Мэри Лю - Победитель

Наконец мы оказываемся в здании с большим полукруглым залом для международных встреч («переговорной», как назвала ее леди Медина). На стенах висят флаги всех стран мира. В центре стоит длинный стол красного дерева; делегация Антарктиды садится по одну его сторону, а мы – по другую. Два представителя хозяев, уровнем близкие к уровню леди Медины, присоединяются к нам в самом начале сессии, но мое внимание привлекает третий делегат. Ему лет сорок пять, у него русые с рыжиной волосы, темная кожа и ухоженная бородка. Текст, витающий над его головой, гласит: УРОВЕНЬ 202.

– Президент Икари, – представляет его леди Медина.

Анден и другие сенаторы уважительно склоняют голову. Я следую их примеру. Не упуская нить переговоров, я краем глаза вижу флаг Республики. В очках сияет виртуальный текст: АМЕРИКАНСКАЯ РЕСПУБЛИКА. Рядом с нашим знаменем – флаг Колоний с черными и серыми полосами и ярко-золотой птицей посередине.

Под названиями некоторых стран имеется слово «союзник». Под нашей – нет.

С самого начала процесс идет напряженно.

– Кажется, планы вашего отца обернулись для вас неприятными последствиями, – холодно говорит Президент Андену, подаваясь вперед. – ООН, конечно, озабочена сотрудничеством Африки с Колониями. Колонии отклонили наше приглашение к переговорам.

– Наши ученые днем и ночью работают над сывороткой, – вздыхает Анден (я отмечаю, что он не упоминает Идена и отказ Дэя сотрудничать). – Но армии Колоний содействует Африка – и деньгами, и по военной линии. Нам нужна помощь, чтобы отбить нападение, иначе мы рискуем потерпеть полное поражение в течение месяца. Вирус может распространиться и на нашу территорию…

– Вы говорите искренне, – перебивает Президент. – И я не сомневаюсь, вы многое делаете для Республики в качестве нового лидера страны. Но в подобной ситуации… Прежде всего нужно остановить распространение вируса. Мне известно, что Колонии уже перешли границу.

Медово-золотистого цвета глаза Президента пронзительно горят. Когда Серж пытается вставить слово, президент обрывает его, не сводя с Андена глаз:

– Пусть ответит ваш Президент.

Серж погружается в угрюмое молчание, но прежде я успеваю заметить, как самодовольно переглядываются сенаторы. В груди закипает гнев. Все они – и сенаторы, и Президент Антарктиды, даже принцепс-электы – стараются каждый на свой манер уязвить Президента. Перебивают, подчеркивают его возраст. Я смотрю на Андена, безмолвно побуждая его постоять за себя.

– Сэр?.. – окликает Мариана Президента.

Я облегченно вздыхаю, когда Анден сначала кидает неодобрительный взгляд на Сержа, потом поднимает подбородок и спокойно произносит:

– Это правда. Прежде нам удавалось их сдерживать, но сейчас они на подступах к нашей столице.

Президент упирается локтями в стол, наклоняется вперед:

– Значит, есть вероятность, что вирус уже на вашей территории?

– Да, – кивает Анден.

Икари замолкает на секунду-другую, затем говорит:

– Что конкретно вы хотите?

– Нам необходима военная помощь, – отвечает Анден. – У вас лучшая в мире армия. Помогите нам укрепить границы. Но главное, помогите создать сыворотку. Колонии предупредили, что отведут войска, только если получат лекарство. А нам нужно время, чтобы его изготовить.

Президент поджимает губы и качает головой:

– Мы не готовы помочь вам ни военной силой, ни деньгами, ни снабжением. К сожалению, долг Республики перед Антарктидой и без того слишком велик. Я могу предложить лишь опыт наших ученых для скорейшего изготовления сыворотки. Войска в зараженную зону я не пошлю. Слишком опасно. – Он видит выражение лица Андена, и взгляд его становится жестче. – Прошу держать нас в курсе, поскольку я, как и вы, надеюсь, что проблема вскоре разрешится. Приношу свои извинения, Президент, но больше нам нечего предложить.

Анден облокачивается на стол, сплетает пальцы:

– Что я могу сделать, чтобы убедить вас, господин Президент?

Антарктид откидывается на спинку кресла и несколько секунд изучает Андена задумчивым взглядом. Меня мороз подирает по коже: он ждал этих слов.

– Предложите мне что-нибудь стоящее моих усилий, – говорит он наконец. – То, чего ни разу не предлагал ваш отец.

– И чего же он не предлагал?

– Земли.

Мое сердце болезненно сжимается. Отдать землю. Чтобы спасти Республику, нам придется продать ее другой стране. Похоже на торговлю телом. На продажу собственного ребенка. Оторвать от себя часть родного дома. Я смотрю на Андена, пытаясь понять, какие эмоции бушуют под его маской сдержанности.

Анден глядит на Президента, тянутся секунды. Может быть, он представляет, что ответил бы на такое предложение отец? Наконец Анден склоняет голову. С достоинством, но смиренно.

– Я открыт для переговоров, – тихо говорит он.

Президент кивает. Я вижу – уголки его рта растягиваются в едва заметной улыбке.

– Ну тогда вперед, – оживляется он. – Если создадите сыворотку и если нас устроит ваше предложение насчет земли, обещаю вам военную помощь. А пока всему миру придется принять обычные в условиях пандемии меры.

– И что вы имеете в виду, сэр? – спрашивает Анден.

– Придется заблокировать ваши порты, перекрыть границы. То же самое относится и к Колониям. Придется проинформировать правительства других стран. Уверен, вы меня понимаете.

Анден не отвечает. Я надеюсь, Президент не видит моего ошеломленного лица. Всю Республику изолируют.

Джун улетела в Антарктиду. Иден уехал в Лос-Анджелес со второй волной эвакуации. Оставшиеся в бункере слышат, как Колонии атакуют. Звуки становятся все громче. Иногда земля содрогается с такой силой, что сверху сыплется пыль, покрывая серым налетом очереди спешащих к поезду. Стробоскопические лампы у потолка туннеля через две секунды на третью заливают нас красным цветом. Держатся ли другие бункеры, разбросанные по городу? Эвакуация с каждым новым составом – а они отправляются с интервалом в час – протекает все более нервно. Кто знает, насколько прочен этот туннель. Время от времени я вижу, как солдаты заталкивают назад в очередь особо буйных. «Все в одну шеренгу!» – кричат они, грозя оружием. Их лица спрятаны за шлемами, которые я нередко видел перед собой в прежней жизни. «Нарушители не подлежат эвакуации. Соблюдайте порядок!»

Я нахожусь в дальнем конце бункера вместе с Паскао, Тесс и другими Патриотами. Нас засыпает пылью с потолка. Поначалу солдаты пытались затолкать меня в поезд, но, когда я обрушился на них с потоком проклятий, отвязались. Теперь они не обращают на меня внимания. Несколько секунд я смотрю, как люди заходят в вагоны, а потом возвращаюсь к разговору с Паскао. Тесс сидит рядом, но из-за недосказанности в наших отношениях кажется, будто она далеко-далеко. Проклятая головная боль молотом стучит в затылок.