Глен Кук - Теневая Линия. Ловцы звёзд. Звёздный Рубеж

До истечения его контракта оставалось десять дней, когда его снова позвали из контакта. Приглашение передал лично Ярл Киндервоорт.

— Я бы не хотел больше заниматься работой телетеха, Ярл, — сказал бен-Раби. — Я этому не обучен, и мне и здесь вполне хорошо.

— Я бы и сам этого хотел. — Казалось, Киндервоорт сбит с толку. — Ты и без того слишком много уже знаешь. Но приказ есть приказ, а этот к тому же с самого верху.

По каюте Мойше пронесся морозный ветерок. Он слишком много знает… Отпустят ли они его? Если они… Киндервоорт вполне способен организовать несчастный случай в глубоком космосе, который заставит замолчать возвращающихся наземников.

А даст ли на это «добро» начальство Ярла? Звездоловы задиристы, но Конфедерацию провоцировать не любят.

— А в чем дело, Ярл?

— Не знаю. Но мне это все не нравится. Меня поставили на место, а тебя переводят в контакт. Это все, что мне известно. Здесь я только мальчишка на побегушках. Так что хватай скутер и езжай. Вот твой пропуск.

— А, черт… ладно. Прямо сейчас?

— Прямо сейчас.

Через полчаса Мойше добрался до отдела контакта. Там распоряжался все тот же старик.

— Вы будете снова работать с Гансом и Кларой, мистер бен-Раби. В пределах базовых упражнений по контакту. Кто из рыб будет с вами на связи, не знаю. Они это решат сами.

— Зачем я вообще здесь? Это же не имеет смысла! Я в конце той недели улетаю.

Старик будто не слышал.

— Вероятно, в течение ближайшей недели у вас будет контакт с несколькими рыбами поочередно. Они каждый разум исследуют с разных точек зрения, пока не подберут постоянного партнера. Ганс, Клара! Вот мистер бен-Раби, займитесь базовой программой.

— Да подождите же минуту, черт вас побери…

Старик уже шел прочь, догоняя ремонтника в черной форме, чья работа его не устроила.

— Доброе утро, Мойше! — сказала Клара. — Приятно, что ты вернулся. Как там оно?

А Ганс объявил:

— Мы будем твоей постоянной группой поддержки. Нам дали номер пятьдесят один…

— Кем этот тип себя воображает? Когда я к человеку обращаюсь, я рассчитываю получить ответ!

— Не бери в голову, — посоветовал Ганс. — Он так со всеми. Ты к нему привыкнешь.

— Жуткий начальник, — заметила Клара. — Просто жуткий. Но нам недолго его терпеть. Его продвигают наверх. Ты бы показал Мойше нашу станцию, Ганс. А я пока кофе сделаю.

— А по-вашему, что здесь происходит? — спросил бен-Раби у Ганса. Он сидел на краю кресла для контакта. — Мне здесь делать нечего.

Ганс пожал плечами:

— Понятия не имею. Нам просто сказали, что ты — наш новый телетех и чтобы мы начали вводить тебя в курс дела. Клара думала, что ты решил остаться. Правда, Клара?

— Что?

— Что ты говорила, будто мистер бен-Раби решил остаться на «Данионе».

— Да. А это так? — Она протянула Мойше чашку кофе. — Черный?

— Да, спасибо. Нет, я не остаюсь.

— Тогда я не понимаю. — Клара сделала недоуменное лицо.

— И я тоже. Я пытался им объяснить, что кто-то напутал. Так никто не слушает. Вы же знаете, как оно с начальством. Как вобьет себе в голову…

— Я тогда лучше проверю, — сказала Клара. — Нет смысла начинать, если все это путаница.

— Проверь, будь добра.

Через пятнадцать минут она вернулась с еще более озадаченным видом.

— Они сказали продолжать.

— Черт побери, зачем?

— Не знаю, Мойше. Больше они ничего не сказали.

— В этом же нет смысла!

— Я думал, ты солдат, — сказал Ганс. — Думал, ты привык выполнять приказы, не пытаясь понять.

— Я хотя бы знал, что человек, отдавший приказ, знает его смысл…

Ганс улыбнулся.

Человек, отдавший приказ, знал его смысл. Он еле слышал голос Клары:

— Давайте начинать. Мы уже выбились из графика. Значит, здесь тоже есть бэкхартизм. А у него самого вид прирожденной пешки.

Как ни пытался он, но никак не мог понять, какой толк сейнерам его обучать на телетеха. Разве что он когда-нибудь вернется.

— Готовься, Мойше. То же упражнение, что в первый день. На этот раз все должно быть спокойно. Мы не будем принимать энергию. Просто выходи и плавай. Постарайся открыться рыбам и почувствовать.

Ганс насадил шлем на голову бен-Раби. Теплый и ласковый, донесся голос Клары:

— Помни, Мойше: один щелчок правой для полной сенсорной депривации. Второй щелчок — контакт. Левый выключатель вверх — возврат. Будешь готов — нажимай.

Сам не зная почему, он толкнул правый переключатель.

Его окружил комфорт полной сенсорной депривации, подобный материнскому чреву. Мойше отдался на его волю, уходя от боли и тягот реальности. Несколько раз он повторил какую-то мантру, пытаясь погрузить сознание в такую же нирвану, в которой было тело.

Это было славно. Здесь человек может отбросить щит, ослабить бдительность по отношению к миру. Здесь ничто его не тронет…

Неправда. Его спинной мозг, древний мозг, который миллиард лет назад выполз из моря на сушу Старой Земли, не мог вытерпеть полного отсутствия сигналов. У него началась клаустрофобия.

— Слишком долго держишь ПСД, Мойше, — за тысячу километров от него сказал голос Клары. — Это не очень хорошо для сознания.

Он снова нажал на выключатель.

Вокруг него образовалось причудливо искаженное и раскрашенное пространство.

Он падал на молочно-белый шрам, оставленный каким-то жестоким богом на лице тьмы. Логика говорила ему, что это — галактика, и выглядит она одновременно и резкой, и расплывчатой, поскольку его мозг пытается перевести нечто, видимое в гипере, в привычные образы.

Что же он на самом деле видел? Тахионное рассеяние? Бешеный танец глюонов, скрепляющих материю? Наиболее плотен этот шрам был возле галактического ядра, которое в нормальном пространстве было скрыто пылевыми облаками.

Мимо мелькнули длинные розовые полосы, как огонь рубиновых лазеров, сходящиеся к центру галактики. Барраж золотых трасс проскользнул вдоль внутреннего края розовых кругов. Акулы и звездные рыбы, скользящие вместе с траулерным флотом?

Он расширял зону своего внимания, пока не обнаружил несколько огней святого Эльма яйцеобразной формы с кометными хвостами — это были траулеры, перешедшие в гипер. Как он ни искал, но не видел даже следа Звездного Рубежа. Цитадель осталась позади. Ставка сейнеров не сыграла, эпизод был окончен. Флот Пейна летел к Верфям…

— Привет, человек-друг Мойше!

Бен-Раби с наплывом восторга узнал Головастика. Чувство было такое, будто он наконец-то дома, наконец-то там, где его место.

— Ты вернулся, человек-друг Мойше.

— Да. Я не думал, что так выйдет. Ты уцелел в битве, и я рад.

Ментальные пальцы звездной рыбы пробежали по его разуму, принося успокоение. Он не сопротивлялся. И с ощущением смеха пришли слова.