Юрий Корчевский - Вещий. Разведка боем

Лена смотрела на мои труды с любопытством.

Надев костюм, я сказал:

– Теперь обожди немного, выйдешь во двор и попробуй меня найти.

Выскочив на огород, я сорвал ветки и, воткнув их в сетку, землей вымазал лицо и улегся между растениями.

Вскоре вышла Елена. Внимательно осмотрела двор, зачем-то заглянула в сарай. Ничего не обнаружив, прошла в огород. Потопталась рядом со мной, даже на пальцы наступила и отошла к дому.

– Если это прятки, то ты выиграл, покажись.

Я, как черт из табакерки, поднялся в четырех метрах от нее. Елена от испуга от моего неожиданного появления на ровном месте завизжала и закрыла лицо руками.

– Ну, испугал-то как, прямо страхолюдина!

– Теперь поняла, для чего наряд этот странный? Ты стояла у меня на руке, и то не узрела. Так и татары ничего не увидят. А я их – ррраз!

– Ой, ты что, к татарам собрался?

– Ну, только самую малость – поглядеть, что наши заклятые друзья делают. Не волнуйся, это ненадолго.

Первую разведку я решил провести, как только высохнут дороги.

Этот день настал, и с наступлением сумерек я вышел из дома. С собою, кроме уже привычных ножа и сабли, взял только подзорную трубу, уложив ее в специальный карманчик с клапаном. К нему бы еще «липучку», да где ее взять; до изобретения этого маленького, но удобного приспособления еще лет пятьсот. Сделал я и еще одно усовершенствование – на левой ноге, немного выше щиколотки, закрепил кожаный ремешок, куда заправил конец ножен от сабли – теперь она не будет свисать вниз и бить по ногам. Мушкетон на первый раз решил не брать, воевать пока ни с кем не собирался, просто хотел узнать местность. С картой это было бы проще, да где ее взять? Карт даже своей земли было очень мало, все рисованные, с большими неточностями и стоившие немало денег. А уж про карты ханства Казанского или Ногайского, равно как и Крымского, я и вовсе не слыхал. Вот и изучу на месте, потом набросаю по памяти кроки – подобие карты, хотя бы для личного пользования.

Я попрыгал – ничего не бренчало, не звякало. Елена была занята по хозяйству, и я, попрощавшись, вышел. На берегу под присмотром паромщиков стояла маленькая лодочка. Я отчалил от берега и повернул вниз по течению. По реке хорошо ориентироваться – видна великолепно даже в темноте, с пути не собьешься, не заблудишься и возвращаться домой удобно – как торная тропа. Неожиданно в голову пришло – а ведь сегодня Вознесение Господне, начало мая. Очень символично! Ориентировочно через час-полтора гребли я повернул вправо, пристав к берегу. Здесь уже земли черемисов, марийцев луговых и мордвы. Верные вассалы татарские. Именно через их земли идут татары на Русь, здесь они собирают свою Орду. По зову хана из всех улусов стекаются сюда степняки – весело, в предчувствии похода на соседа, предвкушая кровь, деньги, рабов. Для нищего пастуха и пара пленных – удача. Те из разбойников, что вернутся с Руси целыми, бахвалятся на пирах, как рубили русских, да трофеями из зажиточных русских земель. Вот и слушают их, разинув рты, мальчишки, мечтающие сесть на коня и лететь в атаку на неверных. Жаль только, что ничего не могут поведать о своей участи те из татар, что сложили головы на нашей земле, чьи трупы были растерзаны диким зверьем.

А высматривал я костры. Ночью они издалека видны. Причем мне был нужен не один костер или два. Это вполне мог оказаться костер пастуха или рыбака. Я искал скопление костров. Большое войско – всегда много костров, на которых воины варят в котлах похлебку, жарят баранов, да и просто греются в прохладную ночь.

Нет, только одна темнота, да просверкнет иногда серебром ручеек или речушка.

Когда луна стала склоняться к горизонту, я вернулся к лодочке и направился к Нижнему.

Вот и Нижний лежит в предутренних сумерках.

Я причалил лодочку, прошелся по предутренним улицам, перемахнул через стену и оказался во дворе. Если ходить в разведку – нужен компас. Хорошо, если на небе луна или солнце – можно хоть как-то определить местонахождение, а если туман или небо тучами скрыто? Завтра надо на торг! С этой мыслью я и уснул в постели.

К моему разочарованию, с компасами была проблема. Нет, компасы были, даже в двух лавках – все-таки Нижний имел верфи и строил корабли. Но и компасы были тоже корабельные – массивные, тяжелые, в корпусах из латуни. Один из торговцев сумел все-таки сыскать маленький компас. Маленький – это в его понимании. Компас был размером с блюдце, толщиной чуть ли не в ладонь. А вес? Невзначай на ногу уронишь – будет перелом, вроде как от кувалды.

Повздыхал я, вспоминая пусть и неточные, но маленькие и легкие туристические компасы в пластмассовых корпусах, что продавались во всех магазинах спорттоваров, да и купил то, что предложил торговец. Сделан компас был добротно, на циферблате нанесены румбы, корпус серьезный, стекло прикрыто откидной крышкой. Компас напоминал карманные часы, только был значительно больше.

А еще я купил бумагу и чернила. Бумага стоила дорого – ведь грамотных было мало. Кто победнее – писал на бересте, люди побогаче писали на выделанной коже, и уж вовсе богатые писали на бумаге. Пергамент для письма использовался монахами в монастырях или государевыми дьяками.

Продавец бумаги сильно отличался от других продавцов. Если торговцы тканями, украшениями, обувью кричали, зазывая покупателей, расхваливали свой товар, то этот стоял молча, с почти безучастным видом. Кому нужна бумага или пергамент – сами его найдут, ну а кто писать не умеет – пройдут мимо, даже не поняв, для чего нужна бумага.

Когда я подошел, пощупал листы – они были разного размера и толщины, – купец оживился, бросил скучно:

– Из-за Стены, рисовая. – По этому времени, почитай, знак высшего качества. Стоила бумага и впрямь недешево, но я купил десять листов наибольшего размера. Перья брать не стал: у самого гуси дома есть, а заточить перо – наука немудреная. Но чернила, тоже китайские, в бамбуковой трубочке, взял. Довольный покупками, я направился домой.

Подобрав во дворе несколько гусиных перьев, срезал ножом кончики, на разных перьях – по-разному. Надо было опробовать чернила и бумагу, приспособиться к перу.

Взяв лист бумаги, я по памяти набросал очертания Волги с изгибами, пунктиром нанес приблизительно линию земель, которые удалось осмотреть. Просто я привык подходить к любому делу основательно, чтобы не переделывать дважды одну и ту же работу.

Через неделю, перед Троицей, я снова совершил вылазку на чужие земли. Ничего подозрительного. Снова отметил осмотренные земли на своей самодельной карте.

А еще через неделю, уже на других землях, я заметил костры: не один и не два – десятки. Для большого войска маловато, но для малой орды, сабель в триста-четыреста – самое то. Для нападения на Нижний явно мало, но ведь и Волга начинается с ручейка. Вернувшись домой, я отметил подозрительное место.