Сергей Недоруб - Новая Зона. Вертикаль власти

На мускулистом плече выделялась татуировка. Солидный болт в форме змеи, голова которой насчитывала семь граней. Стоявший рядом гигант имел такой же.

— Парни, — сказал Борланд. — Мне надо поговорить с одним из ваших. Сдается мне, что я одного из вас знаю.

— Сдается или знаешь?

— Я мог бы даже назвать оперативный псевдоним этого человека, — продолжал Борланд. — Но не люблю подставлять людей. Думаю, вряд ли даже вы знаете, о каком псевдониме и о какой операции идет речь.

— Ты из военных?

— Нет, но вы же знаете, как все закручено. Я в Зоне был свыше пяти лет. Приходилось работать и с вами, и против вас…

Гигант с шумом сдвинул кулаки.

— Мы тут крыс не любим, — сказал он.

Позади себя Борланд услышал шаги и обернулся. Примерно человек десять смотрели на него, выдавая выражением лиц все, что думают о людях, которые пытаются со всеми дружить. О тех, кто не упустит случая вонзить нож в спину. Борланд их понимал и не осуждал. В Зоне практически все выбирали себе роль пауков в разных банках. Для большинства людей там невозможно было дружить с кем-то. Только против кого-то. Ты мог быть либо одним из военных сталкеров, либо против них. Простой расклад, естественный для всех и понятный для большинства. Слишком долго такой порядок вещей считался основами общества, если не сказать натурального хозяйства Зоны. Ее обитатели ненавидели и не принимали людей, которые не были склонны делить мир на черное и белое. В противном случае Зона ничем бы не отличалась от обычного мира. Попытка новичка на «Вертикали» отмазаться казалась им настолько наивным и смешным занятием, что они были готовы пожертвовать даже временем в столовой. Истинная лотерея разворачивалась у них на глазах прямо в общем блоке, и ее ставкой была жизнь.

Борланд перевел взгляд наверх. Одна из камер висела внизу балкона второго этажа. Ему казалось, что он видит, как плавно перемещаются линзы за темным стеклом.

— Похоже, я в тупике, — сказал он. — Одного из вас я, думаю, завалю, но второго не смогу. Это значит, что меня в ваши владения не пустят.

Мужик в черной майке непроизвольно поднял брови. Гигант рассмеялся.

— С другой стороны, есть такой расклад, — продолжал Борланд. — Я вырубаю одного из вас, пока второй стоит и ржет. Те десять бродяг, которые стоят позади меня, скорее всего также начнут гасить вас, потому что военные сталкеры здесь не в моде. Основная масса сейчас в столовой, занята более приятным делом. Когда все сбегутся на шум, то единственное, что они увидят, будет массовой дракой, в которой «семигранники» избивают несколько мирных бродяг. Я предполагаю, им это не понравится. После чего ваши друзья, которые в камере сзади вас, будут вынуждены выбежать сюда. Увидев меня, нужный мне человек станет на мою сторону. Прежде чем мы закончим, прозвучит тревога, и сюда нахлынут зеленые человечки. Итого, среди ваших произойдет раскол, вас возьмут числом, и скоро ты сам придешь ко мне в камеру и будешь умолять, чтобы я согласился поговорить со своим старым знакомым. Ну, так как мы поступим?

Смех за спиной прекратился. Гигант еще раз сблизил кулаки.

Военстал в майке оглянулся. Из камеры за его спиной никто не вышел.

— Попасть в ту каюту можно лишь одним путем, — сказал он. — Получить татуировку.

Он выразительно постучал пальцем по своему бицепсу.

— Не считаю нужным украшать себя, — сказал Борланд.

— Ты и не сможешь, — невозмутимо ответил мужик. — Такую татуировку не делают провокаторам.

— Значит, я попытаюсь обойтись без нее, — вздохнул Борланд и нанес внезапный удар.

«Семигранник» стоял совсем близко — недостаточно для пинка головой, который был бы более эффективным в такой ситуации. Борланд не стал пытаться раззадорить противника простым хуком и не хотел ломать ему нос. Просто сильно стукнул посередине лба — хороший способ сделать так, чтобы противнику поплохело. Военстал упал на спину, гигант его тут же подхватил и на удивление быстро и мягко опустил на землю. Затем выпрямился и врезал Борланду по скуле.

Прежде чем мир померк, Борланд понял, что план действительно выглядел красиво в его воображении.

Лампа над головой мерзко мерцала.

— Я в аду? — спросил Борланд.

— Тихо, тихо, — послышался успокаивающий голос. — Лежи смирно. А то шрам останется.

— Какой шрам? Меня что, порезали?

— Я сам порежу, если не замолчишь.

Борланд попробовал скосить глаза чуть вправо. Он лежал на холодной кушетке. Рядом сидел человек лет пятидесяти в больничном халате. Он выглядел так, словно с самого рождения активно проводил медицинские опыты.

— Доктор, я буду играть на скрипке? — спросил Борланд.

— Шутим, — констатировал доктор. — Значит, мозги в порядке.

— Умище девать некуда.

— Умищем надо уметь пользоваться, — посоветовал врач. — Прежде всего не лезть туда, куда не надо. Ты здесь новый, а ведешь себя, как дебил. Неужели в самом деле провел пять лет в Зоне?

— Молодость есть молодость. Провел и не жалею.

— Это клан «семигранников». Знаешь, что такое семигранный болт?

— Знаю. Под него не существует гаечного ключа.

— Это символ несгибаемых людей, которые посвятили Зоне всю свою жизнь, находясь по ту сторону Барьера. Для которых Зона стала домом. Эти люди в Зоне нашли свое призвание.

— А я думал, что это контрактники, которые любят отстреливать простых сталкеров, имея огневое преимущество. Напрягать тех, кто на самом деле рискует жизнью каждый день.

Врач посветил Борланду в глаза фонариком.

— В порядке, — сказал он. — Можешь идти.

— А можно я тут поваляюсь, доктор?

— Я не доктор.

Борланд сел на кушетке и обнаружил, что под ним находится обыкновенная тюремная койка.

— Где я? — спросил он.

— Третий этаж, каюта четыре, — ответил человек в халате.

— Так я не в медотсеке?

— Каком медотсеке? Зачем? За тычок в морду ты хочешь в медотсек попасть? Размечтался! Встал и пошел вон!

Чувствуя себя жертвой розыгрыша, Борланд поднялся на ноги, глазея по сторонам. Знакомая решетка, бетонные стены. В углу — белый унитаз. Обычная камера, только на одного. Разве что на стене висели аптечки.

— Так ты не врач!

— Врач. Обыкновенный местный лекарь. Мотаю неопределенный срок, так же как все остальные. А ты думал, у нас тут как устроено? Точно как в Зоне. Считай, общество.

— Ладно, я понял, — пробурчал Борланд. Щека болела, но зубы были целы. — Спасибо за помощь. Я что-то должен? Все равно мне пока платить нечем.

— Да иди уже, ладно. Свои люди, сочтемся.

— Спасибо.

Борланд вышел из камеры. Он действительно находился на третьем уровне. Рядом с ним висели мощные лампы, освещавшие оживленный пятачок внизу.

Добравшись до своей камеры, Борланд подошел к умывальнику и принялся охлаждать водой лицо.