Андрей Амельянович - Зона навсегда. Гладиаторы поневоле

– Кому ты объясняешь? – перебила она. – Где взять эту помощь? Да и зачем? Сегодня вечером нас всех убьют…

Дверь распахнулась так резко, что задремавший Горда вздрогнул и вскочил. В помещение вошли трое: один из них пьяно покачивался, а второй дымил сигаретой. Окинув насмешливым взглядом пленников, они направились к клетке девушки.

– Что, сучка, познакомилась уже? – подойдя вплотную, поинтересовался один из бандитов. – Давай, поднимайся, мужики отдохнуть хотят.

Вскочив на ноги, пленница забилась в угол и зашлась слезами, сотрясаясь от предстоящего кошмара. Смотреть на нее Николаю было по-настоящему страшно. В груди все сжималось от жалости и бессильной злобы, от осознания факта, что помочь он ничем не мог.

Заржав во весь голос, один из бандитов лязгнул замком, отпер клетку и шагнул внутрь.

Собрав остаток сил и вложив их в отчаянную попытку спастись, девушка набросилась на урода, но это его, казалось, раззадорило еще сильнее. Дав себя несколько раз ударить, бандит скрутил несчастной руки, схватил ее за волосы и выволок наружу, бросив под ноги своих дружков, стоявших поодаль.

– Тащите шлюху наверх, я за вами.

Те кивнули и, грубо подняв пленницу, потянули за собой, к выходу. А потом произошло то, чего Горда сам от себя не ожидал…

В один миг оказавшись рядом с прутьями, сталкер схватил ублюдка за шиворот, притянул к себе и, обхватив шею одной рукой, пальцы второй воткнул прямо в глаза. По ладони потекло теплое, но Николай не остановился, а наоборот, надавил еще сильнее. Мгновенно ослепший бандит зашелся неистовым воплем, извернулся ужом и вырвался из хватки, упал на колени и покатился по полу, суча ногами и закрывая ладонями окровавленное лицо. Однако его дружки в себя пришли быстро. Швырнув девушку об стену так, что та мигом потеряла сознание, отморозки ворвались в клетку Горды и взяли на прицел замершего в шаге от них наемника. Тот, сжав зубы, молча отошел в сторону.

Мощнейший удар берцем под дых выбил из легких сталкера весь воздух. Он упал на пол и, схватившись за живот, застонал, прикрываясь от сыпавшихся один за другим ударов. Били бандиты грамотно, избирательно, попадая по болевым точкам. Уже через минуту такой экзекуции Гордеев не мог даже стонать, а боевики продолжали и продолжали…

– Все, кончай, – прервал расправу один из них. – Вы его ща завалите, а Боров на ремни порежет меня. Хватайте Киргизыча и тащите к докторишке, а бабу я к мужикам поведу – заждались уже…

Трещавший без умолку последние минут пятьдесят счетчик Гейгера уже не раздражал. Наоборот, на смену злости пришло тягостное равнодушие. Равнодушие, с которым хотелось выковырять из начинки комбинезона треклятый аппарат и ударом ноги вдолбить его в землю, растереть подошвой на мелкие кусочки, кроша корпус, микросхемы, трубки… Рука нет-нет да и тянулась к вопящему устройству, внутри вновь все закипало, и Провод мысленно попробовал сосчитать до десяти, чтобы хоть как-то успокоиться.

– Тула, давай вырубим счетчики к чертовой матери, – не выдержав, предложил капитан, дойдя до цифры «семь». – Достали уже трещать, сил нет. И так понятно, что тут фонит как в реакторе, на кой хрен лишняя демаскировка?

– Выруби, – не обернувшись, бросил командир, и Провод тут же нащупал кнопку выключения на корпусе. – Только когда ты схватишь дозу сверх меры из-за того, что автоматика костюма не уследила за показаниями фона и вовремя не сделала инъекцию антирадина, никто тебя на себе не потащит. Комбез разберем по частям и оставим помирать.

Бросив злобный взгляд в спину Тулы, капитан отдернул руку от прибора и положил ладонь на цевье автомата, нервно барабаня пальцами по затвору.

Если так пойдет и дальше, то за свою уравновешенность Провод не отвечает. Впрочем, беспрерывный треск счетчика всяко лучше полчищ мутантов, желающих полакомиться человечинкой; или групп мародеров, которые спят и видят, как бы разжиться хабаром побогаче, да снарягой покруче, и желательно за чужой счет. Но ни тех, ни других, на пути пока что не попадалось, а так как Крот не докладывал об опасности, то дальше маршрут также был относительно чист.

Ведь какой идиот полезет в самое пекло, если существует множество обходных путей, где фон намного ниже и тропа знакомая? Поэтому радиоактивные пятна не зря считались наиболее безопасным маршрутом для бойцов СЗО, имевших отличную защиту от всепроникающего излучения и не желавших закончить свой рейд в желудке одного из представителей местной фауны. Или от бандитской пули. Однако фальшивое чувство спокойствия не могло обмануть Провода: он не первый раз ходил за Периметр и прекрасно знал, что опасно в Зоне везде. А если ты вдруг позволил себе расслабиться, то готовься к переезду… в яму два на полтора.

Чтобы хоть как-то развеять гадкое настроение да отвлечься от раздирающего тишину треска, ставшего только сильнее, капитан решил оглядеться. Впереди, совсем рядом, находилось большое трехэтажное здание, из крыши которого одиноко торчала скрипучая, покрытая сажей, обвитая облезлым, вьющимся растением металлическая труба. Выбитая дверь лежала перед входом, а вот окна в строении, на удивление, были целы. Лишь поросшие мхом наружные лестницы с прогнившими деревянными перилами да стены с отвалившейся штукатуркой, предательски обнажившей потрескавшуюся кирпичную кладку, давали понять, что помещение заброшено и давным-давно не используется. Что здесь было раньше, Провод не знал. Наверное, какой-то склад или производственный цех, о чем свидетельствовала уходящая в сторону леса железнодорожная колея, заросшая бурым сорняком, припорошенным опавшей листвой. Деревья вокруг, кстати, были по-своему интересны: высокие, с тонкими, бугристыми стволами, но с пышными, совершенно рыжыми, почти красными, кронами. Куда ни глянь – ни единого зеленого пятнышка. Когда-то капитан читал, что эта природная аномалия образовалась из-за радиационных осадков, после первой аварии в огромном количестве выпавших на территорию тамошнего парка, а теперь разросшегося и ставшего, с легкой подачи ходоков, Огненным лесом.

– Движение на два часа, заросли, – голос Хорька сдернул с капитана морок.

Тула поднял согнутую в локте руку со сжатой в кулак ладонью, и группа остановилась, приняв боевую позицию: каждый осматривал свой сектор, готовый открыть огонь на любое движение.

– Ты уверен? – спросил полковник.

– Да, – кивнул прапорщик. – Вон, еще раз!

Теперь движение заметил и Провод. Что это было, разглядеть не удалось, настолько быстро оно промчалось.

– Неужто без стрельбы не обойдется? – разочарованно процедил полковник и обернулся, взволнованно глядя назад, куда-то мимо бойцов своей рейд-группы, словно выискивая кого-то взглядом. – Ладно, осторожно двигаетесь за мной. При малейшей опасности огонь разрешаю открывать без команды, понятно? Хорошо.