Юлия Зонис - Биохакер

Ромул сам не заметил, как зарычал, ощеривая зубы. Будь у него на загривке шерсть, она бы встала дыбом. Прятавшиеся в зарослях волки, он чувствовал это, тоже напружинились и зарычали. Рем поднял голову и хрипло проговорил:

– Сейчас их всех убьют.

В этот момент грохнули первые выстрелы.

Когда затрещали первые выстрелы, Люцио выскользнул из сознания грифона – и застыл, думая сразу в нескольких направлениях. Во-первых, он подумал, что боевые дроны вряд ли автоматические, иначе бы давно заметили и уничтожили химер. Значит, ими управляет оператор из броневика. Во-вторых, он прикинул, что реальную опасность представляют только бойцы в экзоскелетах, потому что тяжелые костюмы биозащиты делают остальных эсбэбэшников неповоротливыми и медлительными. И наконец, в-третьих, ему отчего-то вспомнился последний разговор с Дорианом, когда тот обозвал его шутом.

«Почему?» – спросил тогда Люцио.

«Потому что, – ответил Дор, глядя на него пустым овалом маски, – тебя от трона отделяют только пять человек. Если с ними что-то случится – а с ними непременно что-то случится, потому что они не из наших , – ты будешь править этой страной. И чем же ты сможешь похвастаться? Тем, как выпускал подданным кишки на Зимней Охоте?»

«Зимнем Гоне», – автоматически поправил Люцио.

Да, это был их последний разговор. С тех пор Дор отправился искать Саманту Морган и сгинул, Мирра воскресла и набрала силу, эсбэбэшники стали уничтожать мирных жителей… а он, Люцио, по-прежнему выпускал кишки из своих будущих подданных.

Которых, вообще-то, обязан был защищать.

Впрочем, его следующий поступок вряд ли объяснялся этим – просто военные были куда более достойной добычей, чем дохлые поселяне.

Грифон одним слитным движением вылетел на дорогу и змеей скользнул в открытый люк броневика. Оттуда раздался короткий придушенный крик – и дроны, заметавшись, бессильно зависли.

Словно это было сигналом, волки выскочили из зарослей. Три крупные серые тени набросились на «кузнечика» с огнеметом, и рычащий клубок покатился по земле. Стрекоза, стремительно налетев сзади на второго оперативника, ударила жалом под шлем, в мягкую затылочную ямку, пропоров волокно экзоскелета. Третий успел дважды выстрелить, завалив одного волка и ранив второго, и скачками помчался в холмы.

Грифон и стрекоза устремились за ним. Эсбэбэшники в костюмах биозащиты отстреливались, но волки легко уворачивались, держась на расстоянии и выжидая. В эту секунду Люцио, уже разделившийся сознанием с грифоном, запрыгнул в люк и, отшвырнув в сторону труп оператора с раздавленной головой, забегал пальцами по панели. Вновь ожившие дроны раскрасили площадь лазерной паутиной, выцеливая оставшихся эсбэбэшников.

Весь бой продлился не больше двух минут.

Люцио вылез из броневика, вытирая пот.

Ромул и Рем, одинаковые, как правая и левая ладонь, стояли у креста в окружении своих волков. Те выли, закинув к небу длинные морды, оплакивая погибших братьев, и Рем с Ромулом тоже выли, гортанно и зло.

Золотоглазка длинными прыжками спускалась с холма, прямо сквозь колючие заросли.

А Красавка, неизвестно как очутившаяся на площади, склонилась над одним из убитых жителей. Точнее, над одной – над женщиной, прикрывавшей своим телом белоголовую девчонку лет пяти. Девочка была еще жива. Красавка протянула к ней руку…

– Не трогать!

Голос прозвучал так повелительно, что Красавка замерла. Все четверо обернулись на окрик. У ближайшего дома – судя по вывеске, кондитерской – стояла рыжеволосая женщина в армейской куртке и потрепанных джинсах. Рядом с ней переминался с ноги на ногу парнишка лет двенадцати и приплясывала тощая девчонка в мешковатом свитере, с расцарапанными босыми ногами.

Саманта подумала, что эти – дети, подростки – и есть самое страшное, что она видела за прошедший день. Не мертвые деревни, не дома с черными крестами, не кислую дрянь, ползущую из подвала, и даже не команды солдат в черной и желтой униформе, боровшихся с серо-зеленой заразой самым древним и страшным способом. Огонь. Несколько деревень были выжжены дотла, и над городком, мимо которого они проходили, тоже курились дымы. И были длинные свежезакопанные рвы – вот это уже совсем плохо, подумала Сэмми Морган, вот эти вот рвы. Ясно, что воняющая кислятиной дрянь пожирала тела, но после этого не подыхала сама, а сбивалась в полужидкую клеточную массу. И продолжала жрать.

Значит, рвы в скором времени превратятся в котлы, кипящие заразой. Надо было срочно добраться до Лондона. «Что они там, совсем с ума посходили? – думала Морган. – Где врачи, где сыворотка, где все?» Неужели Британия впала в Средневековье и боролась с новой чумой так же, как пятьсот лет назад боролся с чумой зараженный Лондон? Но ведь и тогда были монахи, были лекари, были госпитали, куда людей отправляли на карантин…

Они шли пешком, потому что любой транспорт легко было засечь с воздуха, а по дорогам ездили черные броневики. Саманта все же рискнула бы взять транскар или вездеход, но Мартин быстро поставил ее на место.

– У вас есть удостоверение личности? – спросил он. – Нет? И что вы скажете патрулям?

«Убью их», – подумала Саманта, уже наглядевшаяся на солдат в черном.

Но говорить ей действительно было нечего. Даже если бы у нее осталась ID-карточка, вряд ли ее настоящее имя улучшило бы ситуацию. Хотя, может, ее бы все же доставили в Лондон и наконец удалось бы поговорить с работниками министерства здравоохранения, с врачами и учеными и понять, что тут происходит.

Самое ужасное, что день, раскинувшийся над умиравшей землей, был просто великолепный. Ясный, солнечный, с прохладным ветерком, мокрой, подернутой инеем осенней травой и жужжанием поздних насекомых над вересковыми пустошами, все еще окутанными лиловой дымкой цветов. Даже Майк, с утра бледный и хмурый, еще не пришедший себя от шока, повеселел и споро вышагивал, сжимая лямки рюкзака.

Саманта шла и думала, что вот это и есть самое ужасное. Природа как будто показывала: вы, люди, сгинете, а я буду все так же равнодушно-прекрасна. Но на сей раз природа ошибалась. Кажется, серо-зеленая дрянь убивала не только людей, так что природе срочно требовалось объявить общевойсковой сбор.

И природа приоткрыла Саманте завесу тайны, мельком показав свой стратегический план, – так разведчики в старых фильмах о войне краем глаза видели карту во вражеском штабе и старались запомнить детали.

Эти дети были страшны. Может быть, даже страшнее равнодушного великолепия этого дня. Двое мальчиков, смуглых, одинаковых, стоявших в окружении рычащих волков. Девушка с огромными светлыми глазами и лицом пятилетнего ребенка. И та, что спускалась с холма, – голая, вся в шрамах, с лицом грубым и злым. Впрочем, все они были покрыты шрамами. И тот высокий парень, что вылез из броневика, тоже. Саманта сразу поняла, что он их вожак, по тому, как другие бессознательно, вполоборота косились на него, ожидая приказа. Парень мог бы быть даже привлекателен, не будь он так болезненно тощ. Ободранная накидка из чего-то сильно напоминавшего крысиные шкурки его тоже не красила.