Александр Афанасьев - У кладезя бездны. Адские врата

– Как это произошло? На чем вас взяли? Можете говорить свободно, мне плевать, даже если вы кого-то убили.

– А сами не догадываетесь? – невесело улыбнулся барон. – После того, что сделала эта… мне можно было даже не платить. Я проходил практику в Базельском банке международных расчетов. Знал, к кому и как надо обратиться. Доктор Кениг, сопредседатель с немецкой стороны, сказал, куда и когда надо прийти…

Базельский банк международного регулирования…

Сам по себе интересный орган. Один из ключевых в современной финансовой системе [43]. Дело в том, что победа союза России, Германии и Австро-Венгрии в Первой мировой, закончившаяся крушением Франции как государства, внесла изрядную смуту в миропорядок: практически весь цивилизованный мир не признал итоги этой войны, был объявлен бойкот товаров этих трех стран. Самым слабым – при том, что потенциально самым сильным – участником Тройственного союза была Российская империя, страна с недостаточно развитой промышленностью, огромными людскими и природными ресурсами, а теперь еще и недосягаемая по территории. Царь Николай II ввел достаточно жесткие заградительные таможенные тарифы, чтобы поднять собственное производство, он понимал, что второй войны не выстоять, а Германия недовольна тем, что Россия утвердилась на Ближнем Востоке. У Германии были свои проблемы: французские банки были крупнейшими кредиторами мировой экономики, после того, как Германия полностью оккупировала Францию, возник вопрос, кто и кому должен. Для урегулирования этих вопросов правительствами пяти стран (Швейцария, Германия, Россия, Бельгия, Австро-Венгрия) был создан «Базельский банк международного регулирования», единственный банк-агент, который мог свободно осуществлять обмен валют и обслуживать трансграничные финансовые операции. САСШ юридически не участвовала в создании банка – однако имела огромный интерес к торговле с Россией и освоению Сибири, поэтому на акции банка подписался банк «Морган – Чейз». С тех времен и по сей день этот банк был стержнем трансграничной банковской системы, потому что, во-первых, обслуживал взаимозачетные операции между Российской империей и Священной Римской империей (к примеру, бензин и продукты высоких переделов в обмен на станки, немецкие станки очень ценились), во-вторых – служил мировым расчетным центром и определял курсовые позиции валют [44]. В-третьих – он устанавливал ключевые правила банкинга, например норматив достаточности собственного капитала, и проводил операции чрезвычайной важности: например, аудиты центральных банков стран, которые хотели выпустить государственные облигации. В-четвертых… в общем, человек, который хоть пару месяцев здесь проработал, не испортил отношения, приобрел друзей, – потом мог претендовать на самые высокие посты в банковской системе своей страны. И конечно – Базельский банк международного регулирования просто кишел шпионами, потому что информация об экономическом положении той или иной страны, о силе или слабости ее валюты сейчас ценнее сведений о ее военной мощи…

– Кто был вашим первым куратором со стороны Германии?

– Доктор Карл Реусс. Зачем вам это?

– Пригодиться может все. Это произошло после того, как погиб ваш отец?

– После того, как убили моего отца, – поправил барон, – нет, еще до того. Отец ничего не знал.

Я покачал головой.

– Сударь, я рос без отца, он погиб, когда мне было четыре года. Я понимаю, насколько это тяжело. Но ваш отец просто не справился с управлением автомобиля, ему просто не следовало ехать так быстро, только и всего.

Барон вздохнул.

– Значит, вы ничего не знаете.

– Так расскажите…

Служба депутата – не так проста и легка, как кажется.

Депутат должен – в теории – представлять интересы граждан своего округа, отстаивать их, требовать выделения для своего округа бюджетных субсидий – на ремонт дороги, например, или поддержку агротуризма. Внешней же политикой должны заниматься король, его люди, сведущие в таких делах, разговаривающие на нескольких языках, много путешествовавшие по самым разным странам. Был в Палате депутатов и профильный комитет – по международным делам, туда людей не просто так отбирали. Но это в теории – на практике выходит несколько иначе…

На практике выходит противостояние между Римом и регионами. У Рима задача – как можно больше собрать денег в общий котел, в государственный бюджет и как можно меньше потратить на нужды регионов. У регионов задача полностью противоположная, решают ее депутаты, а когда не получается, террористы и сепаратисты там, где неспокойно, деньги выделяют в приоритетном порядке. Если ты хочешь оставаться депутатом, ты должен уметь выбивать деньги для своей округи, а если ты хочешь выбивать деньги для своей округи – ты и твой голос должен что-то значить в Риме, ты не должен быть «одним из». Барон это понимал – и был далеко не «одним из», именно поэтому его выбирали раз за разом, несмотря на некую скандальность, особенно в последнее время. Он заседал в пятой комиссии, занимающейся распределением финансов, и прямо отвечал за то, куда пойдут деньги из казны. Конечно, проект бюджета визировал Король, но на практике – он просто его визировал, не вдаваясь в частности. Король Италии в то время попался хороший, он делал самое лучше – не мешал. И страна – росла.

Барон жил на два дома. В своем округе у него был фамильный замок, который должен был унаследовать его сын Карло – его он благодаря своим связям пристроил в Базельский банк международного регулирования. Там же было несколько машин, в том числе уникальный «Роллс-Ройс» пятьдесят первого года с кузовом от «Hooper». В Риме барон жил в скромной четырехкомнатной квартире в одиннадцатом округе и ездил на автомобиле «Фиат-131», который стоил примерно десятую часть стоимости «Роллс-Ройса» с заказным кузовом. Барон умел соблюдать баланс между пристойным и недопустимым и не наглел, где это не нужно. Он был мудрым и повидавшим жизнь человеком.

Пока его «Фиат» – самая плебейская марка машин в Италии – пробивался через дневные пробки, барон, сидя на несколько неудобном заднем сиденье, держал в руках раскрытую газету. Именно держал – он не читал ее. Мысли его были далеки от газетных заголовков…

Последняя схватка в комитете насторожила его, ибо он не раз такое видел и понимал, что здесь затронуты принципиальные вопросы. Нет… нет, конечно же, нет. Речь не шла об инвестициях в развитие Южной Италии, и Сицилии в частности, там все вопросы были давно решены. А тот, кто пытался решить их как-то иначе – того обычно показывали в новостях в изрешеченной автоматными очередями машине. Деньги на развитие отсталых южных регионов – это было что-то вроде дани, выплата которой не подлежала сомнению, и тем более секвестру. Речь шла про другое… про международные дела.