Андрей Амельянович - Зона навсегда. Гладиаторы поневоле

Да, мертвецам однозначно проще.

Когда Гордеев очнулся, первое, что он увидел при слабом, рассеянном свете ручного фонаря, сквозь застившую глаза красную пелену, так это несколько пар потертых ботинок и лежащего рядом наемника, который увез его со сталкерской базы. Вот только теперь незадачливый похититель сам оказался в роли жертвы: под глазом свежий синяк, у виска запекшаяся корка крови, а руки за спиной, скорее всего, как и у Николая, крепко связаны. Подняв взгляд, сталкер рассмотрел изображение белого черепа на груди сидящего перед ним человека в черном комбинезоне. Скосив глаза, он убедился, что по бокам от этого мужика сидели другие в такой же униформе. Вот так вот, добегался ты, Коля… Понятно, что отбившие его уроды будут мстить за погибшего позавчера Лося. И плевать они хотели, что этот отморозок вместе с дружками напал первым.

Горда закрыл глаза, стараясь найти в себе силы успокоиться. Нужно что-то придумать, причем срочно! Мысль о еще одном побеге он отмел сразу: хватило уже. Попробовать договориться с наемником и в удобный момент рискнуть перехватить инициативу? Идея хороша, если не учитывать, что руки связаны за спиной, а потенциальный союзник сам жаждал того же, что и «черепа». Хрен редьки не слаще… Значит, вновь придется ждать и действовать по обстоятельствам, полагаясь на исконно русское «авось». Прямо как в учебке когда-то.

Горда мгновенно напрягся, по спине пробежали мурашки, а дыхание перехватило. Он вспомнил! Еще один момент из прошлой жизни, совсем немного, но вспомнил! Значит, амнезия все же оказалась временной и память восстановится! На радостях сталкер почувствовал прилив сил, даже боль чуть притупилась, позволяя цепко ухватиться за ускользающее воспоминание. Да, так и есть: сразу после школы, отгуляв выпускной, он поступил в военное училище, которое в итоге не окончил, после отчисления отправившись… Куда? Горда зажмурился, пытаясь выудить из недр полыхающего от усталости мозга крохи информации. Тщетно. Будто сплошная стена тумана – ни пролезть, ни подсмотреть. Но все же он был доволен и этим: страх жить дальше, совсем не помня прошлого, исчез, словно камень с души упал.

Скрипнув тормозами, грузовик остановился, голоса в кузове поутихли. Снаружи послышалась невнятная возня, на мгновение полог тента откинулся в сторону и в проеме показалась чья-то рожа, слабо освещаемая фонариком. Голубой луч света пробежался по людям. Никто даже не шелохнулся, только наемник замычал, задергался. Рожа ухмыльнулась и исчезла.

– Давай, заезжай во двор, сейчас придумаем, где припарковаться, – послышался прокуренный голос за бортом. Потянуло табачным дымом, чем-то горьким и приторным. – Ну, вы, в натуре, молодцы вообще, ребята! И фраера поймали, и наймитов ухайдокали, и грузовик притарабанили! Боров как слон будет доволен! – сказав это, курильщик засмеялся собственной шутке, однако остальные его юмора не разделили.

Хлопнула дверь кабины, машина резко сорвалась с места, но вскоре затормозила. Двигатель заглох. С грохотом, перебудившим, наверное, половину базы, бандиты отперли кузов и, брякая оружием, один за другим выскочили наружу. Отряхнулись, закуривая, растирая онемевшие ноги…

– Этих куда? – будто сквозь слой ваты, донесся до Николая чей-то голос.

– Наемника обшманай и сразу в подвал тяни, брось в клетку с дичью. А фраера… хрен знает, жди Борова. Вон он чешет, кстати.

Отталкиваясь от дощатого дна кузова ногами, превозмогая сильную боль, сталкер пополз в противоположенную откинутому борту сторону, тихо постанывая. В проеме возникли три крепкие фигуры: одна ловко забралась внутрь и, подхватив наемника под мышки, потянула наружу. Оставшиеся на земле двое приняли его и выволокли из кузова, утащив в неизвестном направлении.

– Он там? – донеслось с улицы.

– Да, Боров, внутри. Дерзил крепко, его ребята помяли чутка, так что еще не очухался.

– Если он сдохнет раньше, чем все мне расскажет, лучше бегите, – Горда услышал звук приближающихся шагов. – Пристрелю… Везет вам: пока живой. Так, мужики, доставайте тело из машины и к шаману нашему, да побыстрее. Мне фраер нужен в здравом уме и твердой памяти, так что пускай дохтур подлечит его маленько. Скажите, чтобы лекарств не жалел. Антибиотиков там всяких, болеутоляющих. Я этого еврея знаю, на всем экономит. Так, а грузовик рядом с броневиком поставьте. Потом будем думать, что с транспортом делать.

– У нас еще наемник был, Борзый с друганами его в подвал уволокли.

– Наемник, говоришь? – Боров ухмыльнулся. – То есть, перемирию хана? Хм… ну и хрен с ними, переживем. Наймита вместе с остальными на арену тяните, сегодня бой: какие-то бизнесвумен прямиком из Лондона прилетели, развлечься хотят. Вот и будет им забава.

Горда сам не заметил, как две пары мощных рук подхватили его и вытянули наружу, проволочив ватными ногами по сыпучему гравию. Находясь в полубессознательном состоянии, сталкер вяло осмотрелся. Сквозь ночную темень проступали громадные силуэты жилых зданий и подсобных строений поменьше, скромно ютящихся под боком своих многоэтажных соседей. Тащили Горду долго, минут десять, если не больше. Он, под руки с конвоирами, миновали глубокую яму прямо посреди асфальтовой полосы, Г-образную трехэтажку, во дворе которой горело несколько костров. Остался позади густо заросший бурьяном сквер с памятником Ленину и стоявший на обочине бесколесный грузовик. Остановились боевики у кирпичного строения с мощными железными дверями и заваренными бронелистами окнами.

Увидев подошедшую тройку, куривший на крыльце сонный бандит ничего не сказал, лишь искоса посмотрел на сталкера. Вяло перекинувшись с товарищем парой дежурных фраз, конвоиры отперли скрипнувшую ржавыми петлями дверь и вошли внутрь. Почти сразу же в нос шибанул запах жареной рыбы, лука, грязной одежды и чего-то омерзительного, щекочущего ноздри. Поморщившись, Николай чихнул, застонав от резко вспыхнувшей в челюсти боли.

Придерживая пленного, бандиты поднялись по лестнице и попали в длинный, ведущий сквозь все здание коридор, справа усеянный рядом окон, а слева – дверей. Протащив Горду еще немного, конвоиры остановились у одной из них, покрытой выцветшим дерматином. Заколотили в нее кулаками. На стук ответили не сразу: щелкнул замок, и в проем выглянуло остроносое, заросшее трехдневной щетиной лицо, удивленно-сонными глазами таращившееся на пленника.

– Эт что за голубь? – прохрипело лицо, не понимая, кого к нему привели.

– Открывай, – ответил один из бандитов. – Беглеца поймали. Боров сказал, что, если терпила откинется, он лично тебе твой нос вывернет…

А потом сталкер окончательно впал в прострацию, и все дальнейшее запомнилось смутно, будто сквозь призму реальности. Кто-то уложил его на жесткую кушетку, вспорол рукава до локтя и, продезинфицировав место, где проступали вены, сделал укол. Боль прошла быстро, почти сразу, и по телу разлилось приятное тепло. Что-то мокрое, холодное и мягкое легло на лоб, в рот засунули горсть таблеток и влили воды, заставив проглотить. Нестерпимо захотелось спать…