Олег Дивов - Вундервафля. Сборник

Маршал выглядел угрюмым, наверняка испереживался весь, и Тяпа счел своим долгом поддержать его морально. Отвлечь и развлечь.

— Вы не волнуйтесь, наши сядут и взлетят, — повторил Тяпа. — «У-2» только выглядит несерьезно, а так очень хороший самолет, если уметь им пользоваться.

— Ты умеешь, я заметил, — буркнул Жуков, не отрываясь от карты.

— Это бырбырдировщик, — сказал Тяпа застенчиво.

— С тобой все в порядке, лейтенант? — Жуков покосился на Тяпу, и лицо у него было непонятное: вроде не доброе, а все же сочувственное.

— Он так делает — быр-быр-быр…

— Сам выдумал?

— Нет, что вы, товарищ маршал, это давно придумалось в полку.

— Вот же придурки… — Маршал обреченно вздохнул, совсем по-человечески, как самый простой офицер, и снова уткнулся в карту.

— Он делает быр-быр-быр — и летит куда угодно, когда угодно, садится где угодно… — пробормотал Тяпа ласково.

— Вот и эти… Сядут где им угодно, — сказал Жуков. — И натворят чего хотят. Ладно, поймаем… Эй, лейтенант, ты точно не приболел?

Тяпа доложил, что вполне здоров. Потом опять спросил, не хочет ли маршал шоколадку.

— Связь мне нужна! — зарычал Жуков в ответ. — Связь немедленно, понимаешь?! А на твоем бын… бырдировщике даже рации нет. Ну и какой я, в жопу, военачальник, если стою тут в говне по колено?! По твоей милости стою! И не имею связи ни с кем! Чего глядишь, как побитая собака, а, лейтенант? Ты меня из командира в ничто превратил, без рук, без ног оставил! Спустил с небес на землю! Какая от меня сейчас польза? Что я могу? Зачем я нужен?! Может, ты родишь мне рацию? Или починишь самолет?

Ярость маршала была такой искренней и столько в ней было честной боли за общее дело, что у Тяпы аж слезы на глаза навернулись.

— Отдайте меня под трибунал! — взмолился он. — Или сразу расстреляйте! Я виноват! Я дурак! Только не надо так больше! Мне стыдно, товарищ маршал! Мне очень стыдно!

— Да какой трибунал! Ты на себя погляди! Мне сказали, что ты ас! А ты… Мальчишка! Без хвоста! Тяпа!

И тут маршал рассмеялся. Тяпа, глядя на него, тоже несмело фыркнул. А Жуков натурально хохотал, до слез, и утирал их рукавом.

— Какой идиотизм… — сказал он, отсмеявшись. — Два раза за день вынужденная посадка. И потом целый маршал, будто сопливый лейтенант, бегает под пулями — что за позорище! И все благодаря нашей славной авиации с отвалившимся хвостом! Я Новикову скажу-у… Я скажу ему… А ты никому не скажешь, понял?!

— Так точно! Разрешите вопрос! Чего я не скажу?

— Ничего!!!

— Есть! — выпалил Тяпа, делая руки по швам.

— Вот об этой стыдобе — ничего!!!

— Есть!

— Вот и ладно, — сказал маршал и уставился в небо.

Истребители все равно появились не с той стороны, куда он смотрел.

Через полчаса на поле шустро плюхнулся «У-2». За штурвалом сидел комполка, а сзади капитан Ворон. Особист бросился к маршалу рапортовать о прибытии и, видимо, с ходу умудрился произвести на него дурное впечатление. Потому что маршал ему и слова не сказал.

— Нашли кого привезти, — буркнул Жуков командиру. — Вашему Тяпе доктор нужен. А мы тут, видите, сдуру напоролись на немца… Ладно, прощай, лейтенант. Не забудь Клёпе ремень вернуть. И хвост оторванный, хе-хе…

— А трибунал? — спросил Тяпа.

— Во дурак-то, — сказал маршал. — Подрасти сначала.

И улетел.

А Тяпа с капитаном остались.

— Я бы тебя сразу кокнул, — признался Ворон и вытащил пистолет, — да ведь неправильно поймут. Скажут, поспешил, а вдруг мальчишку обвели вокруг пальца, задурили ему голову… Так что, лейтенант, ты сначала признавайся: кто тебе приказал убить маршала? Кто?

— Где остальные наши? — спросил Тяпа деловито. — Скоро будут?

— Тебе-то что? Надеешься, прилетят твои подельники?

— Мы с вами сядем в самолет и полетим ловить диверсантов, которые меня сбили. Я помню карту. Я сейчас догадался, куда они намылились. Правда, мне товарищ маршал запретил вообще что-нибудь рассказывать…

— Правда? — переспросил капитан, расстегивая на Тяпе кобуру. — Как интересно… А где твое оружие?

«Времени в обрез, — подумал Тяпа. — Эх, была не была…»

Запуганный мальчишка в Тяпе устал пугаться и прилег отдохнуть, на его место вылез парень с Сивцева Вражка, природный москвич, который, если надо, в воде не тонет, по медным трубам — плывет, а в огонь его бросать ты сам поостережешься. Как многие дикие животные, в минуту опасности москвичи умеют притворяться мертвыми, но куда лучше и эффективнее у них выходит притворяться вот этим самым. Падальщики такое не клюют.

— Вот мое оружие, — сказал Тяпа, достал «ТТ» из кармана и ткнул стволом капитану в живот. — Ну так вы со мной или вам ловить шпионов скучно?

— Тяглов! — прикрикнул капитан. — С ума сошел?!

— Я по своей глупости чуть не погубил маршала, — заявил Тяпа. — Мне теперь жизнь не дорога. Но зато вы, капитан, можете все исправить. Пока маршал долетит, пока даст распоряжение да пока еще придумают, где немцев искать, они уйдут. А мы успеем их перехватить. И у них будет с собой что-то очень важное.

— Пистолет отдай, а потом мы побеседуем, — сказал Ворон и упер свой «ТТ» прямо Тяпе в сердце.

— Вы тогда меня слушать не станете. Вы будете кричать и ругаться. А вы обязаны меня выслушать. Потому что я точно знаю, как действовать. Вы потом можете сказать, что сами придумали эту операцию. Мне наплевать. Все равно трибунал, чего бы там маршал ни говорил. Маршал обо мне уже забыл. А вы немцев возьмете тепленькими и с важным грузом. Они что-то забыли в церкви или спрятали, не успели вывезти. Церковь помните? Которую мы с Матвиенкой бомбили?

— Ты опусти ствол, — сказал Ворон. — Ну, церковь помню. Откуда ты знаешь про важный груз? Кто тебе сказал? Отвечать!

— Да помолчите же! Нас сбил «У-2». Наш «У-2», машина Овсеенко с синей бабочкой. Я его узнал, покачал крыльями — и тогда он меня сбил. И ушел в сторону той самой церкви. Больше некуда.

— Синяя бабочка? Опусти ствол, дурак.

— Зачем им церковь? Они что-то ищут там! Где? Если мы там все разнесли в пыль? Только в подвале! Ну и кто тут дурак?

— Ты дурак, ствол опусти! Значит, Овсеенко перебежал… Сволочь, поймаю — убью на месте. А ты его тут поджидал? Дружка своего закадычного ждал, ага! Отвечать, лейтенант!

— Да не было там Овсея, там немцы сидели! Или власовцы какие, но точно не Овсей.

— Как вы держали связь? Через кого в полку? Фамилия?! Пристрелю тебя сейчас, как собаку!

Тяпа вспомнил маршала Жукова и сказал очень спокойно:

— Капитан. Ты идиот.

У Ворона глаза вылезли на лоб.

Ворон торчал в полку всю дорогу с самого начала, и хотя не был пилотом даже приблизительно, и пассажиром летать боялся, но специфику боевой работы ночных бомбардировщиков волей-неволей изучил досконально. Понимал, что они могут и чего не могут. Знал на память все числовые параметры, видел, как влияет на них износ матчасти, погода, уровень подготовки летчика и даже степень его придури. Карту читал прекрасно и мог при необходимости сам набросать курс. Пару раз Тяпа его ловил на этом. Капитан только прикидывался тупицей и невеждой, когда лез с нелепыми вопросами к пилотам — ради пользы своего особого дела. На это и был у Тяпы расчет: Ворон может все понять, и понять быстро. Главное — перебить инициативу у капитана, заткнуть его. Тогда они перебьют инициативу у немцев.