Юрий Корчевский - Вещий. Разведка боем

– Попробовать можно, а ну как не получится?

– Всего и делов, что назад, на торг, вернешься. Я тебе работу не на один день даю, будешь за дело радеть да головой думать, так и деньги будут.

Парень определенно нравился мне. Проходимец давно бы ухватился за предложение, а этот взвешивает силы. Одежда чистая – тоже плюс: за собой следит, значит, и за порядком следить будет.

– А сколь платить будешь, боярин?

– Вдвое против теперешнего заработка. А дальше от тебя зависеть будет. Отличишься, смекалку да разумение покажешь, честность и рвение к делу – добавлю деньжат. Не способен коли окажешься – уж извини, на торг вернешься.

Парень снова задумался, и когда я уже стал терять терпение, решительно сказал:

– А пропади она пропадом, такая жизнь, с хлеба на квас перебиваюсь. Согласен. Где хоть деревня-то?

– Тридцать верст отсюда, Смоляниново называется.

– Знаю, сам недалеко от тех мест родился, из Бежицы я.

– Звать-то тебя как?

– Андрюшкой отец нарек. А тебя как звать-прозывать?

– Боярин Георгий Игнатьевич Михайлов. Сейчас вот что – надо выбрать коня и подводу. Во всей деревне одна лошадь, а телега нужна позарез.

– Лоток с товаром куда?

– Сейчас лошадь с подводой купим – заедешь домой, оставишь лоток. С утра выезжаем. Ты где живешь?

– На Архангельской – третий дом с угла, ежели от храма Златоустовского идти.

Мы пошли в угол, где торговали лошадьми, телегами, сбруей, седлами. Тут терпко пахло лошадиным потом и кожей от седел. Вдвоем выбрали смирного мерина, подобрали ему упряжь и телегу. Мерина сразу запрягли, Андрей положил на подводу лоток с мелким товаром, уселся на передок.

– Садись, боярин Георгий Михайлов, довезу.

На подводе ехать лучше, чем идти, хотя несколько и умаляет звание боярское. Ладно, не велика пока птица.

Я уселся на телегу, важно бросил: «Трогай!» Объяснил Андрею, где мой дом. Как-никак он теперь управляющий моим хозяйством, лицо доверенное, и должен знать, где найти своего хозяина.

Когда расставались, я отсчитал ему четыре полушки – заработок за сегодняшний день.

К Елене я заявился усталый и голодный, накинулся на еду и, только насытившись, пересказал события прошедшего дня.

А после ночи, едва успев плотно позавтракать, я услышал у двора песню. Никак Андрей – стучать пока стесняется, решил таким образом о себе заявить.

Я взнуздал лошадь, вывел за ворота.

Мы выехали из города и по грунтовке ехали рядом. Я по пути объяснял ему, что идет стройка – надо закончить дома до осени, мельницу поставить. За плотниками нужен пригляд, среди крестьян старший – Архип. Подробно втолковывал, что делать и как.

– Грамоте учен ли?

– Учен, писать могу.

– Вот и отлично. Надо что будет – записывай, на память не полагайся.

После полудня мы почти добрались до деревни. Почти – это потому, что к дороге, нам наперерез бежал мужик. Я непроизвольно рукой взялся за саблю. Оказалось – это звероподобный Тимоня. Вот уж не ожидал, что он вернется.

– Здравствуй, боярин. Не чаял на дороге перехватить – гляди, какая удача.

– И здрав буди, Тимоня. Чего случилось, что запыхался?

– Так ведь какое дело! Жернова я нашел. Недалеко – верст пять отсюда. Пара – рубль.

Тимоня уставился на меня. Вот и случай проверить обоих – и Андрея, и Тимоню.

Я отсчитал из поясной сумы рубль, отдал Андрею.

– Езжайте с Тимоней, купите жернова. На подводе и привезете в Смоляниново, Тимоня дорогу покажет.

Тимоня запрыгнул на подводу, хлопнул огромной ручищей Андрея по плечу:

– Трогай!

Я же поскакал к недалекой уже деревне.

Пока меня не было, плотники, холопы и крестьяне попилили деревья, обрубили сучья, ошкурили и все успели перетащить на участки. Неплохо – я ожидал меньшего. Коли так пойдет, через неделю первая изба готова будет – хотя бы коробка.

Надо бы еще одну избу делать – сверх того, что задумал. Будет, где самому остановиться, да боевые холопы здесь жить будут. Сразу договорился об этом с плотниками. Им-то в радость – работа есть, искать не надо.

Распорядившись и оставшись довольным увиденным, я вернулся в город.

Всю ночь крутился в постели, не в силах уснуть. Где взять боевых холопов? Это не рабы, которых можно купить на торгу. Обычного холопа выучить воинскому делу надобно, если еще к тому склонность есть – не всякий способен жизнью рисковать, для большинства спокойнее ходить за сохой, класть печи, ставить избы.

У кого бы узнать насчет боевых холопов? А если к подьячему Степану обратиться – он меня уже выручал. Не поможет, так совет дельный даст.

Степан не удивился моему приходу, словно ждал.

– Чего еще болярин желает?

– Винца попить.

– Обеда ждать надоть.

– Вот и приходи в корчму, где ранее встречались.

Ждать пришлось недолго. Надо полагать, Степану понравились мои золотые. Мы выпили по кружке вина, плотно закусили копченой белорыбицей, кашей с мясом, кислыми щами, заедая пирогами с капустой.

– Так что за нужда привела? – отвалившись от стола, спросил сытый Степан.

– Холопы боевые надобны, не менее двух, – выпалил я.

– Ну это не беда. Болярин Опрышко в Литву съехать хочет – его право. Только думаю – не всех холопов за собой поведет. В Литве войско наемное, дворяне сами решают, сколько ратников выставлять в случае войны.

– Да ну? – удивился я. – И где же мне этого Опрышко искать?

Степан задумчиво побарабанил пальцами по столу. Я намек понял и тут же отдал ему серебряный рубль.

– А чего его искать? Тута он, в городе. Ищет покупателя на свои земли, да найдет не скоро – больно земли у него захудалые да неудобья. Пройдешь по Каменному мосту через Золотуху, по Сенной на Завратную. От угла по правую руку – второй дом.

– Вот спасибо, Степан! Думаю – еще не раз свидимся за кувшином вина.

– Ловлю на слове, болярин. И совет даю – на торгу охотники молодые шкурки продают. Некоторые не прочь саблей вострою славу да деньги себе добыть. Там поспрошай.

Я откланялся и направился сразу же к Опрышко. Надо ковать железо, пока горячо.

Дом нашел быстро. Надо сказать, что он видел и лучшие времена. На удачу мою боярин был дома.

– Боевых холопов, говоришь? А скольких возьмешь?

– Двух-трех, если они у тебя не безрукие.

Боярин захохотал:

– А ты проверь!

Он вызвал к себе прислугу, и вскоре мы вышли во двор. Там уже стояли пятеро боевых холопов. То, что они не крестьяне, было видно сразу. Лица обветренные, взгляды суровые, без рабской покорности и заискивания.

– Ну-тко, робяты, боярин вас в деле попробовать хочет. Покажите ему, на что способны.

Я пальцем показал на поединщика. Холоп был среднего роста, жилистый, из таких – самые лучшие бойцы. У долговязых движения не скоординированные, медленные. У накачанных – удар силен, да скорость не та.