Игорь Черный - Никого над нами

— Вряд ли. — С сомнением покачав головой, я глотнул из протянутой мне фляги. Холодная вода смыла привкус желчи, но сейчас куда уместней оказался бы глоток вина. — Отцовским лекарям так и не удалось приживить ему пальцы на правой руке.

— Ты сказан — предыдущий учитель? — внимательно глянул на меня Свори. — А что нынешний?

— Пока еще не встречались, — усмехнулся я. — Отец перед самым отъездом какого-то моряка нанял.

— Оболтус с какой-то затаенной гордостью — не столько лично за меня, сколько за уроженца Тир-Ле-Конта — усмехнулся в усы Свори и велел Рони ехать напрямик через заброшенное поле.

До Старых ключей — небольшой деревеньки на самой границе с княжеством Арли — мы добрались уже ближе к вечеру. Дневная жара к этому времени спала, и я накинул поверх запыленной рубахи камзол — иначе имелся риск быть заживо съеденными комарами, коих в этой в этой болотистой местности водилось просто несчетное количество. Немного успокоившись при виде частокола, ограждавшего поселение в полсотни домов, Свори разрешил снять шлемы оруженосцам, и те с наслаждением подставили раскрасневшиеся лица посвежевшему за время пути ветру.

Дежурившие на воротах и дозорной вышке караульные при нашем появлении даже усом не повели — прямо за околицей остановился на ночлег идущий в Тир-Ле-Конт имперский караван. Несколько десятков работников споро разбивали шатры и палатки, а дюжина стражников следила, как бы местные оборванцы не прокрались к фургонам, из которых уже выпрягли лошадей. Надутый от собственной важности тип — не иначе староста или еще какой прыщ на ровном месте — в компании с купцом ходил по пятам за тайнознатцем, ставившим защитные чары.

— Остановимся на ночь? — предложил я, заметив нескольких симпатичных и не очень девиц, с интересом посматривавших на обозников.

И прохаживавшиеся поблизости крепкие парни только подтвердили мою догадку о причинах такого интереса. Все верно: почти все торговые обозы из Империи, что направляются через Арли в Тир-Ле-Конт, на ночевку здесь останавливаются. А народец у нас ушлый, давно сообразил, на чем лишнюю монетку заработать можно.

— Нет, — рявкнул Свори, перехватив мой взгляд.

— А вы, святой отец, что скажете? — повернулся я к настоятелю монастыря. — А назавтра вместе с караваном поутру в путь двинетесь.

— Если нашего гостя нет в Старых ключах, мы все же попробуем его нагнать, — вздохнул отец Густав. — Иначе, боюсь, может сложиться не самое лучшее мнение о нашем гостеприимстве.

— С проверкой едет? — догадался Свори и, усмехнувшись, оглушительно засвистел.

Мешавший обозному тайнознатцу мужик, на колпаке которого серебряной нитью был вышит герб Старых ключей, вздрогнув, развернулся, открыл рот для гневного окрика и… мигом растерял весь свой гонор, узнав моего телохранителя.

— Живо сюда! — рявкнул на него седоусый рыцарь и грозно похлопал кожаными перчатками по луке седла.

— Чем могу служить, господин Свори? — Помощник старосты согнулся в три погибели и заискивающе заглянул ему в глаза, теребя снятый с головы колпак.

На широком поясе с украшенной чеканкой медной пряжкой у него висел здоровенный тесак, но, судя по новеньким ножнам с серебряными клепками, нацепляли его исключительно перед приездом важных гостей.

— Патриканцы у вас остановились?

— Нет, господин Свори, — искоса глянув на коричневый балахон святого отца, опустил глаза помощник старосты, постная морда которого прямо-таки напрашивалась на добрый пинок сапогом.

— Мимо они проехали. — Уверенной походкой бывалого рубаки подошел к нам от ворот пожилой стражник в выгоревшем на солнце и застиранном до серости дублете с распущенной почти до пупа шнуровкой. Не иначе, нашедший теплое местечко ветеран. Хотя нет: на перекинутом через плечо ремне, с которого свисал пехотный меч в потертых ножнах, вместо обычной застежки — княжеская Черная роза. Выходит, за порядком сюда приглядывать направили. — До Наковальни засветло успеть рассчитывали.

— Давно проехали? — уточнил рыцарь, потеряв всякий интерес к переминавшемуся с ноги на ногу помощнику старосты.

— Часа с два. — Стражник погладил короткую бородку и слегка поклонился настоятелю монастыря.

Даже не поклонился — так, наметил поклон. Оно и понятно: не в Империи, чай. Пусть спасибо скажут, что дед их монастырь вообще не закрыл. Из Ронли вон давно всех церковников взашей выгнали.

— Благодарю. — Свори кивнул ветерану и повернулся к отцу Густаву: — Вас проводить?

— Будем очень признательны, — не стал скромничать священник. — Как бы ночь в дороге не застала.

— Зачем? — усмехнулся я. — Разве страшны исчадия преисподней тем, у кого вера сильна?

— А разбойники? — вздохнул отец Густав. — Не всякого безбожника удастся вразумить молитвой и проповедью. А как говорил святой Патрик: нет никакой доблести сложить голову из-за пустого бахвальства.

— Тогда в путь! — Свори не дал мне времени придумать хоть какую-либо причину, чтобы остаться в Старых ключах.

Я привстал на стременах, собираясь приказать ему поворачивать обратно, но, поймав укоризненный взгляд Эдвина, передумал и направил Звездочку вслед за остальными. Все равно до Тир-Ле-Конта сегодня добраться уже не успеем, а что Старые ключи, что Наковальня… Одна тень.

Во дворе Наковальни — постоялого двора, поставленного на месте заброшенной кузницы, — выл пес. Выл, выл и выл. Не смолкавший ни на мгновенье собачий плач действовал на нервы, и насторожившийся Свори велел оруженосцам проверить оружие, надеть шлемы и держать ухо востро.

— Кейн, кольчуга, — напомнил мне рыцарь, оглядываясь по сторонам.

— Забудь, — буркнул я, хоть и понимал, что дело, скорее всего, действительно нечисто.

Будь на постоялом дворе все в порядке — пес давно бы уже по хребту поленом получил. С другой стороны — лиходеи этот вой тоже бы терпеть не стали. И все же что там стряслось? Места здесь глухие, может, стоит все же кольчугу надеть?

— Мальчишка, — прошипев, ясно выразил свое отношение ко мне седоусый рыцарь и скомандовал: — Не отставать!

— Старый пердун, — не остался в долгу я, но Свори, к счастью, уже отъехал на приличное расстояние и ничего не расслышал.

Когда мы подъехали к высокому бревенчатому забору, из-за которого торчала остроконечная крыша двухэтажного постоялого двора, тоскливый собачий вой сменился яростным лаем и лязгом цепи: пес носился по двору. Легко соскочив из седла на землю, Свори обнажил меч и велел вооружившимся арбалетами оруженосцам следовать следом. Жерар, настороженно озираясь по сторонам, вытащил из петли боевой топор, настоятель, бормоча себе под нос молитву, начал перебирать четки.

— Жди здесь, — кинул я поводья Звездочки Эдвину, который попытался всучить мне взведенный арбалет и, достав пару метательных ножей, отправился вдогонку за уже заглянувшим в распахнутые ворота рыцарем.