Рамез Наам - Дилемма

Но все же Ранган прав. Эти дети… Их будут пытать одного за другим. Они превратятся в подопытных кроликов, на них будут испытывать лекарство, кто-то непременно умрет… Другие выживут и отправятся в концентрационный лагерь. Или, покалеченные, лишенные нексуса, выйдут на свободу.

Хольцман стиснул кулаки, прижал их к голове.

Я никогда не был храбрецом. Всю жизнь – трус. Надо же хоть раз поступить правильно!

Он должен попытаться. Вызволить Рангана и детей – одновременно.

А что будет с остальными? С теми детьми, которых сейчас изучают в Виргинии, Техасе, Калифорнии?

Господи… Но я же не могу спасти всех сразу! С чего-то надо начинать.

Этих детей он спасет, если сможет. Остальным придется подождать.

Хольцман сел в машину и поехал в кофейню неподалеку от обширного комплекса зданий Министерства внутренней безопасности США. Там он подключился к Сети и через анонимайзер зашел на форум нексус-пользователей. Отправил сообщение:

[Планы поменялись. Еще дюжина моих друзей нуждаются в помощи. Они несовершеннолетние. Вторую половину файлов получите только после их освобождения.]

Потом он вернулся в офис и остаток очередного дня, полного лжи, провел как во сне.

Ранган сидел в своей камере и дрожал.

Неужели я в самом деле это сделал? Отказался от свободы?!

Ага.

Да, всю жизнь он только брал и ничего не давал взамен. Думал лишь о себе. Но это не значит, что и умереть он должен так же.

Дети… их надо спасти. Они заслуживают свободы – в отличие от него.

На сей раз он поступит правильно. По совести. По-мужски.

Господи боже, подумал Ранган. Только бы это сработало!

В среду вечером Сэм плыла по бушующему морю. Она была в пути уже четыре дня: по ночам вела небольшой катер-невидимку к цели, днем пряталась. Плечо, которое она лечила регулярными перевязками, промываниями и частыми приемами пищи, понемногу заживало.

На море сначала был штиль, но с каждым днем, по мере ее продвижения на север, оно беспокоилось все сильнее. Сегодня буря разыгралась не на шутку: волны швыряли суденышко из стороны в сторону. Сэм, как могла, закрепила оружие, топливо, провизию и оборудование для слежки, но вещи то и дело срывались и ездили по салону, с грохотом врезаясь в стены и переборки.

Перед самым рассветом она нашла крошечный безымянный островок и спрятала катер в небольшой бухте. За ночь удалось пройти семьдесят миль – до Голубого острова оставалось всего тридцать.

Сэм плотно поела, обработала рану и закрыла глаза. Сон приходил долго; ей снились Сараи, Джейк и смерть.

Внезапно она очнулась – и едва успела закрыть рукой рот, чтобы не закричать от ужаса. Посмотрела на часы: только полдень. Уснуть больше не удастся…

Тогда Сэм начала готовить необходимое оборудование: разобрала все на части, почистила, собрала, испробовала. Промыла рану. Потом все по второму кругу.

Солнце понемногу начало опускаться. Сегодня четверг. К полуночи она доберется до Голубого острова. Первую ночь будет его изучать: просканирует через мощный оптический прицел и инфракрасные приборы ночного видения, найдет способ вызволить детей.

Сэм вывела контрабандистское судно из бухты. Океан беспокоился, но двигатели делали свое дело. Катер качался, однако шел вперед наперекор волнам.

Четыре часа Сэм боролась с ветром, а потом буря утихла. До Голубого острова оставалось десять миль. Сэм молча ликовала: по спокойной воде преодолеть это расстояние будет гораздо проще и быстрее. И тут, когда до острова оставалась всего миля или около того – только обогнуть крохотный безымянный островок, – шторм ударил с новой силой.

Из глубин океана поднялась огромная волна и ударила катер в левый борт. Закрепленные вещи покатились по полу, откуда-то сверху рухнули бутыли с питьевой водой. За ними – коробка с провизией. Мешок с амуницией пролетел через весь салон и врезался в стену.

Катер начал крениться: 30 градусов, 45, 60… Сэм прыгнула на поднимающийся борт, схватилась за брус и повисла, чтобы уравновесить судно. Оно едва не опрокинулось.

Сэм схватилась за штурвал и начала поворачивать катер на волну, но не успела. Очередной удар – и опять вещи полетели в стену, что-то тяжелое и железное ударило Сэм по голове.

Безумие какое-то! Надо срочно найти укрытие и переждать бурю. Сражаясь с гибельными волнами, Сэм начала поворачивать к острову.

Катер то и дело содрогался. Впереди, в каких-то трехстах ярдах, маячил пляж. Ровный и пологий, с высокими пальмами, которые нещадно трепал ветер. Двести ярдов. Сэм шла к берегу на всех парах. Сто ярдов.

И тут сзади накатила могучая волна, подхватила катер и швырнула его на берег. Пляж метнулся навстречу Сэм. Она успела только задержать дыхание: в следующий миг ее судно со всего размаху врезалось в сушу.

Кейд рухнул в постель, изможденный и переполненный впечатлениями. Слишком много информации за такой короткий промежуток времени. Уснул он мгновенно и видел хаос: мир разваливался на части, но коллективное сознание еще могло его спасти. Страшное бремя ответственности легло на плечи Кейда, и его было никак не скинуть.

Проснулся он в сумерках. В голове крутилось последнее воспоминание: Бихар. Сгоревшие заживо дети. Тридцать пять детей, которых он знал в лицо и по именам. Тридцать пять невинных душ, загубленных по одной-единственной причине: они были особенные, не похожие на других. Господи, какие ужасные преступления люди совершают из-за собственного невежества…

Кара не заставила себя ждать. Кейд помнил крики продажного судьи, когда того распинали на грубо сколоченном кресте. Помнил ужасные муки на лицах поджигателей, когда пламя вспыхнуло под ними . Чувство собственного превосходства, всемогущества, торжество справедливости…

Кейд вздрогнул. Ему это было знакомо. Он знал, как приятно наказывать виноватых, очищать мир от чудовищ. Именно это он чувствовал, когда обезвреживал подлеца Богдана в Хорватии, когда мысленно сжимал в кулаке ствол головного мозга Хольцмана…

Он упал на колени, жадно глотая воздух. Да, он хотел этой власти, мечтал о ней. Последние несколько месяцев, что Кейд занимался отловом преступников, он чувствовал себя живым, как никогда.

Как приятно будет воспользоваться лазейкой еще раз: взять и исправить весь мир, раз и навсегда избавив человечество от неразрешимых проблем. О да… Вот это был бы кайф.

Если подумать, это всего лишь логичное продолжение его трудов. Он уже не раз пользовался лазейкой, чтобы обезвреживать преступников. В этот самый миг у человечества крадут будущее – так почему бы не воспользоваться лазейкой еще раз, чтобы остановить кражу? Кейд предотвратил немало изнасилований – так почему бы не обезвредить людей, которые насилуют планету? Он предотвращал и убийства – почему бы раз и навсегда не остановить гибель миллионов от голода, нищеты и бедности?