Фарход Хабибов - Дивизия особого назначения. Пограничники бывшими не бывают!

Сижу, осматривая дорогу в бинокль, а бинокль-то хороший, цейссовский; покойный гауптман подарил, а я, сволочь неблагодарная, мало того, что не сказал тому спасибо, даже имени не спросил. Пока еще над засадой тишина, только птички чирикают, мечта орнитолога, и бойцы работают. Наконец на той стороне показались наши бронесилы разномастные, и через минут пятнадцать исчезли, растворяясь в лесу, все, кроме БТ самого Нечипоренки. Экипаж Нечипоренки присобачил к своему колесногусеничному шкафу по традиции осинку и начали гастарбайтерить, ну то есть подмели дорогу и прилесок, наконец скрыв, насколько смог, следы, танк Санька Нечипоренки тоже рассосался в лесу, аки круги на воде.

У нас тоже скоро будет все готово, кстати, почему командир (комиссар, неважно) должен валяться в тенечке, пока солдаты долбутся? И совесть заставила меня встать и побежать к арене труда, попросил я у бойца Деревянкина малую саперную и тоже начал усиливать обороноспособность нашей группы. Правда, малой саперной, я никогда не орудовал, все большой да большой, это оказывается трудней, ну, может, я просто не привычен к этой. Но ничего, прошло полтора часа, ходики натикали полдвенадцатого, и у нас все готово. Парни осторожно высыпают остатки вынутого грунта в реку, маскируют специально вырытыми из земли кустами окопы (кусты жаль, они не виноваты). Все, успели!

Кстати, как показывает история, победители чаще владели обстановкой лучше побежденных, тот же Эмир Тимур в битве при Анкаре, обманом завладел лагерем Баязида. Тот мало того, с войском прошатался в степи (Тамерлана искал, псих), еще его войска вернулись в лагерь голодные да жаждая (не мести, нет, тупо вода кончилась). А тимуровцы (не те, из Гайдара, а эти, из истории), встретили Баязида сытые, веселые и отдохнувшие, ну и накостыляли туркам. Вот и мы сыты, обуты (хотя это-то при чем, фрицы тоже не босиком) и с хорошим настроением ждем вояк гитлеровских.

Дежурные разносят кашу гороховую по позициям, сам старшина оказывается с нами и умудрился сготовить офигенную кашу. В ней и консервированные сосиски, и колбасная начинка Вермахта, в ней же тушенка из запасов РККА (совхоз помните?), а еще и кусок бычка, которого Машуня в самовольном походе притаранила. Короче, не каша, а какая-то амброзия, пища богов (а может, я просто сильно проголодался?), затем после обеда все усилили бдительность.

Пушкари начали вытаскивать и готовить снаряды, минометчики тоже типа того, пулеметчики да стрелки и те прошлись по оружию. А кстати, и танкисты не груши околачивают: во-первых, в лесу груш, оказывается, нет, да и заняты они другим делом. Обе «косилки» и пушки 45-мм со взводом саперов стоят у моста в резерве, саперы поставили весь имевшийся запас шрапфугасов (все 6 штук) на дороге с причудливыми секторами «обстрела», ну и свалили к мосту. Если что, то они причешут сперва наступающих на мост фрицев (если те, конечно, прорвутся), а затем в нужный момент рванут его, к чертям свинячим (собачьим, вонючим, говнистым – нужное выбрать).

Ну и где же эти тевтонские сумрачные козлы, долго нам тут их ждать, кусты ж завянут скоро да и жара покоя не дает. Чу, слышны звуки, аха, тефтели (ой тевтоны) приближаются к концу, фу, опять как-то двусмысленно и грубо, но факт, причем в обоих смыслах.

Высовываюсь из принакрытия и смотрю в бинокль на колонну, в самом верху плана появляется туева фуча марширующих фрицегансов, оттозигфриды своими копытцами топают к крындецу, но мы пока не спешим. Согласно задумке надо начать, когда голова колонны дойдет до уровня самого нижнего Т-III (по плану), тогда и шарахнем изо всех стволов, а сигнал – это, конечно, наш фирменный крик – «Бей гадов!».

Завоеватели не спеша затянули «Хорст Весселя» [300], тоже мне, хор Пятницкого, они ж с фронта, и им кажется, они в лотерею выиграли отдых в тылу, ну-ну, импрессионисты, будет вам отдых, только навечно. Допев «Весселя», затянули еще какую-то песню, что-то типа:

«Весело идем мы в ж… камерады, Нашим смертям в рейхе не все рады.

Тем временем, до намеченной точки еще минут пятнадцать фрицевой ходьбы. А мы не спешим, зачем и куда, нет-нет, капкан должен захлопнуться полностью. В конце концов, голова колонны противника все-таки достигает одиноко стоящую на краю леса мощную березу, все. Парамарибо [301], то есть Тегусигальпа [302], уф Порт-о-Пренс [303]Гитлеру в глотку, мы начинаем КВН (Кончать Вонючих Нацистов).

– Бееееееееееей гадов! – кричу я, а оставшийся взрывать шрапфугасы сапер крутит «адскую машинку». БАБАХ, огромное количество бравых «певцов» валится, кто навсегда, кто раненым, а кто и чисто поваляться со страху. Все бойцы подхватывают этот крик (и взрыв) души, одновременно нажимая спусковые крючки, опуская мины, в минометы, дергая, что надо дергать в пушках и т. д. На дороге начался ад!

Синхронно, вместе с пулями из стрелкового оружия, на врага полетели мины и снаряды. Так как расстояние небольшое, разницы начальной скорости пуль, снарядов и мин никто не заметил. За первые десять-двадцать секунд, ну пока фашисты опомнились, наш огонь, наверно, нанес не менее батальона безвозвратных потерь, а если добавить бабах от шрапфугасов, то все полтора. Для немцев (сорри, для гитлеровцев) это был звиздец, причем полнейший, опомнившись, немцы залегли, но прямо на дороге, а куда же еще? Чай, им-то мы окопов не вырыли, как-то негостеприимно, конечно, но и гости-то незваные, тевтоны в рот драные, короче, насколько бы фашисты ни были крутыми, а летать-то не умеют и по-кротовьи быстро закопаться в землю тоже.

Враг пытается отстреливаться, но его огонь не доставляет нам сильного дискомфорта, трудно отстреливаться от окопавшегося на высоте неприятеля, тем более когда ты на виду лежишь. Местами сохранившиеся офицеры и унтеры пытаются как-то скоординировать отпор, но снайперы у нас не лыком подпоясаны (или не ломом шиты?), и снайпера, и другие более-менее меткие бойцы отстреливали сперва, конечно, тех, у кого погоны покруче и фуражки.

На плече носишь, фашист, ты крутой погон, Получи пулю, убийца, гитлеровский го…он…

Тут дисциплина и порядок в фашистских рядах рухнули ниже абсолютного нуля (ниже минус 273° по Цельсию), и животной толпой, жаждущей жизни любой ценой, зольдатня рванула в лес. А тут их вместо хлеба с солью танкисты встретили шквалом пулеметного огня, ну да, в лесу у нас ведь был припятан козырный туз, едрит мадрид осасуну через вальядолид [304], целая колода козырных тузов. Немчуру осчастливило сразу два десятка пулеметных струй, не выдержав напора «стали и огня», супостаты рванули назад. Но и тут их ждала только смерть, стрельбу с холма никто не прекращал. Группа ливонских оптимистов попыталась сгрузить с повозок минометы, но два осколочно-фугасных снаряда, красиво уложенных меж повозками Полуэктовым, и десяток мин из ротного миномета наглядно показали гитлерне превосходство коммунизма над национал-социализмом.