Сергей Недоруб - Новая Зона. Вертикаль власти

— Ты и это умеешь? — вырвалось у Рубина.

— Упс. Ты только что узнал самый страшный мой секрет. Теперь мне придется тебя убить.

Схватив с полки металлический стержень, Рубин швырнул его в Борланда. Сталкер уклонился и нажал на спуск автомата. Несколько пуль пронзили Рубина, и «семигранник» рухнул замертво.

Борланд аккуратно обошел его, направляясь к задней двери.

— Лучше бы ты умер в Зоне, — проговорил он, обнаруживая за дверью узкую шахту с лестницей. — Тогда ты бы стал победителем.

Лестница была крайне нетипичной для подобного места уже потому, что не представляла собой очередные вбитые в бетон проржавевшие скобы. Вполне качественная конструкция из металла, похожая на сброшенную аварийную лестницу. Только она не состояла из отдельных блоков, а казалась единой, выплавленной целиком. Уже можно делать вполне обоснованные умозаключения по поводу того, сколько внимания уделялось промышленному блоку. Уж точно побольше, чем заброшенному восточному крылу с его унылым обветшалым шкафом.

Борланд рассчитывал, что тем сложнее будет Клинчу выбраться за пределы «Вертикали». Все зависело от того, насколько распространялся регламент Левина на верхний уровень тюремного комплекса. «Грушники» должны были уничтожить сталкеров, если в силу вступал соответствующий приказ, но что должна была делать охрана Орловского централа в случае действительно массового побега? Выпускать всех, кто сможет выйти, беспрепятственно? Убивать на месте? Пытаться взять живыми? Вопрос юрисдикции оставался в тени, однако его все равно перекрывал человеческий фактор. Если Клинч будет пробиваться с помощью огневой мощи, которую ему предоставят союзники извне, то охрана не станет отсиживаться. Особенно когда снизу подпирает сотня человек с трофейным оружием.

Борланд продвигался по лестнице, не сводя взгляда с узкого пятна наверху. Солнечный свет. Он и не помнил, когда последний раз видел его. Вроде и не так много времени прошло. Сколько он сидел на «Вертикали»? Неделю? Месяц? Или несколько часов? Все ориентиры сбились, оставалось лишь опираться на интуицию и совесть.

Майор Владимир Кунченко нес ответственность за Московскую Зону. Борланд не знал точно, возникла ли Зона в Москве вообще, — по сути, он не имел никаких подтверждений тому, кроме собственных домыслов. Однако подтверждения не были ему нужны. Сенатор, сказавший Марку, что самое мощное оружие в мире — это знание, был прав. Он лишь не уточнил, что знание не всегда основывается на материальных фактах. Порой вполне достаточно чувства.

На крышу Борланд выбрался как раз в нужный момент, чтоб получить отголосок темного удовлетворения.

Орловский централ был охвачен настоящей истерией. Повсюду разносились выстрелы, и источником большинства из них был военный вертолет с неизвестным Борланду логотипом. Частная военная компания. Еще один вертолет наворачивал круги над комплексом, ведя огонь по вышкам. Преимущество в высоте, маневренности, технологиях и, несомненно, опыте.

Все это было ничто по сравнению с синеватым маревом на горизонте, соперничающим с ярким закатом. Казалось, с севера идет цунами высотой километров в десять. Приглядевшись, Борланд понял, что на самом деле оно стояло на месте. Подобного зрелища он никогда не видел, но понимал, что оно значит. По крайней мере теперь точно знает, в какой стороне Москва.

Клинч и Градус продвигались к вертолету, стараясь не высовываться. У них было по винтовке — очевидно, оружие им скинули сверху. Рядом лежал мертвый Пепел с пробитой головой. Чалого нигде не было видно. Вероятнее всего, он свалился с крыши. Борланд не стал высовываться и проверять, так ли это. Вместо этого он открыл огонь по вышкам.

«Военсталы» обернулись, и Борланд помахал им рукой.

— Я с вами! — прокричал он, зная, что его все равно не услышат. — Остальные мертвы!

В глазах Градуса смешались изумление и ненависть. Он поколебался, словно решая, нужно ли ему стрелять, и его тут же сразила пуля сбоку.

Борланд упал и распластался по крыше, пробираясь вперед. С вертолета пустили снаряд, разнесший вышку на кучу обломков. Эхо взрыва отразилось от стен.

Когда вертолет опустился чуть ниже, Клинч смог ухватиться за борт. Подобравшись к нему, Борланд помог ему забраться внутрь, затем подтянулся и залез следом. Клинч впился ему в глаза напряженным взглядом, и сталкер только кивнул.

Находящийся здесь же матерый бритоголовый мужик с длинной бородой сделал еще несколько выстрелов из штурмовой винтовки. Казалось, ему совсем не нужен упор. Затем вертолет начал набирать высоту и направился прочь от тюрьмы. Последним, что Борланд увидел на «Вертикали», была орда сталкеров, выбегающая на поверхность.

Бородач задвинул дверь и хлопнул пилота по плечу, показывая что-то на пальцах.

— Остальные мертвы, — сообщил Борланд бледному Клинчу. — Я сделал все что мог. Извини.

Майор ничего не ответил, глядя в сторону.

Борланд сел напротив него, рядом с бородатым. Тот протянул крепкую ладонь.

— Джавдет, — представился он.

— Борланд. — Сталкер пожал ему руку. — Остальные не выбрались.

— Случается. Что ж, будем знакомы.

Он взял у Борланда автомат, отложив его в кучу с остальным вооружением.

— Куда мы летим? — спросил Борланд.

— В обитель страданий и печали, — ответил Джавдет. — В Москву.

Сталкер решил последовать примеру майора и помолчать. Он чувствовал, что не готов принять в свое сознание то, что случилось со столицей. Пока что не готов. Слишком много всего произошло в последнее время. Он летит неизвестно зачем в самое пекло цивилизации в окружении самого опасного сорта знакомых — наполовину друзей, наполовину врагов. Но со временем он поймет, кто есть кто. Московская Зона являлась территорией, предназначенной для таких, как он. Если там он получит ответы на вопросы — пусть так оно и будет.

— У тебя в Москве оставались друзья? — неожиданно спросил Клинч.

— Да, — сказал Борланд.

— Сколько?

Борланд чуть помолчал, считая в уме.

— Пятеро, — ответил он.

— И у меня было пятеро, — сказал майор. — Было…

Борланд продолжал молчать. Он мог без труда подсчитать погибших «военсталов». Клинч остался один. Следовало просто дать ему смириться с этой мыслью.

Ненадолго.

Майор нес ответственность за Московскую Зону.

И потому не имел никаких шансов добраться до Москвы живым.

Пальцы сталкера нащупали заточку в кармане робы. Он продолжал смотреть на Клинча и его шею, ловя ритм покачиваний вертолета…

— Сюда! — послышался голос возбужденного парня в куртке с надписью «МЧС». — Здесь у нас труп!

Он склонился над телом женщины, содрогнувшись от пулевого ранения в ее голове. Еще одно мертвое тело в копилку собранных на разрушенном стадионе. Крушение самолета с вертолетом вперемешку, помноженное на детонацию непонятного снаряжения, являлось горящим пиком столичных новостей, и с жаром этой сенсации могло поспорить разве что пламя авиационного топлива, никак не желавшего прогорать.