Брайан Герберт - Дюна: орден сестер

– Все главные достижения даются только через кризис и выживание. Без стресса и предельно трудных задач невозможно определить свой потенциал и пробудить его.

Норма сама прошла через такой цикл; начала она как перспективная, но непослушная молодая женщина на Россаке, терпеливо сносящая упреки матери, потом попала в плен к одному из титанов-кимеков и ее пытали почти до смерти, но она вышла из этого испытания, обретя невероятную силу мысли. Как Ракелла, которая лишь на пороге смерти сумела раскрыть свои скрытые возможности, Норма полностью изменила свою жизнь, намного превзойдя себя ту, какой была раньше.

– Я забыла, сколько прошло времени, – сказала Норма из бака. – Ты заставила меня вспомнить Россак.

– Там две мои дочери, – проговорила Сиоба. – Твои правнучки.

– Правнучки… Да, было бы приятно на них взглянуть.

Прежде чем Сиоба смогла что-то ответить, бак Нормы Ценвы засветился, и их окружил вихрь – ошеломляющие искажения. У Сиобы захватило дух, она глотала воздух, пытаясь сохранить равновесие и борясь с изменившимся, слегка повышенным тяготением. Посмотрев вверх, она узнала знакомый пещерный город в утесе, обширные серебристо-пурпурные джунгли, заполняющие плодородные долины-расщелины, и дымящиеся вулканы на горизонте. Сиоба пыталась справиться с изумлением. Они оказались на открытом смотровом балконе – в одном из тех мест, где Преподобная Мать собирала послушниц… где сама Сиоба была свидетельницей похорон дюжины женщин, не выдержавших испытания ядом.

«Я вернулась на Россак!» – подумала она.

Сердце ее забилось сильнее, ей захотелось увидеть Сабину и Кендис, даже Кери Маркес, бабушку, которая все годы жизни Сиобы на Россаке руководила ее обучением и воспитанием в ордене. Родители большинства послушниц и сестер оставались неизвестными, чтобы можно было сосредоточиться на обучении, а не на семейных связях. Но благодаря своему происхождению от колдуньи Сиоба воспитывалась иначе.

Норма бесцеремонно унесла ее с Колхара, поэтому Сиоба была в деловом костюме, как всегда во время операций «Венхолдз», но сейчас, оглядевшись, она сняла шарф и распустила длинные черные косы. Теперь она походила на одну из женщин-телепатов, чей мозг безжалостно уничтожили бесчисленные кимеки.

Прибытие Нормы и ее большого бака сразу заметили, и вскоре на галерее, ведущей к балкону, появились сестры. Сиоба представилась тем, кто ее не сразу узнал. Норма как будто и не заметила этой суеты.

Сиоба возвысила голос.

– Мы здесь потому, что Норма Ценва хочет дать вам совет по поводу преображения в Преподобную Мать. Она может провести параллели с навигаторами, которых создает на Колхаре.

В сопровождении Кери Маркес торопливо подошла Преподобная Мать Ракелла. Бабушка Сиобы была в белом рабочем костюме, испещренном пурпурными, красными и синими пятнами от ягод, листьев и грибов, которые она собирала на нижнем ярусе джунглей.

– Россак сильно изменился… и не изменился, – сказала Норма через динамик в баке.

Кери не могла не улыбнуться Сиобе.

– Ты оправдала все наши ожидания, внучка. Многие наши выпускницы вошли в благородные семьи – но ты обеспечиваешь влияние ордена сестер в крупнейшем конгломерате империи.

– Да, это было прекрасное деловое решение.

Преподобная Мать Ракелла и Джозеф Венпорт заключили сделку, но Сиоба гордилась и своей семьей, и властью и влиянием «Венпорт холдингз».

Прибежали дочери Сиобы; охваченные волнением и любопытством, они все-таки стремились вести себя с достоинством, как их учили. Сиоба не могла скрыть радости. Она раскрыла объятия Сабине и Кендис.

– Я знаю, вы хорошо себя ведете. Преподобная Мать и весь орден сестер вами гордятся.

Генетика колдуний, унаследованная и от Маркес, и от Ценвы, в сочетании с политическим влиянием семьи Венпорт, сулили девочкам блестящее будущее.

Преподобная Мать холодно наблюдала за этой встречей. Сиоба заметила, что, когда появилась сестра Доротея, Ракелла отвернулась от нее.

– Мы стараемся не напоминать послушницам об их семейных связях, – сказала пожилая женщина.

Но Сиоба дерзко посмотрела ей в лицо.

– Во многих случаях это верно, Преподобная Мать, но эти девочки – дочери и наследницы Джозефа Венпорта и внучки колдуний. Они должны знать, кто они и чего от них ожидают.

Удивив всех, заговорила Норма Ценва, напомнив о суровой колдунье Зуфе Ценве, которую так разочаровала ее малорослая дочь.

– Иногда не знать матери – большое преимущество.

Хотя Родерик был на два года моложе брата, он часто чувствовал себя более взрослым.

Но он молчал, слушая, как Сальвадор произносит речь в одном из зимних садов императорского дворца. Призматическая дверь была закрыта, Родерик – единственный слушатель. Он сидел на жестком диване лицом к брату, надеясь дать ему совет.

После появления Манфорда Торондо перед Лигой ландсраада и незатухавших вспышек батлерианского насилия Родерик вспомнил антикомпьютерную речь, которую не раз произносил император Жюль; цветистый язык, который предпочитал их отец, он заменил простыми фразами, более подходящими Сальвадору. Родерик был доволен тем, как осовременил речь, но, слушая брата, заметил его склонность замедлять темп и спотыкаться на некоторых словах, не умея рассчитать время и подчеркнуть нужное.

– Защита от соблазнов кончается в доме, то есть я хотел сказать, начинается… – Сальвадор посмотрел в текст и покачал головой. – Из меня не получится великого оратора. Брат, давай возьмем цель попроще, чтобы не вышло хуже.

– Получилось вполне сносно, – солгал Родерик, – но я слышал твои более успешные выступления. Но все равно люди поймут твою мысль. И на время она смягчит бесчинства батлерианцев.

Сальвадор как будто разгадал слабую попытку подбодрить его. Он в отчаянии покачал головой и снова принялся читать с голографического подсказчика.

После того как помог брату подготовить речь, Родерик занялся другой работой и не нашел минуты, чтобы поговорить с женой Хадитой. Та прислала со слугой ему сообщение, и сейчас он спешил домой, чтобы переодеться перед публичным выступлением. Он даже не знал, что за срочное дело возникло у жены, пока не пришел домой.

Жена уже ушла. Мрачный дворецкий рассказал о стычке между Хадитой и ее личным секретарем сестрой Перианной, женщиной пронырливой и лишенной чувства юмора, которая тоже училась на Россаке (хотя Родерик решительно не мог сравнивать ее с сестрой Доротеей). Очевидно, Перианна получила приказ немедленно убираться, больше во дворце ее не желали видеть.