Владимир Свержин - Трактир «Разбитые надежды»

Марат вцепился когтями в рукав Лешагиной куртки, словно опасался, что приятель вдруг развернется и уйдет.

— Видишь это кольцо? Это оно, я уверен! А к гранате привязано, чтоб никто не стянул! Только попробует кто, дернет за колечко — и все, полетят клочки по закоулочкам. А колечко-то непростое, целехонько останется.

— А если вместе с гранатой? — глядя на безделицу, так взволновавшую чешуйчатого, спросил Лешага.

— С гранатой его на палец не надеть, — поражаясь несообразительности учителя, растолковал Марат.

— Ну, так чего проще? Можно же чеку придержать и другую шпильку вставить, уже с обычным кольцом. — Леха пожал плечами, все еще не представляя, в честь чего такой ажиотаж.

— Да кто это кроме тебя понимает? И не умеет никто, — не сдавался юнец. — Они же, все девять кольценосцев, — великие непобедимые воины. Точнее, они при жизни были великими воинами.

— Ерунды не говори. Сохатый, вон, живехонек! — этот разговор начинал раздражать бывшего стража. О жизни до Того Дня Марат, конечно, знал больше его, но порой его заносило на поворотах.

— Ну да, живехонек! — чешуйчатый упер руки в боки. — Сам же говорил, что твой учитель называл побратима мертвецом.

— Ничего я не говорил, — насупился Лешага.

— Да все равно! Думаешь, почему он сам вызвался с тобой биться? Знал ведь, что в честном бою никто с тобой совладать не может!

— Учитель, пожалуй, смог бы, — справедливости ради признал воин.

— Не важно, не о нем разговор! — отмахнулся Марат. — Я тебе вот что твержу, Сохатый — не человек, а только видимость! Он уже мертв невесть сколько лет! Кольцо дает ему жизнь. Чтоб его победить, эту штуковину нужно себе забрать. Только я не знаю, как. Ну, ты про шпильку говорил. А где ее взять, не знаю…

— Так у меня тоже нет! — меньше всего Лехе хотелось ввязываться в эту авантюру. Он с детства помнил закон Дикого Поля — брать чужое можно лишь с трупа.

Дверь отворилась. Драконид отпрянул от стеллажа.

— А… — увидев компанию, саркастично усмехнулся Сохатый. — Вам тоже понравилась.

— Да, интересные книги, — тут же нашелся Марат.

— Не играй со мной, — покачал головой отец Настоятель. — Я видел, что ты на гранату заглядывался. Убежать хотел? Или… — буравя взглядом чешуйчатый лоб парня, спросил преемник Майора, — колечко понравилось?

— Не, — вмешался Леха. — Колечко никудышнее. В бою такое пока нащупаешь…

— Хмурая твоя душа! — неожиданно зло и нервно рассмеялся Сохатый. — Это же символ.

— Что? — в недоумении переспросил Лешага.

— Символ! Ну, такой предмет, в котором имеется некий скрытый смысл.

— Взрывчатка там имеется, — буркнул ученик Старого Бирюка.

Марат притих, его бы забавляла эта беседа, когда б от взгляда хозяина кабинета чешуя не вставала дыбом, и странное ощущение не засело холодной иглой меж лопаток.

— В кольце взрывчатки нет, а то, что граната заряжена, сам знаешь. Не дергай почем зря, — он подошел к стеллажу, взял ребристый корпус в руку и замер, рассматривая его, будто увидел впервые. — Такие кольца в прежние времена, до Того Дня, мужчина и женщина надевали друг другу на палец, когда становились единым целым, — он вздохнул, — одной семьей. Но мы-то теперь знаем, к чему приходит общество, состоящее из мелких групп, именуемых семьями. Вот в память об этом колечко сюда и привешено. Мол, захочешь семью — потяни колечко и пеняй на себя.

— Вот оно как, — Лешага поглядывал на Марата более чем выразительно.

Но тот постарался незаметно мотнуть головой из стороны в сторону.

— Ну, да ладно, — Сохатый уселся за стол. — Как экспедиция?

— Да что говорить, сам знаешь. Твои люди за мной, словно хвост, тянулись.

— Заметил?

Бывший страж только пожал плечами.

— Да, результат мне известен. Но теперь-то, надеюсь, тебе понятно, что в одиночку не управиться.

— Лешага, — сквозь зубы прошипел Марат. — Он — кольценосец, не ведись, он тебя заманивает.

Красный бросил гневный взгляд на юного диверсанта.

— А ну, брысь! — он хлопнул в ладоши, вызывая караульного.

— Ага! Вскрылась темная сущность! Вот оно — истинное твое обличье! Ты душой и телом продался Темному Властелину, но тебе не обмануть нас!

Крепкие руки охранников ухватили Марата за плечи, но драконид продолжал вырываться, угрожающе скалиться, оглашая кабинет звонким криком.

— Отпустите его, — пристально глядя на охранников, рыкнул Лешага. И караульные, должно быть, уже вполне различающие его настроение, прочли в глазах короткий, не подлежащий обжалованию приговор. — Марат, иди к Лилии, я скоро вернусь.

— Или не вернешься! — почти радостно вставил Настоятель, подкидывая в руке гранату. — Ты не забыл? У нас еще бой!

— Я скоро вернусь. — Леха пристально глядел на юнца, не обращая внимания на замечание Красного.

— Самоуверенный наглец! — хмыкнул Сохатый. — Что такого хитрого ты мне мог приготовить?

Он попытался заглянуть в сознание противника. Это оказалось куда сложнее, чем обычно. Бирюк научил своего подопечного неплохо блокироваться от непрошеного вторжения. Иначе бы его ученик не продвинулся так далеко сквозь барьер Ужаса. Но все же преемник Майора нащупал лазейки. Увидел собак, безмолвную Стаю, ожидающую у входа в тоннель, готовую рвануться вперед, едва ощутив молчаливый призыв. Увидел… Он не смог понять, что это было. Словно темно-серый клубящийся туман вдруг сложился в контур огромной нечеловеческой фигуры, которая двигалась через лес, то ли плыла, то ли скользила, пожирая мелкие кусты и огромные деревья, и все живое устремлялось прочь, объятое внезапным страхом. Отец Настоятель побледнел. Этого не было видно под маской, но сам он чувствовал, как похолодели руки.

— Лешага, боя не будет. Ты сейчас же уйдешь отсюда, и лучше, если твоя женщина и говорящий зверек останутся.

— Вот еще… — хмуро отозвался Леха.

— Не дури! — оборвал его Сохатый. — За тобой идет Охотник!

Это было невыносимо. Лилия стучала кулачками по столу, чтобы хоть как-то выплеснуть закипавший гнев. Прошел битый час, как хмурый охранник у ее двери сообщил о прибытии Лешаги, но тот до сих пор не явился к ней. Будто ничего и не было. Просто ляпнул заветные слова, просто убил ради нее почти два десятка «этих». Для Марата он, конечно, сделал бы то же самое. Она негодовала на Леху, на его ученика, на Сохатого со всей его нелепой монастырской братией.

«Как можно было поддаться минутной слабости и подумать, что Лешага — нормальный человек. Какая же я дура, так попасться! — девушка зло всхлипнула. — Нет, я сумею с этим справиться, и очень быстро!»

Дверь «гостевой комнаты» отворилась, в нее с видом гордого презрения к сопровождавшей его охране вошел Марат.