Александр Афанасьев - Время нашей беды

Баринов осмотрел собравшихся.

– Кто скажет, для чего это делается?..

– Чтобы ментов прижать?

– Чтобы ЧОПы открывали вы! – резко сказал Баринов. – Кто за вас думать будет, я? Включайте мозги уже. Надо, чтобы всем рулило бабло, чтобы бабло было на первом месте. Будет перелицензирование, мы сделаем все, чтобы все старые ЧОПы завалить. Кого‑то посадим… команда будет дана через прокуратуру. Дальше – все зависит от вас. Скупаете старые ЧОПы или открываете новые… в складчину или как – по фигу, главное, чтобы менты и эфэсбэшники у вас с руки питались. И понимали – будешь возбухать, на пенсии без работы останешься… попрошайничать будешь. Или на огороде картоху копать. Будешь с людьми отношения поддерживать – на выходе теплое место тебя ждет, с солидным окладом. Дошло?

– Голова, Святослав‑джан…

– Я‑то голова. А вы – руки. Если опять зажмете, решите, что на фиг, упустите момент – так и будете под дверями трястись и думать, возьмет или не возьмет. Мы главными должны быть! Мы, а не они…

– А если возбухнут? – осторожно сказал губернатор.

– Кто возбухнет – посадим. Их слабость в чем – в законе! По закону – один другого только так посадит… это мы сядем и договоримся. То, что я сказал, это общий контур. В каждом регионе будет по‑своему. Оседлаете ситуацию – будете на коне. Нет – я каждому из вас зад подтирать не буду, ясно?

Молчание. Мерный плеск воды в борт и потрясающе красивый закат, окрасивший воду в цвет крови…

– Мы им кислород перекрывать будем, но на местах все будет зависеть от вас. Держитесь вместе. И работайте…

– Святослав Леонидович, а как полномочия для регионов? – осмелился губернатор.

– Самостийности захотел? – весело осведомился Баринов.

– Что вы, боже упаси, – ужаснулся губернатор, – у нас тут до сих пор самостийность хохляцкая… икается.

– Про самостийность и не думай. Держали в узде и будем держать. Кто хорошо себя покажет – переведем на Москву… Еще вопросы?..

– Святослав Леонидович, а с возвратом НДС как? – задал вопрос другой миллиардер. – У меня экспорт…

– Решим…

Национально‑демократическая партия России, хоть и решительно открещивалась от советского политического наследия, но строилась по тем же лекалам, что и ВКП(б). У нее были собственные охранные отряды, легализованные как ЧОПы «Легион‑М» и «Дружина» [11], а также собственная служба безопасности. Последнюю возглавлял действующий – на минуточку! – полковник ФСБ Олег Кухарцев, которого никто не увольнял из Московского управления ФСБ и который числился начальником отдела в Управлении по защите конституционного строя УФСБ по г. Москва и Московской области. В качестве главы силового блока нацдемов он отвечал за охрану лидеров партии, партийной кассы и митингов. А также за решение тех проблем, за которые не брался никто другой…

В том числе и тех, которые светят солидными статьями и немалыми сроками.

Сохраняющаяся должность в Москве и неплохие связи здесь, на местах, позволили ему получить со стоянки заложенного транспорта одного из местных банков два «Ленд‑Крузера», которые принадлежали какой‑то разорившейся фирме. На них, с восемью бойцами, сертифицированными охранниками, у которых было право ношения огнестрельного оружия, – они ровно в назначенное время подъехали к месту стрелки – каменному знаку, обозначающему начало района, в котором и был областной центр…

На горизонте разворошенными угольями гас закат, с востока неудержимо наступала тьма. Это было то время дня, когда можно было увидеть границу между днем и ночью, между светом и тьмой. Степной лисицей метался ветер, шевелил кроны деревьев…

Почти сразу же, как приехали они, рядом тормознули машины другой стороны – старый «Паджеро», «Нива» и бусик «Фольксваген». У украинцев было на одну машину больше… может, и не на одну. Но сами машины были бедными, у нас в таких даже в кризис не ездят. Поизжились братья хохлы…

Полковник Кухарцев щелкнул по микрофону, прикрепленному на воротнике.

– Девятка, слышишь меня?

– Плюс, – отозвался эфир, – вижу три.

Конечно же, у полковника Кухарцева были свои снайперы, у них был собственный транспорт – большой фургон «Хендай», и сейчас они были где‑то там, позади, лежали на крыше фургона, готовые стрелять…

– Подтверждаю три…

– Сместитесь влево…

Полковник передвинулся.

– Двое работают по нам, третий – по сцене.

– Принято.

Это значило – двое снайперов прикрывают непосредственно встречу, третий – ведет наблюдение за местностью на предмет снайперских групп противника. Порядок работы оговаривался заранее, кодовым словом на открытие огня было слово полковника «облом». Как только в эфире проходило это слово – снайперы начинали работать.

– Начинаем.

По два человека двинулись от каждой стороны навстречу друг другу. Это не считая двух пленных, тащащих завернутый в пленку труп, которые опасливо шли следом за русскими, чувствуя спиной прицелы автоматов и пистолетов. Они уже не были людьми – лишь разменной монетой в этой большой и жестокой игре.

Трое шли и с украинской стороны.

Впрочем, если так судить, то людей здесь не было вовсе. Монетами в этой игре можно было считать всех, только достоинства разного. Кто гривенник, а кто алтын.

Купцы же – были отсюда далеко…

За несколько минут до этого

Из большого микроавтобуса «Хендай» пинками вытолкали двоих в гражданском с мешками на голове. Поставили на колени. Потом вытолкали замотанный в стретч‑пленку подтекающий труп…

Один из автоматчиков прошелся, сорвал мешки.

– Ну че? Слава Украине?! Ща пойдем в поле, яму копать! Казак, лопаты неси, да!

Автоматчик прошелся рядом со стоящими на коленях людьми.

– Че, зассали? Отбой тревоги, хохлы. Менять вас привезли, да. Если ваши беспонтовщики приедут – поменяем. Нет – расстреляем тут на… и все…

Автоматчик присел на корточки.

– Че молчишь? Че молчишь, гнида?!

Пинок опрокинул пленника на спину.

– Никогда мы не будем братьями, да?! А на… мне такие братья нужны голозадые, да? Ща вот поменяем вас, поедете домой, к бабам своим. Или бабы уже у нас, на Тверской працюют, а?

Из темноты вынырнул черный внедорожник…

– Дикий! Что тут происходит?!

– Воспитательную работу веду, товарищ подполковник.

– Отставить, блин… Этих – на обмен.

– Есть… – неохотно сказал автоматчик.

– Без беспредела тут, ферштейн? А то сами в яме окажетесь. И рылом по сторонам водите, ясно? У хохлов тоже спецы есть.

– Понял.

– Все, расход! Пять минут!

Внедорожник сдал назад, автоматчик сплюнул.

– Без беспредела… посидел бы под Дебальцево, посмотрел бы. Так, ладно. Жук. Двухсотого упакуй – сами потащат. Семен, ищи позицию…