Земля

— Например, высокие жрецы предпочитают не говорить, куда на самом деле попадают после смерти души адептов Пантеона…Если не сказать, что они держат рот на замке под страхом смерти. — Последние слова Трой произнёс с нажимом. Жреца от этих слов начало трясти мелкой дрожью.

— То, что он говорит — правда? — Иште тоже было не по себе от этого разговора, она еле сдерживалась.

Глаза жреца наполнились ужасом. Было видно, как он пытается бороться, дёргаясь всем телом. Но его сопротивление было тщетным. Сыворотка взяло своё.

— С–с–следовало бы молчать, н–но я н–н–не могу ничего поделать…Э–т–то величайшая тайна Святого Пантеона. — Наконец принялся вещать жрец. Его голос дрожал. — За её разглашение демоны будут вечно пытать душу несчастно, осмелившегося проговориться, и души всех тех, кто узнал эту тайну, не пройдя обряда посвящения в высшие жрецы. Лучше умереть здесь от страшных пыток, чем потом мучиться целую вечность после смерти!

— И что же это за тайна? — Вопросительно склонившись к жрецу, с наигранным интересом спросил Трой.

— Боги питаются душами своих адептов. Без верующих наши Боги не были бы теми, кем являются. Они бы утратили большую часть сил и власти. А чтобы в толпе никто и никогда не задавал глупых вопросов, всякое полуграмотное быдло ослепили обещанием вечных посмертных блаженств!

Вдруг старик дёрнулся, и подался всем телом в сторону Ишты и Дерринджера. Глаза старика были совершенно безумны, а рот скривился в такой же безумной улыбке.

— Но теперь я рад, Ишта, я рад, что ты теперь знаешь! — Старик зашёлся диким смехом. И брызжа слюной начал кричать. — Не одному же мне испытывать ни с чем ни сравнимую вечную боль. Наши души будут вечно гореть, их будут терзать и протыкать раскалёнными стержнями! Демоны будут сжирать их! Они извратят саму нашу сущность!…

Ишта испуганно отскочила и начала пятиться. К жрецу уже подлетели люди в масках и, крепко прижав к стулу, сделали укол. Через некоторое время сумасшедший совсем успокоился и задремал, свесив голову на бок.

Ишта в испуге сжав кулаки, поднесла их ко рту и прислонилась спиной к стенке. Когда она пришла в себя через некоторое время, по её щекам снова потекли слёзы, как в камере, несколько дней назад, когда её привычная картина мира дала трещину. Сейчас же эта картина разрушалась необратимо.

— Ну почему?! — Закричала она, набросившись на Дерринджера с кулаками. Он даже и не пытался защищаться и сделал своим людям знак, чтобы они не вмешивались.

— Почему они ничего мне не говорили?! — Плач перешёл в рыдания. — Это несправедливо! Я отдала свою жизнь Богам, чтобы они после смерти просто проглотили мою душу, ничего не дав взамен?!

— Великий порядок всегда покрывает великая ложь. — Спокойно ответил Трой. Теперь они с Иштой напоминали двоих боксёров во время спарринга. Причём один из них, выдохнувшись, висел на шее у другого. Трой даже слегка улыбнулся этой ассоциации, всплывшей в его далёких воспоминаниях о том времени, которое он, обливаясь потом, проводил в спортзалах.

— Зная эту тайну, я уже не смогу жить как прежде. — Промолвила Ишта. Её слова прерывались всхлипываниями. — Я даже убить себя вряд ли смогу, зная, что меня ждёт после…

— Будет лучше, если ты выкинешь всё это из головы. — Сказал Трой. — И будешь жить здесь и сейчас.

— Как Вы можете так спокойно говорить о вещах, о которых не имеете представления. Вы не знаете, что такое служение. Настоящее служение. Вы не знаете, что значит веровать. — Ишта теперь смотрела Трою в лицо своими мокрыми от слёз глазами.

— О, ты ошибаешься. Я прекрасно знаю, что значит служить и веровать. И знаю, каково это — терять веру. А ещё я знаю, каково бывает, когда тебя бросают на корм собакам те, кому ты служил день и ночь без праздников и выходных. — Голос Троя стал очень серьёзным.

— Что мне теперь делать, что со мной теперь будет? — Всё ещё судорожно и часто вдыхая и хлюпая носом, спросила Ишта.

— А вот об этом у нас с тобой будет долгий и обстоятельный разговор. — Ответил Трой.

— Пригнись, блин! Жить надоело что ли!?

Медсестра Кэтрин из прошлого с самого начала находилась в какой–то прострации, ее ничего не волновало. Даже посреди ожесточенного боя она не обращала внимания на свистящие кругом пули, пронзающие дымовую завесу лучи арконских лазеров, плазменные сгустки. Григс едва вывел девушку из под удара ровно за пару секунд до того, как красная полоса возникла ровно на том месте, где стояла Кэтрин. Мэтью высунулся из–за угла здания и вслепую выпустил половину рожка. Через густой дым мало что можно разглядеть, хотя он ощутимо уменьшает мощность арконских лазеров. Десантники, продолжающие оборонять Ла–Грейндж, не намерены сдаваться — пусть роты ''Браво'' и ''Дельта'' оставили позиции на южных окраинах, война пока не проиграна. Командование в данном случае поступило верно, отдав приказа отойти с первой линии на более выгодные позиции. Генералы изначально хотели навязать арконцам городские бои, чего пришельцы так не любят. На улицах городка возведены баррикады, в каждом мало–мальски пригодном для обороны строении размещены огневые точки. Круглые сутки военные жгут резиновые покрышки и используют дымовые шашки, что должно существенно снизить возможности противника использовать лазеры и наводить авиацию, которая очень далека от полного господства в воздухе.

— Может пристрелить ее? — цинично предложил Алмонд. — Все равно она овощ.

Сержант рассвирепел, услышав слова рядового:

— Никто никого не убьет! В противном случае вслед за ней отправишься ты, тебе ясно, солдат?

— Так точно, сэр.

— К тому же двое других гостей из прошлого не поймут этого. А нам сейчас люди позарез нужны. Григс!

— Да, сержант, — откликнулся рядовой. Мэтью пытался разглядеть сквозь клубы дыма противника на противоположной стороне проспекта. Кажется, на неопределенный срок установилось затишье, арконцы пока не предпринимают попыток штурма.

— Проведи нашим друзьям из прошлого краткий курс обучения обращению с М4.

— Сэр, разрешите предложить свою альтернативу.

После короткого раздумья Фостер утвердительно кивнул.

— Лучше выдадим по плазменному пистолету, пусть прикрывают в случае чего. А в качестве автоматчиков от них толку будет мало, — Мэтью перевел взгляд на стоящих позади сержанта конфедератов. — Без обид, мужики

— Хм, так и поступим… — командир отделения вытащил из набедренной кобуры трофейное арконское оружие, протянул его в руки Дональду. — Вот держи.

— Это что за пистолет такой?

Хадсон с нескрываемым интересом вертел в руках новую игрушку, пытаясь понять, куда вставляются патроны.