Алексей Калугин - Переговорщик

– Кого вы собираетесь взять с собой, фортуан Бузин? – спросил капитан У-Ней.

– Энсина О-Кодо и старшего офицера Ло‑Нуара, – не задумываясь, ответил Алексей.

– Могу я поинтересоваться, почему именно их? – спросил капитан.

– Что бы ты ответил на этот вопрос? – сверху вниз посмотрел на своего кибернетического помощника О‑Фар.

– Я – советник, а не переговорщик, – ответил робот.

– Ты – помощник.

– Тем более. Хороший переговорщик должен доверять своему Моксо.

– Он – землянин.

– Ну и что?

О‑Фар только плечами пожал в ответ. Какое представление о Моксо могла иметь начиненная электроникой консервная банка? Примерно такое же, как и землянин.

– У вас есть другие кандидатуры, фортуан капитан? – спросил Алексей.

– Я не возражаю против тех, что назвали вы, – ответил У-Ней. – Мне лишь было бы интересно узнать причину, по которой вы выбрали именно их.

– Честно говоря, я назвал первые имена, которые пришли мне в голову. Если бы у меня было время, я бы подошел к этому вопросу более основательно. А так я решил довериться своему Моксо.

Алексей думал, что он пошутил. Но капитан отнесся к его словам чрезвычайно серьезно.

– Надеюсь, ваше Моксо не подведет вас, фортуан Бузин, – сказал он.

– Я тоже на это очень рассчитываю, фортуан капитан, – ответил Алексей, также со всей серьезностью, на какую только был способен.

– Ну как? – спросил робот.

О‑Фар сделал вид, что не услышал вопрос. Он поднялся на ноги и быстро направился к обзорной стене.

Бывший робот-уборщик, уже не таясь, покатил за ним следом.

Сначала все шло нормально.

Но как только посадочная капсула вошла в атмосферу, ее стало нещадно трясти. Так – из стороны в сторону, вверх-вниз, в другую сторону, хаотично и непредсказуемо, – трясет свинью-копилку ребенок, пытаясь отобрать у нее последнюю монетку, оставшуюся во чреве. Казалось, вот-вот, и вся она рассыпется на части. К тому же откуда-то потянул протяжный, низкочастотный вой, зависший на одной ноте, которая почему-то казалась Алексею похожей на тяжелый металлический крюк. Быть может, так все и должно быть при посадке, но ощущения все равно были не самые приятные. А поскольку спуск происходил полностью в автоматическом режиме, возникало еще и чувство беспомощности. Как будто катишься вниз по склону и не можешь остановиться, потому что ухватиться не за что.

В трехместной посадочной капсуле пассажиры размещались спинами к общему центру. Надев шлемы, они имели возможность разговаривать друг с другом, но видеть спутников не могли. Одиночество казалось пронзительным, как свет давно уже потухшей звезды, что все бежит по просторам космоса незнамо куда и зачем.

Чтобы хоть немного приободриться, Алексей отыскал в биюле подборку записей группы «Маятник Фуко» и врубил на полную громкость диск «Пустая Спираль».

Сначала взревела гитара. Затем частой дробью вступили барабаны. Следом за ними бас начал выводить причудливый узор. И наконец – клавишные, стилизованные под допотопный «Хаммонд» на микросхемах, завыли, будто голодные кошки.

О да! Это была музыка, созданная для того, чтобы рушить плотины и взрывать любые преграды! Безумный творческий экстаз, летящий в бесконечность! Музыка сфер, разрывающая границы реальности. Гимн бунтарей и еретиков, поднявших на знамя лозунг «Долой все запреты!». Настоящая, живая музыка – это вам не неопсиходелический джизом, в мундштук которого может дунуть любой желающий, чтобы после в течение получаса кайфовать, слушая, как булькает густой, тягучий сироп, медленно перетекающий из одного бесформенного сосуда в другой, еще более бесформенный, в котором каждая лакуна и каждый выступ имели свое собственное звучание.

Резкий рывок вверх дал знать, что капсула выбросила парашют. В атмосфере Три-Два-Пять, где штормовые ветры постоянно рвали в клочья кислотный туман, парашют, скорее всего, был бесполезен. Если он и сумеет раскрыться, то кислота разъест полотно быстрее, чем капсула опустится на твердый грунт. Поэтому главной надеждой на относительно мягкую посадку оставалась динамическая система посадочного торможения, принцип действия которой заключался в том, что за несколько секунд до контакта с грунтом капсула отстреливала закрепленные на внешней обшивке контейнеры с мощным взрывчатым веществом. Взрыв гасил скорость падения и отбрасывал капсулу в сторону. После чего происходил отстрел и взрыв следующего контейнера. И так до тех пор, пока капсула не ложилась на грунт или пока не заканчивались заряды. Разумеется, существовало множество других, гораздо более комфортных способов посадки. Но посадочные капсулы как раз и были разработаны для того, чтобы обеспечить пускай не самый комфортный, зато максимально безопасный способов посадки в экстремальных условиях. Особенно если никаких других способов больше не было. Риск при спуске на поверхность Три-Два-Пять с использованием стандартного шаттла или посадочного бота возрастал на порядок. При этом еще и машина была бы безнадежно угроблена.

Алексей знал, что должно было произойти, и каждую секунду ожидал удара. Но, как всегда в подобных ситуациях, все случилось внезапно.

Удар.

Взрыв.

Капсулу подбросило вверх и швырнуло в сторону.

Сердце будто провалилось в желудок, как на аттракционе «Безумный поезд» в Кан-Да-Кане, когда вагончик, на секунду-другую замерев в высшей точке подъема, вдруг резко падает вниз.

Снова удар.

Взрыв.

Капсула летит в другую сторону. Кажется, что мир превращается в бешено вращающуюся спираль, в центре которой ты отчаянно ловишь воздух широко разинутым ртом.

Удар.

Взрыв.

Алексей что было сил вцепился в поручни. Хотя смысла в этом никакого – тело его было прижато страховочными лентами. Если рассмотреть гипотетическую, ну то есть абсолютно невозможную ситуацию, при которой страховочные ремни лопнули, то в этом случае руки ему бы не помогли. Скорее уж он остался бы без рук.

Удар.

Взрыв.

На это раз толчок оказался заметно слабее, чем предыдущие.

Удар. И – душераздирающий скрежет обшивки, трущейся о камни.

Голос Нокуара в наушниках:

– Прибыли…

На Три-Два-Пять биома не было, поэтому общаться можно было только посредством радиосвязи. Непривычное, надо сказать, ощущение, когда голос другого человека звучит у тебя не в голове, а в ухе.

– Выходим? – спросил командир абордажной команды Шотер-Ан-Ло‑Нуар.

Вопрос был адресован Алексею, который был старшим в группе.

Алексей усмехнулся. Видел бы его сейчас капитан «Золотого Компаса». Он бы удивился новой ипостаси своего воспитанника куда больше сайтенского генерала, который виделся с Алексеем всего-то пару раз.