Олег Петухов - Пост-Москва

— Э-э-э, Фидель, да ты националист!

— Это да.

— А что такое нация, по-твоему?

Я задумался, но ровно на секунду:

— Нация — это братство по оружию.

Георгий кивнул. Мы выпили без тостов и не чокаясь. Мои павшие в боях товарищи стояли вокруг меня с просветленными лицами.

Высший Совет заседал уже больше суток. Депутаты-сенаторы принимали один закон за другим, даже не читая законопроекты. Собственно, зачем их читать? Они последовательно запретили нарезное огнестрельное оружие, исключая наградное, потом охотничье гладкоствольное, потом не летальное оружие самообороны, потом приняли закон, запрещающий использование ножей в качестве оружия, потом вдогонку закон, обязывающий владельцев кухонных ножей хранить их в специально отведенных местах. Под запрет также попали сковородки, табуретки, пустые пивные бутылки, садовые скамейки, механические мясорубки, бейсбольные биты вместе с бейсболом, бензопилы, топоры, пестики, диаметром более трех сантиметров, а бутылки из-под шампанского были признаны отягчающим обстоятельством при рассмотрении дел в судах.

Отдельной темой стали так называемые конституционные права граждан.

— Никто не запрещает гражданам собираться мирно и без оружия, — заявил представитель Единой Москва-Сити. — Вот только им придется доказать в суде, что у них мирные намерения. Представят доказательства за три месяца, и пусть собираются. По решению суда и пройдя проверку, что у них нет оружия. Я не вижу тут никаких нарушений конституционных прав.

Законопроект был принят единогласно.

По вопросу о праве на свободу слова выступил сам Ряжиновский:

— Это… Права, да, пусть говорят! Но надо же фильтровать базар! Я всегда фильтровал базар, а они что? Пусть разберется суд, без базара! Никто не против, это же свобода. С решением суда на руках говори, что хочешь, да. А нет постановления нашего справедливого суда, молчи, ибо клевета будет! И сажать всех! Лагеря, по всей стране лагеря…

В зал заседаний Высшего Совета входит неприметный человек в сером костюме с папкой под мышкой и просит у спикера слова. Тот кивает. Человек проходит к трибуне:

— Граждане сенаторы-депутаты. В глобальной сети интернет появились документы, свидетельствующие о коррупции некоторых народных избранников. Следственный комитет проверил их и признал соответствующими действительности. Согласно указу президента, разрешения Высшего Совета для привлечения к уголовной ответственности сенатора-депутата больше не требуется. Поэтому прошу граждан, — зачитывает список. — Пройти на выход. И вы, гражданин Ряжиновский, тоже в списке.

На большом экране появляются видеоролики. Вот в кабинете одного из сенаторов тот принимает взятку, а вот автомобиль другого депутата сбивает трех пешеходов, после чего скрывается с места происшествия. Потом идут кадры с заграничными счетами, кадры с блядями, развлекающими сенаторов в сауне, секретные переговоры с явными шпионами. Кино обещает быть интересным.

Депутаты-сенаторы с бледными лицами по одному выходят из зала. Некоторые из них, кто поопытнее, самостоятельно снимают ремни и шнурки с ботинок.

В зале звучит гимн Совета:

«По шпалам, по железной дороге»…

Фидель с Николаем-Утенком, своей девушкой Ксенией-Ведьмочкой, дочкой Настей-Офелией и гражданским мужем другой дочки Иваном вышли из Боровицких ворот Кремля в Александровский сад. Красную площадь еще не убрали от метрового слоя пепла. Они решили прогуляться по Москва-Сити пешком. Город будто приходил в себя от тяжелого похмелья. Полицейские на посту возле вечного огня косились на них, разгуливавших с автоматами на плечах возле кремлевских стен, но не проявляли никакого желания поинтересоваться, кто они такие и что тут делают.

Фиделя потянуло на размышления:

— Больше всего в революциях мне нравится вот этот момент — на следующее утро. Идешь по разгромленному городу разрушенной страны, и так легко дышится.

— А я хочу есть, — заявляет Ксения. — После революции у меня обычно зверский аппетит.

Они пересекают Манежную площадь и идут по Тверской вверх к Пушкинской площади. Идут почему-то по тротуару, хотя на проезжей части нет ни одной машины. Одно из кафе работает, и они заходят поесть.

Иван и Николай тут же достают ноутбуки и углубляются в руководство революционной ситуацией. То и дело, кто-нибудь из них бросает вслух фразы типа: «Хамовники освобождены» или «Лужники разблокированы». Фидель заказывает официантке целую кучу всяких блюд, бутылку «Столичной», а на десерт, что девушки захотят. Минут через десять перед кафе останавливается боевая бронированная машина, и из нее вылезают в полном снаряжении Даша, Брэд Питт, Эдвард-Руки-Ножницы и Кузя.

— Отряд гражданской самообороны снова в сборе, — констатирует Фидель. — Не хватает только боевых самокатчиков.

— Да не вопрос! — Кузя набирает СМСку. — Сейчас подтянутся, лошары.

Негромко играет старый добрый хаус. В кафе, кроме них, никого нет, хотя время обеденное.

— А что, пиво тут есть? — интересуется Кузя, снимая бронежилет. — Не хочется с водяры начинать.

Он делает знак официантке, руками изображая пенистый напиток в стеклянной кружке. Та почему-то понимает, что от нее хотят, и приносит бочковое пиво вместе с бутылкой водки. На всякий случай несколько кружек.

Над стойкой бара есть телевизор, там передают последние новости:

— Расследованием преступной деятельности международной корпорации «Смакдональдс» займется специально созданная президентом комиссия. В интернете уже опубликованы некоторые шокирующие факты. Так, в состав искусственного мяса, из которого изготавливались котлеты, входили психоделические наркотики, вызывавшие пожизненное привыкание…

Официантка приносит им еду. Одного столика им явно не хватит, поэтому они придвигают второй, а потом и третий.

— Ну, я предлагаю тост за воссоединение семей, — поднимает рюмку Иван. — Николай, поухаживай за Настей, у нее не налито.

Они выпивают, закусывают.

— С наркотиками они, конечно, переборщили, — перекрикивая общий шум, заявляет Николай. — Но трудно в двух словах объяснить народу, что псевдоморфная животная ткань действует на человека, как катализатор эволюционных изменений. А на гастов, да, как наркотик.

Посмотрев на Фиделя, Николай подносит палец ко рту:

— Давайте потише, что ли.

Фидель спит, положив голову на ладонь с детской улыбкой на устах. Ксения укрывает его камуфляжной курткой, заодно заботливо поправляя ему растрепанные волосы.

На обуглившуюся, а кое-где превратившуюся в стекло, почву в эпицентре взрыва падает радиоактивный пепел. Расплавленные стальные конструкции бывшего мясокомбината отблескивают озерцами жидкого металла, быстро покрывающиеся застывающей коркой оксидов.