Сергей Демишев - Диверсанты Хроноса

— Главное, что они никому ничего объяснить не смогут. Ну-ка, постой!

Он одним гигантским прыжком перелетел через кучу тел и подсечкой сбил с ног рванувшегося, было, к двери зека, лежавшего до этого смирнее трупа недельной давности.

Марк тоже рванулся, стараясь отсечь его от двери, и прыгнул на падающее тело.

Рябой, а это был именно он, бешено сопротивлялся, пытаясь вырваться. Страх смерти умножил его силы и помутил разум. Он отбивался, хрипя и брызгая слюной, пока Марку не удалось схватить его рукой за горло и немного придушить.

Сделано это было вовремя. Рябой как раз попытался закричать, но воздуха теперь хватало лишь на сиплый вдох.

— Моя халтура, командир, — виновато сказал Джо. — То-то показалось, что врезал на поражение тринадцать раз, а трупов четырнадцать, не считая твоих троих.

— Мои не трупы. Просто в отключке.

Джо покачал головой.

— Халтура, командир. Теряешь квалификацию. Свидетели нашего с тобой общения на универсальном языке нам не нужны.

Марк был занят Рябым, держа того на кислородном дефиците и потому не увидел, а лишь услышал, как за спиной хрустнули позвонки, а через несколько секунд, заточка с тихим чмоком вошла в мягкое тело. И через несколько секунд еще раз.

А вот Рябой, скосив глаза, разглядел, что произошло.

Его лицо, багровое от недостатка кислорода и напряжения, посерело от панического ужаса, и по бараку стали разливаться волны зловония. Авторитет, наводивший ужас на весь барак, элементарно обгадился от страха. Хотя, справедливости ради надо признать, было от чего.

Джо был страшен в своем спокойствии.

Марк впервые присутствовал при том, как напарник хладнокровно добивает поверженных противников. Именно хладнокровно, без тени эмоций, словно выполняет не самую любимую, но необходимую работу. Раньше за ним такое не водилось.

Марк под впечатлением даже ослабил хватку на горле Рябого.

— Я все расскажу, не убивайте! — сумел просипеть тот, с ужасом глядя на подходящего Джованни.

— Что ты можешь нам рассказать, вонючка? — морща нос, спросил его Джо по-немецки.

— Я скажу, кто приказал замочить его, — зек указал глазами, из которых текли крокодильи слезы, на Марка.

— Вот, тебе раз! — опешил Марк. — А я то, недалекий, думал, что идет священная война за власть в бараке.

Он отпустил горло пленника.

— А ну-ка давай колись. И не вздумай орать.

Зек, с жадностью задышал и быстро закивал, все своим видом показывая, что все сделает как надо.

— Комендант лагеря вызвал меня два дня назад к себе в кабинет, и приказал тебя прикончить. А перед этим, — Рябой судорожно сглотнул, — опустить… всем хором. Сказал, что на этом настаивает очень влиятельный заказчик.

"Ну, ни хрена себе, сексуслуги с доставкой", — изумился про себя Марк.

— И кто заказчик?

— Какой-то генерал. Фамилию комендант не называл. Он обещал, что, если я сделаю все как надо, то меня освободят по амнистии, а если не сделаю — то пойду в печь. Живьем!

Внезапно из-за дверей, ведущих в барак, раздался шум.

Марк повернул к входу голову. Периферийным зрением он успел заметить, как напарник нанес короткий удар, и, у лежащего на полу Рябого, лопнула височная кость. Последний свидетель дружеской встречи людей будущего даже не понял, что уже умер.

Дверь распахнулась, и в барак влетел худой, как Кощей Бессмертный, комендант и с ним полдюжины конвойных с автоматами.

Узрев картину погрома, глаза "кощея" едва не вылезли из орбит, несмотря на круглые гимлеровские очки. Он непроизвольно потянулся к висевшей на тощем брюхе кобуре с "вальтером".

"Ну, сей час начнется", — подумал Марк, прокачивая ситуацию на возможность спасения в случае открытия стрельбы. Но уйти в ограниченном помещении от шквального огня нескольких автоматов представлялось маловероятным. И резко сократить дистанцию для рукопашной не получится. Комендант привел с собой не просто надсмотрщиков, а бугаев-конвойных из расстрельной команды. Те стреляют, не задумываясь, в силу привычки.

Джованни же ни секунды не смутившись, вскочил по стойке смирно и гаркнул так, что под потолком зазвенело.

— Разрешите доложить, господин комендант! В данном помещении произошел инцидент, связанный с сексуальными домогательствами группы заключенных к заключенному Руделю.

Марка от услышанного буквально впал в ступор от неожиданности. Такого он ни как не ожидал. Но ему оставалось только слушать, что несет напарник, и, вытянувшись в струнку, ловить на себе заинтересованно-презрительные взгляды конвоиров.

А напарник, тем временем, продолжал задорно докладывать.

— В ходе спора за первенство в процессе, в группе возникла драка с применением холодного оружия, в результате чего все участники конфликта трагически погибли. Я являюсь свидетелем происшедшего. Докладывал заключенный Фаротти.

Эта ахинея кого угодно могла загнать в ступор. Смысла в ней было ни на грош. Ну, посудите, люди добрые! Какое, к черту, домогательство? Стоит только на рожу обожженную посмотреть, и у любого маньяка-гомосека седьмого разряда все сморщится и внутрь втянется.

"Ну что за хренотень он несет!", — мысленно поморщился Марк. — "Какой же идиот поверит!"

А закончивший доклад Джо, немало не беспокоясь о правдоподобности своей версии, ел глазами начальство, как и положено образцовому зеку.

Начальство же, в лице "Кощея", с минуту сверлило взглядом то Джованни, то Марка, и, наконец, произнесло басовитым, удивительно не подходящим к внешности голосом:

— В карцер. Обоих.

Марк облегченно выдохнул. Смотри как! Сработало! Значит, стрельбы не будет. Пока…

Конвоиры быстро обступили их и начали шмонать, сиречь, обыскивать на предмет наличия колющих и режущих предметов.

Диспозиция создалась выгодная. Все автоматчики находились в пределах досягаемости, и то, что напарники находились лицом к стене на раскоряку, ничего не меняло.

Марк скосил глаза в сторону Джованни и уловил еле заметный отрицательный жест. Это означало, что напарник имеет план, и возможный экспромт командира будет не в струю.

Без скрипа, на смазанных с немецкой аккуратностью петлях, закрылась тяжелая дверь лагерного карцера. Лязгнули в замке ключи, и повисла казематная тишина.

Они стояли посреди узкой камеры освещенной тусклой лампочкой у входа и слушали эту тишину. И лишь убедившись, что услышать их не могут, Джованни повернулся к Марку и заговорил в полголоса.

— Ну и камуфляж у тебя, командир! — с улыбкой сказал он. — Я в бинокль тебя и так и эдак рассматривал. Все гадал, ты это или не ты? Только и узнал, что по стойке. Как ни крути, а стоишь ты и двигаешься так же, как меня учил. Рад тебя видеть живым, дружище.

Они обнялись, как два друга-солдата после долгой разлуки. Марк почувствовал, как жалобно прогнулись его, отнюдь не самые тонкие ребра под дружеским объятием напарника. Уступать в проявлениях радости ему не хотелось, и он сам сдавил Джо в объятиях, устроив шуточное соревнование. Напарник только засопел и удвоил усилия.