Елена Горелик - Стальная роза

Он читал много книжек, в которых герои вступались за своих друзей, и, чего греха таить, мечтал о такой судьбе… Что ж, мечты иногда сбываются.

Пусть ему крепко досталось, но он чувствовал себя почти счастливым.

Он спас друга.

Значит, как пел Высоцкий, нужные книги читал.

– Это не осада, а чёрт знает что…

– Господин?

– Агент покойного наблюдателя вышел на прямую связь со мной. Не нашёл ничего лучше, чем… Ладно, не будем о грустном. Поговорим об очень грустном. У Ванчжуна, похоже, никаких шансов взять ту засиженную мухами крепостицу. Мохэ в бой идти отказываются, а киданьские племена, которые ещё не сбежали от него, не понимают, зачем они вообще туда пришли. Его шпионы обезврежены этим ушлым комендантом, агентурная сеть вскрыта и разгромлена, а сам он имеет недурной шанс оказаться в тисках между армиями Тан и восточных Ашинов, если не поторопится.

– Ему может помочь только быстрый и удачный штурм, господин.

– Я уже думал над этим, думал! Это ещё не те поздние Тан, которые рассыпались при первом же серьёзном ударе Степи. Эти ещё помнят времена Ли Шиминя, и будут стоять до конца!

– Если не подорвать их дух, господин. Ханьцы быстро теряют решимость, когда начинают умирать те, кого им велено защищать.

– Отравить колодец и цистерны с водой уже не получится.

– Я не о том, господин. Расправа должна быть зримой и страшной. Только тогда дух защитников будет подорван.

– Но как?..

– Нет ничего проще господин…

«Врагам бы моим такие побудки, – Яна всеми силами старалась не показать, как ей на самом деле страшно. – Эх, Иван-царевич мой… Не дай тебе бог самому лет через двадцать пять такого сыночка воспитывать – поседеешь раньше времени. Одно хорошо: в наших с тобой фамильных волосах седина почти не заметна».

А седых волос у неё сегодня явно прибавилось. Когда среди ночи её пружиной подбросило крайне нехорошее ощущение близкой опасности, когда обнаружила отсутствие сына, когда этого сопливого героя принёс на руках какой-то солдат, когда накладывала примочки на ушибы и обтирала ссадины тряпочкой, смоченной в травяном настое. При этом, стыдно сказать, она далеко не сразу вспомнила, что носит ещё одного ребёнка, и нервничать ей вообще-то противопоказано. Но хуже всего было то, что Сяолан и Ляншань смотрели на братца с восхищением. Как же – вражеского лазутчика подранил, да так, что тот первому же караулу живым попался. Не дай бог ещё и эту мелочь на подвиги потянет. С Сяолан станется, она, прямо скажем, не самая типичная ханьская девочка, сказался недостаток правильного конфуцианского воспитания: мать рано умерла, а отец был занят прокормлением семейства… Да, с такой семейкой ранняя седина обеспечена.

– Эх, ты… – Яна погладила сына по давно не стриженной голове. Волосы мальчишки прилично отросли, но ещё недостаточно, чтобы стягивать их по-ханьски, в узел на макушке. Потому он подражал древним славянам, повязывая шевелюру тесьмой через лоб. – Не рановато ли геройствовать начал, гроза киданьских шпионов?

– А иначе он бы Чжан Бина зарезал, – сын сказал именно то, что мать ожидала от него услышать. – Солдата он вообще издалека того… нож метнул, и прямо в горло… Мам, честно, я так испугался…

Мелкий смутился, что с ним нечасто бывало. Мал ещё, чтобы самостоятельно понять, что не всякого страха нужно стыдиться. Вот те два балбеса, что при первой же опасности друга в беде бросили, пусть со стыда под землю проваливаются, а Ване себя укорять не в чем. Ну, почти не в чем.

– Правильно сделал, что испугался, – сказала Яна. – Одни дураки ничего не боятся. Силы свои ты тоже очень точно рассчитал. Плохо, что совсем ничему не обучен, а в драку лезешь. Это тебе не на улице с такими же недорослями носы друг другу расквашивать… Ты знаешь, что этот шпион двух караульных зарезал, когда сюда пробирался? Да так, что и мышь не пискнула.

– Сама же говоришь – дуракам счастье, – криво, совсем по-взрослому, усмехнулся Ваня.

– Не все кочки на кривой козе объедешь. Рано или поздно споткнёшься, если только на удачу полагаться будешь.

– Что ты предлагаешь? Учиться на солдата?

– А почему нет? Тут это вроде как не запрещено.

– Ну… я подумаю. Только что отец скажет, не знаю.

Яна улыбнулась: сын всё легче и охотнее называл Юншаня отцом. Её это радовало. Не могло не радовать.

– Знаешь, почему он хромает? – спросила она. – Не знаешь. Он ведь тоже воином стать хотел. Повоевал, в первом же бою стрелу в ногу получил. Только ему не говори, что я тебе рассказала, ладно?

– Угу, – кивнул мелкий. – А вдруг и меня так же, в первом же бою стрелой в ногу?

– Ничего. Гефест тоже был хромой. Лишь бы ты живым вернулся…

По его взгляду Яна поняла: до сына только сейчас дошло, как она за него испугалась.

– Мам, прости… – одними губами прошептал он.

– Куда я денусь с подводной лодки…

Матери всегда прощают детей, если те возвращаются живыми. Всегда и везде.

– Спасибо тебе за сына, соседушка. Спас моего, себя не пожалел.

Старшая невестка старика Чжана склонилась перед ней, заставив Яну испытывать неловкость. Правда, соседка об этом не подозревала, действуя строго в рамках ханьских обычаев. Ясное дело, прибежала на минуточку, поблагодарить – у неё младший дома лежит подстреленный. А старший, стоя у неё за спиной с маленьким узелком в руке, тоже кланялся.

– Моя заслуга тут… очень мала, – сказала Яна, сама не зная, куда деться от смущения. – Спасибо и тебе, Мэй, что ты сама воспитала достойного сына, который не струсил в миг опасности… Как твой младший?

– Лекарь был, – соседка невесело вздохнула, выпрямившись. – Вытащил стрелу, смазал рану, дал снадобье. Сынок сразу уснул. Но всё равно боюсь, как бы нога пухнуть не начала. Лекарю-то скоро не до нас будет.

– Погоди, я сейчас…

У неё до сих пор хранились таблетки и мази, прихваченные из дому. В семье Ли болели редко, да и соседи-кузнецы не жаловались на здоровье, потому лекарства по большей части просто лежали без дела. Яна сочла, что сейчас как раз настанет их время. Мальчику нужны антисептики и антибиотики? Он их получит. Мазь в тюбике – это для наружного применения, хорошее, проверенное средство. И таблетки – для внутреннего. Танская медицина неплоха, но всё же проверенные временем средства как-то надёжнее. Только смущать Мэй видом тюбика и пластиковых блистеров не стоит.

У неё же есть крохотные керамические баночки для местных снадобий? Есть. Выдавить мазь туда, а таблетки… Нет, размалывать их в ступке просто нет времени, пусть так сыну даёт.

– Вот, – вернувшись в «гостиную», она сунула в руки соседке баночку с тёмно-жёлтой резко пахнущей мазью и горсть круглых таблеток. – Этим хорошенько смажь рану и завяжи, но не туго. А это будешь давать сыну по одной штуке утром, днём и вечером. Не бойся, это наши снадобья. Своего сына я ими тоже лечила.