Олег Петухов - Пост-Москва

Гасты заполнили всю площадь и прилегающие к ней улицы. Они стоят тесно, плечом к плечу. Они пришли сюда, чтобы участвовать в празднике с непонятным для них названием — праздник всесожжения. Их тут не меньше миллиона — биологических прототипов будущих людей или роботов, или того и другого.

Фидель стоит без оружия, потому что никакое оружие не поможет, если на тебя хлынет миллионноголовая толпа. Если их и можно назвать роботами-убийцами, то с таким же успехом их можно назвать животными, в которых вложили программу имитации человеческого поведения. Или псевдоморфами без моральных ограничений.

Офелия стоит на трибуне одна, и только грозовая туча в солнечный июльский день висит прямо у нее над головой, наполняя воздух озоном, страхом и предчувствием неотвратимого. Гасты начинают роптать, тут и там раздаются гортанные выкрики, некоторые из них делают ей неприличные жесты. Толпа постепенно приходит в возбуждение, и непонятно, почему они до сих пор не бросились к ней в агрессивном едином порыве.

Офелия медленно поднимает и протягивает руки им навстречу, навстречу морю лиц со злыми глазами. Кажется, токи ненависти, возбуждения и чувства собственной силы и непобедимости проходят через ее напрягшееся тело. И вот с кончиков ее пальцев сходят первые языки пламени, похожие на лепестки дикорастущих роз. Молнии в туче начинают метаться, как разъяренные демоны, а потом ниспадают единым сплошным огненным потоком на землю, вниз, на головы грешников-гастов, застывших в смертном ужасе, пока их плоть плавится среди разрядов молний и огненных смерчей, поднимающихся с брусчатки Красной площади прямо в глубину тучи, сплетаясь по пути в огненные жгуты, как будто бы состоящие из душ, так и не обретших покоя в грабежах, убийствах и воровстве.

Оглушенный громовыми раскатами Фидель не верит своим глазам — площадь чиста, если не считать метровой толщины слоя пепла и тлеющих в нем тут и там угольков, а грозовое облако медленно удаляется куда-то за кресты на куполах собора Василия блаженного.

— Крупная технологическая катастрофа произошла сегодня в Подмосковье, — голос диктора телевидения будничен и маловыразителен, как будто речь идет о падении курса рубля по отношению к доллару на несколько пунктов. — По предварительным данным несколько человек погибло в результате несоблюдения элементарных требований техники безопасности при проведении ремонтных работ на мясокомбинате, принадлежащем одной из известных сетей быстрого питания, что привело к возгоранию био-реактора. Более определенные данные будут получены после проведения расследования этого инцидента. Президент уже подписал указ о создании правительственной комиссии, которую возглавит недавно назначенный Главный санитарный врач Роспотребнадзора…

Фидель смотрит на экран телевизора:

— Картинка из архива, — сообщает он.

Они с Георгием, выполняющим обязанности президента, сейчас находятся в кабинете, долгое время бывшим средоточием абсолютной власти в стране, а потом — в городе. «Виталий Виталиевич» сам попросил Фиделя о разговоре наедине.

— Ну, не можем же мы сразу показывать ту радиоактивную пустыню, что находится сейчас на месте их тайных лабораторий, — замечает президент. — Новости надо подавать постепенно, дозами полуправды…

— И откровенной лжи. Да, ты быстро учишься, у своего брата.

— Фидель, давай без морализаторства. Кто бы говорил о морали! Помню я одну маленькую девочку…

— Мы же оба знаем, что это была не девочка, и даже не гаст, а секретная разработка одной известной сети быстрого питания, не будем ее называть, хотя все знают, что это смакдональдс. Гасты никогда ни до, ни после не использовали пластид для изготовления бомб.

Георгий разлил водку по рюмкам и поднял свою:

— Забей. Это уже отходит в прошлое. За твоих дочерей и, надеюсь ты меня пригласишь на свадьбу, молодую жену!

Они выпили и закусили бутербродами, приготовленными на скорую руку офицером Генштаба, выполнявшим сейчас обязанности помощника и секретаря президента.

— Вот скажи мне, Фид… Олег. Чего нам всем не хватает в первую очередь? Нам — это значит всему народу. И в Москва-Сити, и в Москве, и вообще по стране.

Фидель задумался на секунду, не больше:

— Счастья нам не хватает, Георгий. Просто счастья.

Теперь задумался уже президент, а диктор перешел к следующей новости из Первопрестольной:

— Наши корреспонденты сообщают, что… ммм… Гасты неизвестной породы, у которых есть крылья, совершили налет на одно из зданий Роспотребнадзора. Мы покажем съемки наших операторов, но предупреждаем, что детям и людям с неустойчивой психикой смотреть не рекомендуется. Вот вы видите, как они подлетают к зданию, на котором нет даже вывески, потом… Еще раз предупреждаем, что детям эти кадры смотреть не рекомендуется! По блокноту с фамильным гербом удалось опознать одного из иностранных специалистов, работавшим в департаменте на должности референта Главного санитарного врача…

— Что такое счастье, Олег?

ФИДЕЛЬ:

— Значит, сварочные работы при ремонте, несоблюдение техники безопасности и взрыв реактора? Такова официальная версия? — мы держим с Георгием в руках полные рюмки.

— Типа того. И молчите вы там в своих сетях!

Мы выпиваем, закусываем бутербродами.

— Вот тут ты не прав, — говорю я. — Отстал от жизни. Сегодня же пойдет волна в интернете с разоблачением заговора правительства против заговора смакдональдса. На мясокомбинате будут кишмя кишеть инопланетяне, которых правительство втайне от народа уничтожит термоядерным взрывом, уронив на них спутник с бомбой.

— Всего лишь крылатая ракета с минимальным ядерным зарядом. Предназначена для уничтожения авианосцев противника.

— Нет, это банально. Пусть будет ториевая бомба-спутник. Чем бредовее будет наша теория заговора, тем больше идиотов в нее поверят, что сделает бессмысленным всякое объективное расследование. Кстати, вы уже нашли палочки Коха в смакдональдсовских котлетках?

— Нет, мы нашли повышенное в три раза содержание натрия. Смакдональдс закрыт. Натрий — он такой натрий.

— Насколько я знаю, натрий содержится в поваренной соли.

— Да, печалька. Но приказ уже подписан Главным санитарным врачом, увы.

Я почувствовал, что пора уже мне поучаствовать в разливе самого гениального национального изобретения — русской водки. Разлил по рюмкам:

— Ты спрашивал, что такое счастье, Георгий. Понимаю, что вопрос как бы риторический, но… Давай посмотрим вот с какой стороны: тридцать лет мы живем в стране, где люди разобщены. Каждый за себя, вокруг соперники, если не враги. Социал-дарвинизм в чистом виде. Те, кто живет внутри Бульварного кольца, презирают всех, кто вне его, и это взаимно. Не пора ли вернуть нации единство, господин президент? Да, богатым придется поступиться частью своих не таких уж и праведных богатств, но что с того? Ради великой цели — великой нации — нам всем придется чем-то поступиться.