Мэри Лю - Победитель

Я заканчиваю с третьим рядом, мокрый как мышь. Экраны вдалеке все мерцают пропагандистскими роликами, но я вижу, что некоторые военные уже отвлекаются. Пора выбираться отсюда. Я тихонько вылезаю из сопла, повисаю в тени, жду подходящего момента – разжимаю пальцы и бросаюсь в темноту.

Вот только момент оказывается неподходящий. Рука соскальзывает, и металлическая кромка распарывает мне ладонь. Ослабленное тело приземляется не идеально – я всхрапываю от боли и смещаюсь в тень шасси, но слишком поздно. Охранник замечает меня. Прежде чем я успеваю его обезвредить, глаза солдата широко открываются, и он наводит на меня оружие.

Но он даже не успевает вскрикнуть – в темноте сверкает нож и вонзается ему в шею. Несколько мгновений я в ужасе смотрю на убитого. Паскао – он метнул нож, чем спас мне жизнь, отвлекая внимание на себя. И тут же с другого конца поля доносятся крики. Он делает все, чтобы дать мне уйти. Я бросаюсь в относительную безопасность тени за пределами аэродрома.

Щелкаю микрофоном и вызываю Паскао.

– Ты жив? – взволнованно шепчу я.

– Поживее тебя, красавчик, – хрипит он, его тяжелое дыхание и шаги громко отдаются в моем наушнике. – Уноси ноги с аэродрома. Скажи Франки – пусть кончает тянуть волынку. Мне еще нужно отделаться от двоих на хвосте.

Паскао отключается.

Я вызываю Франки:

– Мы готовы, врубай!

– Ясно, – слышится ее голос.

Экраны внезапно темнеют, громкоговорители над городом смолкают, и все погружается в жуткое безмолвие. Солдаты Колоний, гнавшиеся за Паскао, и, вероятно, остальные замирают и недоуменно смотрят на погасшие мониторы.

Проходят несколько беззвучных секунд.

А потом ослепительный взрыв раскалывает тишину посреди аэродрома. Я оглядываюсь на первую линию солдат – они медленно поднимаются с земли, ошеломленно осматриваясь. Электрические искры взвиваются в воздух, прыгая с одного самолета на другой. Солдаты второго ряда открывают беспорядочный огонь, но охранники по периметру площадки обнаруживают, что их автоматы не работают. Я бегу к Щиту.

Еще один взрыв сотрясает то же место, и золотистое марево обволакивает все вокруг. Среди солдат раздаются панические крики. Они не видят, что происходит, а я знаю: сейчас каждая наша бомба уничтожает целый ряд самолетов, а кроме того, временно выводит из строя магниты в их оружии. Кто-то все же палит наобум в темноту, будто там залегли солдаты Республики. Что ж, они не так уж далеки от истины. И словно в ответ на мои мысли, республиканские самолеты вдоль Щита взмывают в небо. Их рев оглушает меня.

Я переключаю микрофон на Франки:

– Как идет эвакуация?

– Все гладко, насколько возможно, – отвечает она. – Похоже, осталось еще две волны. Готов к своему бенефису?

– Запускай, – шепчу я.

Экраны снова оживают. На сей раз все они показывают меня. Мы специально сделали эту запись. Я широко улыбаюсь Колониям, пока их солдаты забираются в уцелевшие самолеты. Теперь мне кажется, я смотрю в лицо постороннего человека, лицо незнакомое и наводящее ужас, перечеркнутое по глазам широкой темной полосой. На несколько секунд я забываю, что это наше видео, и в панике бросаюсь в копилку своей памяти, где все же нахожу нужное воспоминание, и вздыхаю с облегчением.

– Меня зовут Дэй, – говорит мой двойник с экрана, – я сражаюсь за народ Республики. На вашем месте я бы не шалил.

Франки пускает запись еще раз. Впереди самолеты Республики с ревом рассекают небо – оранжевые вспышки освещают поле воздушного боя. Из-за нашей вылазки Колонии потеряли добрую половину самолетов, и теперь, застигнутые врасплох, солдаты бросаются врассыпную в поисках укрытия. Готов поспорить, командиры сейчас их поносят на чем свет стоит.

Франки возвращается на линию.

– Республиканская армия узнала о нашем успехе, – радостно сообщает она.

На заднем плане я с облегчением слышу болтовню Паскао.

– Отличная работа, неуловимые. Джоро и Бакстер уже возвращаются. – Теперь голос Франки звучит встревоженно: – Мы уже уходим. Дайте мне несколько секунд, и…

Она отключается. Я удивленно моргаю.

– Франки? – вызываю я, пытаясь снова подключиться.

Ничего. Только белый шум.

– Куда она делась? – пробивается в эфир Паскао. – У тебя тоже нет связи?

– Да.

Я пробираюсь вперед, стараясь не думать о плохом. До Щита, где мы будем в безопасности, совсем недалеко (я уже вижу небольшой проход, через который мы должны вернуться), и тут среди всеобщего хаоса вижу солдат Республики – они появляются из пыли, чтобы остановить наших преследователей. До двери всего несколько ярдов.

Пуля свистит в каких-то дюймах от моего уха. От крика, который я слышу в следующий миг, кровь холодеет. Я оборачиваюсь и вижу Тесс с Франки – они бегут следом за мной, поддерживая друг друга. За ними пять-шесть солдат Колоний. Я замираю и тут же меняю направление – выхватываю из-за пояса нож и изо всех сил кидаю его в солдат. Нож попадает военному в бок, и тот падает на колени. Его товарищи замечают меня. Тесс и Франки едва успевают добежать до стены. Я несусь за ними. Солдаты за спиной поднимают стволы.

Тесс заталкивает Франки в проход, и тут из тени недалеко от двери выходит человек в офицерской форме. Я тут же узнаю его. Томас. В одной руке у него болтается автомат.

Его убийственный взгляд устремлен на нас с Тесс, мрачное лицо искажено свирепостью. На мгновение мир словно погружается в тишину. Я смотрю на автомат. Томас поднимает ствол. Нет! Я инстинктивно кидаюсь к Тесс, закрываю ее своим телом. Он убьет нас!

Едва эта мысль успевает промелькнуть в голове, как Томас поворачивается к нам спиной и идет на наступающих солдат Колоний. Его рука трясется от ярости, крепко сжимая автомат. Я поражен, но на размышления нет времени.

– Иди, – подталкиваю я Тесс.

Мы вваливаемся в туннель. И тут Томас стреляет раз, другой, третий. С каждой очередью он испускает крик, от которого кровь стынет в жилах. Лишь через секунду-другую я разбираю слова:

– Да здравствует Республика! Да здравствует Президент!

Он успевает дать шесть коротких очередей, и тут противник отвечает на огонь. Я прижимаю Тесс к груди, закрываю ей ладонью глаза. Она возмущенно вскрикивает.

– Не смотри, – шепчу я ей на ухо.

Голова Томаса резко дергается, и все его тело обмякает. Перед моим взором мелькает мать в последнюю секунду ее жизни.

Убит выстрелом в голову. Его убили выстрелом в голову. Казнили через расстрел.

Тесс подпрыгивает, слыша, как раскалывается череп Томаса, и приглушенно рыдает под моей ладонью. Дверь за нами захлопывается.

Паскао встречает нас в тот самый миг, когда мы выходим из туннеля. Он с ног до головы покрыт пылью, но усмехается.