Борис Громов - Терской фронт (сборник)

– Кстати, – прервал вдруг уже немного затянувшееся молчание Олег, – вы б отряду своему хоть название какое-нибудь выдумали… А то не солидно как-то – такая толпа народу, и безымянная.

– Да предлагал я им уже, – ответил Исмагилову наш младшенький, Толя Курсант, молодой парень, крепкие мускулы которого ощутимо проступали даже под плотным брезентом «горки».

– И что, Толь?

– Ай, ну их, – отмахнулся тот, наморщив «распаханный» некрасивым шрамом лоб. – На смех подняли…

– А то, – согласно кивнул я. – Название им подавай… И как обзовемся? Может – «Терские волкодавы»?

На секунду над столом повисла тишина, а потом все четверо синхронно хрюкнули и разразились громким хохотом. Фильм с одноименным названием в Червленную привозили пару недель назад. Вся станица ходила посмеяться, словно на комедию.

– Ну тебя, Тюкалов, – отсмеявшись, сказал контрразведчик. – Все бы тебе глумиться. Не хочешь «Волкодавов» – обзовитесь тогда… я не знаю… ОМОН, что ли.

– Как? – вытаращил глаза на Исмагилова я.

Подполковник контрразведки Олег Исмагилов был одним из немногих людей не только на Терском фронте, но и во всем мире, кто знал, кем на самом деле является отчаянный и матерый наемник с позывным Чужой.

– А что? – с невинным видом захлопал тот глазами. – Отдельный мобильный отряд наемников… И по делу, и аббревиатура красивая. С историей, опять же.

– Уж что есть, то есть, – Убивец одобрительно чмокнул губами. – Неплохая идея, мы подумаем. Ладно, теперь давай поговорим о финансовом вопросе…

Два дня спустя я сидел в кабинете Исмагилова в Ханкале.

– Запомни главное, Миша, – Олег был серьезен и деловит. – Северные Границы – это не Терской фронт. Там, с одной стороны – легче, с другой – намного сложнее. Во-первых – радиация. Нет, южнее границы с этим полный порядок: дезактивация была проведена еще сразу после Большой Тьмы, как только республика более-менее твердо на ноги встала. Чуть не надорвались тогда, последние резервы на это дело бросали, но сделали. На въезде во все города и поселки – пункты обязательного дозиметрического контроля, за умышленную попытку продать «фонящие» товары или продукты – вешают без долгих разговоров. Все по-взрослому. Но вот севернее… Наши пограничники по факту контролировали и патрулировали саму линию границы и тридцатикилометровую «буферную зону». Дальше – территория анархии.

– Что, неужели вообще полный «Безумный Макс»?

– Нет, разумеется. Но единой власти там нет. Вот еще севернее – дело другое. Там есть сразу несколько крупных сообществ, можно сказать, государств. На тамбовщине крупный аграрный анклав. В районе Твери – те самые ребята, что нам помогли турок тут урыть, под Псковом еще, они с тверскими в союзе, как я понимаю. На севере бывшей Московской области тоже что-то вроде военно-церковной республики с центром в Сергиевом Посаде…

Тут Олег бросил взгляд на мое окаменевшее лицо и осекся.

– Ох, блин, прости, Миша, брякнул не подумавши… Слушай, если хочешь, можем попробовать по нашим каналам по семье твоей информацию запросить. Оно понятно, что шансов немного – столько лет прошло, да и творилось там поди черт-те что… Но ведь попробовать можно.

Я только и смог, что молча кивнуть в ответ.

– Ну, так вот, – продолжил Исмагилов. – У этих и какая-никакая экономика, и производство потихоньку налаживают, и армия есть или силы самообороны. Опять же – вполне легитимное и поддерживаемое своим народом правительство, что тоже немаловажно. А вот между нами и ими – полный разброд и шатание. Понимаешь, ведь что мы, что тверские-тамбовские, когда порядок у себя наводили, со всякой мразью, что тогда расплодилась и распоясалась дальше некуда, боролись самыми простыми и действенными методами. Кто не успел сбежать – того пристрелили как пса бешеного и в яме зарыли. А где и не зарывали, а, наоборот, на всеобщее обозрение выставляли, как предупреждение. Но вот тех, кто успел, тоже хватало. И теперь вся эта бандитская шобла на пустошах между нами и северянами сидит. Называют их выроднями и бредунами. Одни – на землю сели, базы основали – но таких меньшинство. Большая часть – по пустошам кочуют, потому, собственно, и бредуны. Новые, мать их, татаро-монголы нарождаются. Сбились, словно шакалы, в стайки. В клубы, мля, по интересам. Там же у них натуральная кунсткамера: кто грабежами промышляет, кто рабами приторговывает. Под настроение и обычной торговлишкой занимаются. Между собою грызутся, на наши и северян приграничные районы в набеги ходят, словом – беспредельщики. Но самые опасные – это выродни, их еще уродами называют.

– И что за звери?

– Как тебе сказать… Бредуны – бандиты. Жестокая и беспредельная погань, но все же хоть с какими-то понятиями. Понятно, что распространяются они только на своих, но все же… Пусть и преступное, но все же сообщество. А выродни, они же «уроды», – это просто зверье. Стая хищников. Дикари, причем очень кровожадные. Имеются данные, что именно среди «уродов» процветает каннибализм. Словом, их даже сами бредуны валят, словно бешеных псов, при любой возможности.

– А почему «уроды»?

– Если б ты их на фото увидел, то не спрашивал бы. Облученные потому что все поголовно. А радиация, она красоты никому не добавляет, знаешь ли.

– Ясно, с дикими и аморальными выроднями разобрались. Вернемся к цивилизованным и культурным бредунам. Торгуют-то они с кем? Друг с другом, что ли?

– А почему нет? Одни, допустим, на оружейные склады армейские сели, другие – какую-нибудь мелкую аграрную общину… э-э-э, ну, типа охраняют… «Крышуют» короче, в лучших бандитских традициях. Вот и меняются – еду на патроны.

– Погоди, ты же сказал, что там одни бандиты. Откуда ж тогда эти общины?

– Да там кого только нет. И чего только нет. Правда, на мой взгляд, большая часть тамошнего «мирняка» ненамного лучше бандитов, разве что на земле сидят и в набеги сами не ходят. Как думаешь, для кого и с какой целью бредуны рабов ловят? А наркоту кому втюхивают?

– Ох, е-мое, как там все запущено! – замотал головой я. – И что, порядок навести даже не пытались?

– Миша, я тебя умоляю! На карту погляди, – страдальчески поднял взгляд к потолку контрразведчик. – Эти чертовы Пустоши по площади – больше Югороссии. Да, народу там живет куда меньше, но это-то и плохо – искать замучаешься. Опять же, где столько войск взять? Ну, загоним мы туда полк… Ай, что полк, давай уж сразу – дивизию. В сладких мечтах чего мелочиться-то?! И какую территорию эта дивизия под контроль взять сможет? Бредуны просто уйдут подальше, благо места там полно, и все – ищи-свищи хоть до морковкина заговенья. Вот и остается нам только глухую оборону держать.

– И что, из наших вообще никто на этих Пустошах не бывает?