Олег Верещагин - Очищение

— Ich denke nicht. — Артур усмехнулся, прямо посмотрел на русских.

— Gut, — секунду подумав, согласился Ральф. — Sage, dass wir ihm es anbieten… — И прокричал, повернувшись к кораблю: — Duell! Arthűr gegen den Russen! Wer wird siegen — diktiert die Lebensumstände!

— У-у-у!!! — раздалось с корабля длинномногоголосое. Там началось оживленное движение, через минуту из-за носа стали выбегать люди, видимо, спустившись с другой стороны. Но большинство остались на палубе. Между тем Артур обратился к Романову:

— Предлагаем схватку. Я и ваш боец. Руки, ноги и ножи. Честно. Ваша победа — мы подчиняемся вашим законам. Наша победа — побережье пятьдесят километров туда, — он махнул рукой, — пятьдесят километров туда, — взмах в другую сторону, — десять туда, — рука указала в глубь суши, — наша. Иначе большой бой. Он не нужен. Вы не дадите нам уйти с корабля. Мы не дадим вам взять корабль. Много убитых. Никакой пользы. Поединок? — В этом слове был вопрос.

— Что за… — начал кто-то из дружинников, но Романов поднял руку, останавливая его. Потом обвел взглядом своих порученцев — тут было восемь мальчишек. Посмотрев в глаза Женьке, покачал головой, и тот сник — не от трусости, просто оценил, что немец заведомо старше и сильней. — Ну что, кто пойдет?

— Я выйду, — сказал Игнат, расстегивая рывком разгрузку и начиная расстегивать маскхалат. — Нормально все будет, Николай Федорович.

— Бред какой-то! — прорычал вдруг Провоторов. — Зачем это надо?! А если этот фриц убьет Игната?!

— Тогда мы отдадим это побережье им в управление, — спокойно сказал Романов, не сразу сообразив, что говорит, сам. Провоторов хотел что-то яростно возразить, но в результате только плюнул. Романов кивнул немцам: — Согласны.

Артур кивнул, хотел что-то сказать Ральфу, но тот покачал головой, выступил вперед и обратился к Романову:

— Там слишать, что ти сказал, — Ральф указал рукой ввысь, потом поднял к небу обе руки и лицо и что-то проговорил — медленно и торжественно.

— Я сдержу слово, каким бы ни был исход поединка, — ответил Романов.

— Йа тош, — кивнул Ральф. «Сколько же ему лет, — подумал Романов. — И что у них за история? Узнать бы…»

Артур между тем разделся до пояса и внимательно осмотрел идущего навстречу Игната. К удивлению Романова, рыжеволосый не сказал ни единого злого или вообще громкого слова своему противнику. Он поднял руки и лицо к небу и торжественно сказал:

— Die rechtmäßigen Götter ersehnen und sehen [21] Справедливые боги жаждут и видят ( нем .). . — Потом кивнул Шалаеву: — Для меня это есть честь.

— Для меня тоже честь драться с тобой, — вдруг сказал Игнат. — Не держи на меня зла.

— Arthür! Arthür! Die Teutats, vorwärts! Der Ruhm dem Sieg! [22] Артур! Артур! Тевтоны, вперед! Слава победе! ( нем .) — яростно и возбужденно кричали с немецкой стороны.

— РА, вперед! — вдруг рявкнул Провоторов. — Рось!

— Рось! Рось! — закричали с разных сторон дружинники, постепенно создавая мощный хор.

Артур и Игнат были примерно одинакового роста и сложения. И финский нож русского был примерно одной длины со штыком в руке немца. И двигались оба одинаково медленно, неспешно, одинаково глядя каждый — словно бы мимо противника.

Было тихо. Теперь было очень, оченьтихо.

«Двое подростков собираются всерьез драться ножами, — подумал Романов. — Разве я не должен разнять их? Позвать полицию? Сообщить родителям? Сообщить в школу, в соцслужбы, в черта богова душу мать?»

Он мысленно усмехнулся и скрестил руки на груди, внимательно следя за схваткой.

Первым бросился в атаку немец. В его броске не было ни осторожного отточенного изящества спортивного фехтовальщика, ни показательного мастерского разнообразия ударов «выступательного» бойца-ножевика, ни многозначительной и нелепой, по сути, надуманной красивости действий восточного «мастера» — он просто и тупо рванулся вперед с резким пугающим выкриком и сумасшедшей скоростью…

Игнат встретил его, уходя вбок-вперед, — немец избрал единственно верную тактику такого боя: он бил быстро, не глядя, снова и снова, уверенный в том, что русский или побежит — или один из ударов достигнет-таки цели… И он достиг! Из левого предплечья Игната брызнула кровь, следующий удар распахал левый бок…

Артур отлетел прочь — Игнат ударил его ногой в живот, за миг до этого, не обращая внимания на свои раны, глубоко вспоров немцу левое плечо. Бросился вперед — но Артур уже вскочил, кувыркнувшись через голову (кровь немца щедро оросила песок), и едва не подрезал Игнату ногу, которой тот хотел снова опрокинуть порученца Романова. Мальчишки снова бросились друг на друга — навстречу, как безоглядные в ярости схватки молодые хищники…

Секунда. Другая. Третья. Они раскачивались друг против друга, сжимая каждый свободной рукой запястье вооруженной руки противника и упершись лоб в лоб и колено в колено. Из левой руки Игната лилась кровь, бок почти не кровоточил, но и плечо немца тоже кровило несильно. Игнат вдруг повернулся в сторону и спиной к врагу, падая на колено. Артур перелетел через него, выпустив штык из жестко заломленной руки, — и тут же ударил Игната ногой по вооруженной руке, далеко вышибая и финку. Но, рухнув на врага сверху, Игнат придавил обе руки немца, а своей здоровой вцепился ему в горло — так, что Артур бешено забил ногами и широко открыл рот, изо всех сил стараясь отшвырнуть от себя русского, — тщетно!

— Сд… в… с… — продышал Игнат, пресекая яростные, мощные рывки Артура, на губах которого закипала пена бессильного бешенства. — Сдав… са…

— Не… унижай… меня… — еле прохрипел немец по-русски. — Töte… убей…

— Я волен распоряжаться твоей жизнью… — Игнат тоже еле дышал. Его кровь капала на тело немца, мешаясь с кровью Артура. — Ты понимаешь меня? — Он ослабил нажим. Артур помедлил и… кивнул. — И я не убью тебя. Моему командиру нужны хорошие воины и нужны люди чести. Ты понимаешь меня? — Артур кивнул снова. — Поговори со своим… вождем. Мы будем ждать, что вы решите.