Борис Громов - Терской фронт (сборник)

А в понедельник с утра мы снова стояли перед дверями все того же кабинета в сером каменном здании на Большой Садовой. Правда, к генералу нас в этот раз не пустили. Вышедший после совещания в толпе прочих офицеров Григорьев сразу увел нас к себе.

– Вот что, господа хорошие, – решительным тоном начал он. – Просто так, без дела, я таким ценным кадрам, как вы, сидеть не позволю. Готовы к работе?

– Разумеется, – ответил за нас обоих я. – Вот только хотелось бы узнать, что делать нужно?

– Есть у нас в городе одно подразделение – ОРСН. Отдельная рота специального назначения. Задачи у нее простые и незатейливые как гвоздь: они осуществляют силовую поддержку обычных сотрудников Управления общественного порядка. Там, где не справляются простые опера, – вступает в дело ОРСН: задерживают особо опасных и вооруженных преступников, обезвреживают организованные преступные группировки, освобождают заложников…

Я лишь покачал головой и улыбнулся.

– В чем дело? – заметил мой жест полковник.

– Да практически ОМОН или даже СОБР… – вырывается у меня.

– Ничего себе познания у вас, молодой человек! – Григорьев явно удивлен. – И откуда, если не секрет?

– Учителя у меня в свое время хорошие были, – тут же отвечаю я, в очередной раз мысленно обматерив себя за несдержанность. – Многое знали, многое сами умели, вот и набрался.

– Что ж, повезло вам, товарищ лейтенант, с учителями, – продолжил полковник. – Да, задачи ОРСН очень похожи на те, что выполняли в свое время ОМОНы и СОБРы. Разве что всякими массовыми мероприятиями не занимаются, у нас для этого другие люди есть.

Позавидовав ростовским коллегам, избавленным от необходимости «бодаться» с не всегда адекватными футбольными фанатами и абсолютно неадекватными «несогласными» всех мастей, я решил задать Григорьеву еще один вопрос:

– Товарищ полковник, а чему мы должны будем их учить? Я так понял – подразделение, можно сказать, элитное, да еще и столичное. Думается мне, они и без наших инструктажей любого жулика спеленают и любую банду схарчат – только хруст стоять будет.

– Так и есть, – улыбается Григорьев, ему явно приятно слышать подобную оценку своих подчиненных. – С уголовниками они справляются отлично. Организованной преступности в Ростове-на-Дону, благодаря их усилиям, практически не осталось, не то что лет пятнадцать назад. Но есть у них существенный пробел в подготовке, причем, судя по рапорту капитана Костылева, именно в этой области, лейтенант, вы являетесь очень хорошим специалистом.

Я с недоумением смотрю на полковника. Это чему ж такому я могу обучить матерых оперов местного «полицейского спецназа»?

– У моих парней лишь самые расплывчатые представления о тактике городского боя, – продолжает Григорьев.

Вот это ни фига себе заявочка! Это с кем же он собирается в городе воевать силами этой своей отдельной роты? Уж не государственный ли переворот товарищ полковник замыслил? Э, нет, что-то мне в таком мероприятии участвовать неохота, даже в роли инструктора. В этом духе я и высказался. Григорьев, услышав мои слова, хохотал до слез.

– Ну, лейтенант, я из рапорта знаю, что у тебя хорошие аналитические способности, но такого вывода, признаться, даже не ожидал! Нет, можешь не волноваться, ничего противозаконного. Просто я считаю, что моим парням такая подготовка не помешает.

Что ж, остается только поверить полковнику на слово и поинтересоваться, когда нужно приступать.

– Да прямо сегодня и приступайте. В роте четыре взвода, службу они несут сутки через трое. Тот взвод, что сегодня сменился, – в вашем полном распоряжении до шести часов вечера. Завтра будете работать со следующими, и так – по кругу.

– Где будут проходить занятия? Полигон нужен, пусть даже самый маленький. И стрельбище.

– База роты – на Военведе, там у них и стрельбище, и здание для тренировок по освобождению заложников, думаю, для занятий будет достаточно. Вы на машине? Я проедусь с вами: и дорогу покажу, и командиру роты вас представлю.

С командиром ОРСН капитаном Веденеевым мы общий язык нашли сразу. Видимо, он внутренним чутьем почуял во мне родственную душу. Потому и обошлось почти без неизбежных в таких ситуациях стычек, когда подразделение проверяет неизвестно откуда нарисовавшегося инструктора «на слабо». Ну, и хорошо. На все эти «обнюхивания» и выяснения, у кого яйца больше и крепче, порой уходит слишком много времени и сил, которые можно потратить на что-то более важное. Так что лучше обойтись без них.

Первое занятие с каждой группой я решил посвятить проверке уровня их подготовки. И физической, и огневой, и тактической. Результатами остался доволен: и бегали ребята хорошо, и стреляли, и о работе в двойках-тройках представление имели, и языком жестов владели. С такими работать – одно удовольствие. Вот я и работал. Учил армейской, а не антитеррористической методике зачистки зданий и помещений, когда нет необходимости беспокоиться о безопасности заложников, а нужно просто убить всех, кто находится внутри, быстро и желательно без потерь со своей стороны. Учил правильно двигаться вдоль улицы: по обеим сторонам, прикрывая друг друга крест-накрест, когда группа, идущая слева, контролирует окна и крыши домов справа, и наоборот. Учил досматривать и зачищать дворы в частном секторе, когда из-за сложной, порою непредсказуемой планировки выстрела можно ждать откуда угодно и нужно быть предельно осторожным и внимательным. Показывал, как взаимодействовать с бронетехникой, когда пехота прикрывает от вражеских гранатометчиков танк или бронетранспортер, а при необходимости сама укрывается за ними и ждет, когда «броня», в свою очередь, подавит обнаруженные пехотой огневые точки и опорные пункты обороны противника. Основные принципы корректировки огня артиллерии и наведения авиации я тоже объяснял. Учил наводить по ориентирам и по «улитке». Словом, учил всему тому, чему научился за долгие годы своей службы. А больше всех гонял напарника. Когда еще такая оказия подвернется? И полигон, и техника, и прочая матбаза, и патронов на стрельбы не жалеют, а главное – есть массовка. Это вам не вчетвером в старом сарае Кузьмы штурмовую группу изображать! А из Толи я планирую в скором времени сделать не только бойца, но и командира как минимум взводного уровня. А то мало ли, как жизнь повернется? Начали тут в моей голове потихоньку зарождаться кое-какие планы на будущее. Не век же вдвоем с Курсантом по горам бегать? Есть идеи и получше…

Таким вот образом и пролетели у нас почти две недели жизни. Днем мы тренировались, вечером Толя устраивал экскурсии по своему родному городу, который мне с каждым днем нравился все больше. Его улицы, на которых, как, впрочем, почти везде, где до этого побывал, почти не было машин, но по которым с задорным дребезжанием носились по рельсам трамваи и – я сперва даже глазам своим не поверил – лихачи-извозчики. А еще было очень много людей на велосипедах, глядя на них, я даже вспомнил кадры из программы «Время» годов восьмидесятых, когда показывали Пекин и его просто запруженные велосипедистами улицы. А что, поди, плохо? Сам себе извозчик: быстро и бесплатно, и кормить такого «коника» не нужно. Похожий на уменьшенную копию московского храма Христа Спасителя центральный кафедральный собор, окруженный, по какой-то странной прихоти градостроителей, большим и шумным центральным рынком. Многочисленные парки и скверы. Памятники. Заселенная преимущественно армянами, но армянами местными, коренными ростовскими, Нахичевань с ее шашлычными на каждом углу. А в каждой – видов по двадцать шашлыка, хачапури с соленым сыром, отличное домашнее молодое виноградное вино. Развеселый ЛеБерДон – левый берег Дона. Этакий местный Бродвей. Или Арбат… Нет, оба сравнения не совсем удачные. Словом, ЛеБерДон – это довольно большой район, состоящий из одних только развлекательных заведений, кафе, ресторанов и прочего в этом же духе. Почти Лас-Вегас, только маленький и игорных заведений куда меньше.