Рамез Наам - Дилемма

Поехали.

Закрыв глаза, Брис нажал ментальную кнопку. Его машина рванула к человеку в черном. Брис тут же открыл глаза и посмотрел на двух других.

Раздался лязг металла, в свернутом окне в углу его зрения что-то полыхнуло. Двое испуганно обернулись, и в ту же секунду Брис вскочил и со сверхчеловеческой силой метнул в них кинжал. Тот с мясистым звуком вонзился в шею первого. К этому моменту Брис уже несся ко второму.

Раненый пошатнулся и упал на коллегу. Тот попытался скинуть с себя тело и выхватил из кармана пистолет. Но Брис уже настиг его. Он схватил убийцу за запястье, выкрутил руку и ударил в солнечное сплетение.

Руку что-то обожгло – словно оса ужалила. Неужели ранение? Брис упал на землю и секунду спустя догадался, откуда раздается странный звук, – это пули вгрызались в камень. Снова и снова. Кто-то открыл по нему огонь, но попадал только в могильные плиты. В Бриса летели осколки.

Он закрыл глаза и переключился на камеры своей машины. Третий убийца был зажат между «Лексусом» и внедорожником, однако каким-то чудом достал винтовку и теперь обстреливал склон холма. Брис на миг проникся искренним уважением к бойцу. Вот это выдержка! Настоящий солдат.

Брис схватил ментальный рычаг переключения передач и врубил задний ход. Камеры показали, как зажатый между машинами человек упал на землю. Брис ударил по тормозам, сменил передачу и вновь протаранил «Лексусом» внедорожник. На миг перед камерами мелькнуло лицо злополучного убийцы – с вытаращенными от ужаса глазами, – а потом все почернело.

Брис открыл глаза. Мир в одну секунду погрузился в тишину. Брис часто дышал, сердце норовило выскочить из груди. Он весь взмок и буквально изжарился в своем камуфляже. Ладно, с этими покончено, но, может, сюда уже едут другие?

Человек, которого он ударил, зашевелился. Брис схватил его за волосы и приставил к лицу его же собственный пистолет с глушителем:

– Сколько вас?

– Трое, – сквозь кашель ответил тот.

– Кто вас послал? С какой целью?

Убийца молчал.

– Кто вас послал?! – громче повторил Брис.

– Не скажу! Меня убьют!

Брис рукой зажал убийце рот, опустил пистолет и одним выстрелом размозжил ему коленную чашечку.

Раздался приглушенный крик.

– Я тебя убью, – прошептал Брис. – Вопрос лишь в том, как ты хочешь умереть – быстро или медленно.

Он дождался, пока крики убийцы стихнут, затем приставил дуло ко второму колену:

– Теперь скажешь?

Тот закивал. По его лицу бежали слезы.

– Кто вас послал? – повторил Брис, убирая ладонь с его рта.

Переведя дух, убийца зажмурился – Брис уже собрался стрелять, – но потом открыл глаза и проговорил:

– Заратустра. Я тоже из ФОПЧ.

Так, так, так. Стало быть, старик отнюдь не безобиден.

Он выслушал историю убийцы до конца. Все, пора делать ноги.

Брис приставил дуло ко лбу соратника:

– Последние слова будут? Родным что-нибудь передать?

– Пожалуйста! – В вытаращенных глазах несостоявшегося убийцы застыл неприкрытый ужас. – Я же из ФОПЧ! Как ты! Отпусти меня, я скроюсь, исчезну! Я тоже хочу жить вечно!

Брис подумал о своих родителях, чьи тела гнили в могилах неподалеку.

– Мечты сбываются не у всех, – сказал он. И спустил курок.

Мартина Хольцмана колотило. Накамура мог быть кем угодно, в том числе и убийцей. Им ничего не стоит избавиться от неудобного человека. Он весь вспотел, сердце бешено колотилось.

В таком виде Анне на глаза не покажешься.

– Покатаемся вокруг квартала, – велел он бортовому компьютеру.

За это время Хольцман успел принять дозу опиатов и плеснуть сверху норадреналина. Он вздрогнул от удовольствия, затем потянулся всем телом, насколько это было возможно в машине: изогнул спину, покрутил головой, наслаждаясь несколькими мгновениями счастья, охватившего все его существо.

Вот бы всегда так. Всегда.

Автомобиль припарковался в гараже.

Что-то засело в голове. Накамура о чем-то ему напомнил, надо бы встряхнуть память и разобраться…

Анна вышла ему навстречу и поцеловала. Хольцман тут же про все забыл.

По телевизору показывали президентские дебаты.

Когда Хольцман вошел, сенатор Ким говорил:

– …понять, что нексус можно использовать не только во зло, но и во благо. Не выплеснем ли мы вместе с водой и ребенка?

Публика зааплодировала. Стрелка на шкале, отображающей предпочтения зрителей, качнулась влево, и рейтинг Кима медленно пополз вверх, а с ним и вероятность победы на выборах. Восемь процентов. Девять. Хольцман даже поймал себя на мысли, что еще не все потеряно.

После короткой паузы заговорил Стоктон:

– Сенатор Ким прав. Нексусу можно найти разное применение. Это не только наркотик, пагубно влияющий на мозг невинных детей. Это еще и смертоносное орудие террора. – Стоктон на секунду замолчал. – Дамы и господа, если меня переизберут на второй срок, я запрещу любое применение нексуса.

На сей раз грянули оглушительные овации, кто-то даже одобрительно завопил. Стрелка резко перескочила вправо. На глазах Хольцмана рейтинг Кима ухнул вниз, вероятность победы упала ниже плинтуса. Карта избирательных округов в углу экрана еще больше покраснела.

Хольцман упал духом.

– Идиот! – Анна выключила телевизор.

– Который из них?

– Да оба!

Спать он ложился с тяжелым сердцем. Мир был обречен. Хольцман больше не мог представить себе светлое будущее, да что там – он не представлял, как пережить эту неделю. Он неподвижно лежал в кровати, обливаясь холодным потом, пока не услышал, что Анна заснула.

Тогда он принял небольшую дозу опиатов. Почти без толку. Хольцман нажал на ментальную кнопку второй раз: его с головой накрыла волна эйфории, и на секунду Вселенная сжалась до крошечной точки безоблачного счастья.

Следующие несколько дней прошли как в тумане. По утрам Хольцману нездоровилось, но он это скрывал. Днем он изучал результаты тестов, пройденных детьми, следил за разработкой лекарства и вакцины.

Ночью, перед сном, он позволял себе слабость и принимал дозу опиатов. Или две. А то и три. Иногда он успевал закинуться уже по дороге домой, в машине.

В свободные минуты Хольцман прокручивал в уме список из двадцати двух подозреваемых – снова и снова. Как он ни старался, сократить этот список и уж тем более вычислить вора не получалось. На третий день он решил переключиться, отменил несколько встреч и посвятил освободившееся время изучению полного досье на ФОПЧ.

За годы работы УПВР удалось предотвратить более двадцати преступлений, организованных ФОПЧ. Они поймали и посадили в тюрьму пятьдесят семь человек, но в основном это были просто исполнители, пешки, ничего не знающие о своих руководителях. Хольцман листал их анкеты, донесения разведки, заключения следователей.