченных в замысловатые платья девушек.

— Наконец-то, хотя бы один галантный кавалер, — улыбнувшись, произнесла Лана.

Сестре Винса досталось красное платье с голубыми цветами и широким поясом, затянутым на спине в большой бант. Собранные в высокую прическу волосы обнажали шею девушки, подчеркнутую слегка отведенным назад низким воротом платья.

«— Мне слегка непривычно, — Ева развела руки в стороны, придерживая кончиками пальцев широкие рукава своего одеяния, по покрою похожего на платье Ланы, но выполненного в других цветах. Атласная черная ткань с белыми лепестками, очень шла сереброволосой девушке, создавая впечатление, что та была рождена, чтобы носить одежды эхсне.

— Ничего страшного, — деловито произнесла Мироши. — Главное не шагайте слишком широко и не делайте резких движений, иначе можете упасть. Прошу вас, следуйте за мной.»

Пройдя широкими коридорами все процессия, наконец, вышла в просторный зал, по всей длине которого растянулся низкий стол. Эхсне принимали пищу сидя на тонких подстилках, пренебрегая стульями.

Место во главе стола занимал седой мужчина с узкими чертами лица, скрюченным носом и волевым подбородком. Его уши так же были белого цвета. Рядом с ним сидела не молодая, но крайне приятная эхсне, по-видимому, супруга главы дома Садэо. Все три дочери Кенони имели одинаковый с ней цвет хвоста и ушек.

Слева разместились Шанали и Шиори, одетая почти так же, как ее сестры. Замысловатые одежды белых цветов весьма шли девушке, тонко подчеркивая ее природную красоту, контрастируя с красными волосами, собранными на затылке в весьма сложную прическу, удерживаемую острыми, тонкими спицами.

Еще одно место пустовало и предназначалось для Мироши. По правую руку от хозяина поместья были места гостей. Машинально сосчитав свободные, Хэвард отметил что их на два больше, нежели самих гостей. Однако, больше никого в зале не было.

— Рад приветствовать вас в своем доме, — глава рода Садэо поднялся со своего места, сдержано поклонившись гостям. — Я Кенони Садэо, а это — моя супруга — Мая. С моими дочерьми вы уже знакомы.

— Для нас честь находиться здесь, — ответил на поклон даэрец.

Он поочередно представил свой экипаж, поддерживая начатую хозяином дома традицию знакомства.

— Прошу вас, располагайтесь и разделите с нами трапезу, — седой эхсне сделал гостям знак.

Хэвард не стал садиться рядом с Кенони Садэо, разместившись на третьем от старика месте и экипаж «Стального охотника» сел с правой стороны от капитана.

— Я вижу Вы весьма учтивы, — благодарно кивнул Кенони. — Но эти места пустуют. Шиори рассказала вам о моих сыновьях?

— Нет, — даэрец покачал головой.

— Шинджиро и Рейширо погибли на войне. — Спокойно продолжил Кенони Садэо. — В битвах против даэрцев.

Хэвард коротко кивнул.

— Это их броня? — наемник указал взглядом за спину хозяина дома, где на подставках стояли боевые доспехи, со множеством отметин. Видимо их обладатели сражались до последнего.

— Да, — с гордостью подтвердил догадку даэрца Кенони. — Это их клинки и броня.

— Достойная смерть.

— Это все что ты можешь сказать, даэрец? Как на счет соболезнований? — неожиданно зло прошипела Шанали.

— Дочь! Не груби гостям! — строго повысил голос Кенони. — Прощу простить ее несдержанность.

— Ничего страшного, — Хэвард выдержал колкий взгляд Шанали. — Твои братья были воинами, точно так же, как и мои. Они погибли как воины, точно так же, как и мои. Почему я должен приносить соболезнования тебе, той у кого в отличие от нас еще остался родной мир?

— Ты обвиняешь меня в уничтожении Даэры?

— Я никого не виню и ни о чем не прошу. — Хэвард смотрел в глаза Шанали до тех пор, пока та, смутившись, не отвела взгляд.

— Даэрцы всегда были сильны духом. Именно за это мы уважаем вас. — В голосе Кенони не было злости или ненависти. Он говорил абсолютно спокойно. — Родители до конца жизни будут скорбеть о своих погибших детях, какую бы достойную смерть те не приняли. Но я не могу ненавидеть всех тех, против кого когда-то воевал, так как и я сам, не раз и не два, отнимал жизни чьих-то детей. Долг воина — сражаться, но в мирное время, клинкам лучше оставаться в ножнах. Тот, кто хоть раз терял родных и близких, обязан это понимать, — он с укором взглянул на дочь.

— Но отец…

— Шанали. — В голосе Кенони проскрежетала сталь, а его узкие глаза гневно сверкнули. — Сейчас все мы равны. Мы теряли своих близких и забирали жизни других. У всех нас есть причины для ненависти, но пусть они останутся в прошлом, так же как и все злодеяния совершенные как нашими противниками, так и нами самими.

— Как ты можешь быть так любезен с ним, после того, как он убил Рина?! — похоже, выдержка девушка дала трещину.