Илья Тё - Броневой

Тогда, чтобы не отвлекаться на чат, Малярийкин подал общий сигнал «Делай, как я» и первым, возглавив Третий и Второй вымпелы, на своем «Мамонте» стремительно скатился в лощину. Здесь он наскоро, в чате, поставил командиру Первого вымпела отдельную задачу и во главе большей части своей команды по лощине устремился к кустарникам, расположенным на километр южнее предместья.

Маляр понимал, что решение его связано с риском. Ведь противник может обнаружить танки, встретить их при выходе из лощины и сильным огнем внезапно уничтожить. Причем очень легко, так как колонна, передвигаясь по лощине, могла выйти из нее едва в двух-трех местах. Теоретически, пристрелявшись, несколько сильных вражеских «коробок» с хорошим вооружением могли перещелкать всю его команду. Но выхода уже не было.

«Ну что же, смелость иногда города берет», – оправдывал себя Малярийкин. Хотя, собственно, при чем тут смелость? Шанс оказаться жертвой внезапных действий противника был, по мнению Малярийкина, крайне невелик. Впереди действовала разведка в составе опытного пилота на хорошей машине. Да еще с сигнальной ракетницей. Впрочем, ракетница на самом деле была не слишком нужна. В случае боестолкновения, если боец не успеет выстрелить из ракетницы, он успеет выстрелить из оружия, по врагу. Просто зеленый сигнал лучше виден и проще определяется. Но не более. Шум боя вполне способен его заменить.

Но главное, противник все же был не готов и не ожидал столь стремительного взятия шоссейной «петли». Четыре-пять танков на главном направлении – смех. Да, его атаку они остановили, но только опасениями больших потерь. Если бы Маляр захотел, масса Второго вымпела смела бы эти четыре танка и двинулась дальше. Такая скромная застава на главном векторе наступления подтверждала вывод о том, что враг все же не успел подготовиться к «правильной» обороне.

Да и времени с начала новой атаки прошло очень-очень мало. «Не может противник предвидеть все варианты наших действий», – заверил себя Малярийкин и решительно давил газ, преодолевая по лощине метр за метром. Все же опасность преждевременной встречи с противником Малярийкин не исключал и заранее обдумал, как поступит, если такое случится.

Неудержимое желание разгромить противника быстрым маневром заставляло Малярийкина решительно стремиться к достижению намеченной цели. Через несколько минут танковая колонна догнала разведчика на выходе из лощины. Здесь обильно рос колючий кустарник, скрывая танки Малярийкина. Подумав, Маляр направил двух пилотов на опушку, обращенную к предместью, а сам уточнил задачи танкистам и развернул свои коробки в боевой порядок.

Все мысли Малярийкина в этот миг были сосредоточены на одном: как танки выскочат из лощины и на большой скорости, стреляя на ходу, ворвутся с южного фланга на позиции противника и будут громить его, не щадя. Пилотам своего отряда Маляр приказал больше проявлять самостоятельности и инициативы по выявлению и уничтожению целей. Главным образом вражеских машин с дальнобойными орудиями вроде рельсы или «Шафта». А сам решил больше уделить внимания оценке общей обстановки.

Бой начался так, как и предвидел Маляр. Проскочив двести – двести пятьдесят метров от кустарника, он приказал пилотам открыть огонь из всех орудий, в том числе огнеметов и «Изид», эффективность которых на таком расстоянии была, конечно, ничтожна, но необходима с точки зрения психологического воздействия. Противник растерялся. Два его корпуса, расположенных на левом фланге, были уничтожены за секунды. Вскоре один из танков, действовавший на фланге атакующей линии, достиг южной окраины населенного пункта. Как только пилоты Второго вымпела открыли огонь, перешли в атаку и основные силы команды. Очень скоро противник, атакованный с неожиданного фланга, был наголову разгромлен, а предместье взято.

Как оказалось, всего в предместье размещалось до двух сотен машин, из которых только четыре, окопавшись в эскарпах, пытались остановить его атаку по шоссе на единой линии обороны. Остальные – укреплялись кто где. Большинство было окопано в неплохих позициях (сказывался идивидуальный класс отдельных бойцов, поднаторевших в хаотических командных «дэфматчах» на полигонах типа Ливан и Тотенкопф), но единой концепции все же не было. Не подготовленные к массовой атаке и только формирующие коллективные оборонительные рубежи, две сотни великолепных машин и пилотов спасовали перед стремительым ударом бойцов Маляра, а главное, перед внезапностью их выдвижения по лощине. При этом, насколько мог уловить Малярийкин во время бешеного, но короткого по времени броска к проселку (от силы – пять-семь минут), численное превосходство во время данного этапа боя оставалось за противником. И общее число корпусов, и общее число орудий, и совокупная мощь этих орудий, и совокупное бронирование корпусов – по всем этим показателям враг их превосходил.

Численное превосходство противника объяснялось отсутствием в силах Малярийкина Первого вымпела – Маляр атаковал главные силы врага едва ли двумя третями от собственных главных сил. Тем не менее он видел перед собой множество отступающих танков высокого класса с мощными орудиями. И все же они от него бежали.

Почему? Вопрос был хорош, а ответ примитивен. В предместье вдоль обеих улиц блуждали тяжелые, средние и легкие танки. Хаотически. Вперемежку. Без всякой системы. Обладая численным и огневым превосходством, но не имея четкого плана на бой, противник решил отступить, не искушая судьбу. Хотя, если бы противник оказал упорное сопротивление, исход боя Малярийкин предсказать бы не решился.

В то же время называть поведение врага трусостью не стоило. Локация Моховое была большой локацией, и мест, где враг мог дать новый бой в более выгодных для себя условиях, нежели сейчас, было предостаточно.

Малярийкин не без удовлетворения проехал по взятому почти без боя предместью, считая «трупы» сожженных вражеских машин. Одна, две, пятнадцать, двадцать. Их было довольно много. В основном – медленные тяжелые машины, обладавшие приличным бронированием, дальнобойными пушками и низкой скоростью, не позволившей им удирать в том темпе, в котором удирало большинство вражеских коробок.

Это крупная потеря для врага и большая удача для Малярийкина. В других условиях сгоревшие тяжеловесы могли в одиночку выиграть бой. Встав в укрепленной позиции с хорошим прострелом местности или, например, в удобной тактической позиции. Вроде выхода из лощины, когда по ней следует вражеская колонна.

Сейчас же, окруженные десятью и более машинами Малярийкина, более легкими и хуже вооруженными, вражеские тяжеловесы были попросту истерзаны так, как может быть истерзан лев или медведь, окруженный множеством мелких пустынных шакалов и охотничьих борзых, нападающих стаей на одного.