Роман Глушков - В когтях багряного зверя

– Не стрелять пока! – бросил нам через плечо Убби, а затем остановился и замер, будто готовая вот-вот сорваться пружина. Щит в его руке был нацелен точно на открывающуюся дверь. Туда же мы нацелили свои пистолеты – приказ приказом, но вдруг северянин просчитается и угодит впросак?

Судя по звукам, противников было двое или трое. Сосчитать их с ходу не удалось, даже когда дверь открылась – узкий проем мог пропустить их только по одному. Они явно не ожидали, что наткнутся на врага сразу за дверью. А когда поняли это, в трюм ввалились уже двое клириков и еще один как раз переступал через порог. В руках у них были короткие мечи и трехзарядные пневматические пистолеты, которые они пустили бы в ход, промедли Сандаварг еще мгновение. Но тот подобной ошибки не допустил. И, зарычав, рванулся вперед с выставленным перед собой щитом.

Будь Убби в лучшей форме, он вышиб бы всех противников обратно в коридор, как кегли, после чего вряд ли у кого-то из них еще осталось бы желание сопротивляться. Впрочем, и ослабевший северянин на пару с братом Ярнскидом не ударил в грязь лицом. Клирики были отброшены назад и, налетев друг на друга, попадали с ног. Первому из них набалдашник щита проломил кирасу и наверняка повредил грудную клетку. Второй в падении ударился затылком о край дверного проема с такой силой, что зазвенела переборка, и, растянувшись на пороге, вытолкнул наружу третьего. Который, споткнувшись, загремел поперек коридора, но, кажется, не получил увечий, а значит, еще мог доставить нам неприятностей.

Сандаварг позволил врагам упасть и снова рванул вперед прямо по их телам. Врезав для гарантии пяткой двум первым противникам по зубам, Убби выскочил в дверь и собрался добить третьего, но тут выяснилось, что в их компании был и четвертый. Этот клирик еще не показывался нам на глаза, но едва северянин очутился в коридоре, как на него тут же обрушился вражеский меч.

Вернее, не на него, а на брата Ярнскида. Удары сыпались на щит один за другим, но как-то беспорядочно. Походило на то, что противник изрядно растерялся и набросился на Убби не столько из храбрости, сколько с перепугу. Что явилось крайне неудачной мыслью. Куда разумнее и безопаснее было бы убежать от северянина. Но что сделано, то сделано, и он ответил на эту атаку со всей присущей ему в бою свирепостью.

Отбив очередной удар, Убби подсел и рубанул нижней кромкой щита по коленной чашечке противника. И не успел еще тот заорать от боли, как брат Ярнскид врезался ему в лицо. После чего бедолага уже не мог орать, поскольку лишился сознания и заодно множества передних зубов. А пока Сандаварг устранял эту помеху, я добил третьего клирика. Правда, мой врезавшийся ему в лицо ботинок был все же более гуманным оружием, нежели набалдашник щита.

В общем, как восклицал мой папаша, начав какую-нибудь важную работу: «Ну, братцы – с почином!» Но удачное начало и удачный конец не всегда являют собой причину и следствие. Особенно когда ты только что удачно разворошил палкой осиное гнездо…

Адреналин во мне зашкаливает, но я ни на миг не забываю, зачем мы сюда пожаловали. И стараюсь действовать поспешно, однако без лишней суеты. Вдобавок, здесь есть иллюминаторы, и нам всегда можно оперативно свериться с картой.

– Дверь! – орет Убби, указывая в ту сторону коридора, куда нам не надо. Я понимаю, что он имеет в виду. Шагах в десяти отсюда находится переборка, а в ней имеется такая же дверь, через которую мы выбрались из трюма. Если ее запереть и заблокировать замок, мы перекроем путь, по какому хозяева могут зайти к нам в тыл. Мысль здравая, и я, подхватив с пола вражеский меч, бегу исполнять распоряжение северянина.

Очень вовремя! Когда я подскакиваю к переборке, из-за нее доносятся приближающиеся топот и крики. За дверью в полумраке мельтешат тени, и когда я ее закрываю, в нее начинают долбить пули и стрелы. А спустя еще несколько секунд – ботинки и кулаки. Кто-то хватается с той стороны за запорное колесо, пытаясь мне помешать, но я уже закрыл задвижку до конца. Мне осталось лишь заблокировать ее мечом. Что я и делаю, пока за колесо не ухватился еще кто-нибудь и мои старания не пошли насмарку.

Меч просунут в запорный механизм и намертво заклинивает его. Теперь противники могут навалиться на него хоть вдесятером – ничего у них не выйдет. Пусть бегут в обход, потому что здесь им больше не пройти.

Самое время перевести дух, только кто мне это позволит!

– Сюда!!! – надрывает глотку Малабонита, и я, оставив защищенный рубеж, несусь на ее зов.

Там тоже есть переборка и дверь. Но спрятаться за ними мы не можем, поскольку это кратчайший и фактически единственный путь к нашей цели. И он тоже наводнен врагами, с которыми нам никак не разминуться.

Если следовать строго друг за другом и вдобавок пригнуться, брат Ярнскид может укрыть нас всех. Но идти навстречу пулям и стрелам, не огрызаясь в ответ, слишком гуманно по отношению к противникам и опасно для нас. Вот-вот кого-нибудь из них осенит идея открыть стрельбу нам по ногам. И пока этого не произошло, мы заранее отобьем у хозяев охоту переть на рожон.

Стрелять прицельно поверх щита невозможно. Но наши пистолеты, как ружья, заряжены картечью – идеальными боеприпасами для боя в тесных помещениях. Выпустив один за одним все шесть пистолетных зарядов, мы слышим не только звон в заложенных ушах, но и множество вражеских воплей. В них звучит не только ярость, но также боль и страх. Дробные удары в щит прекращаются – жандармы и клирики прекратили стрельбу и, кажется, отступают.

Хотя нет, не все. Чья-то фигура в мешковатом балахоне несется нам навстречу, оглашая коридор воинственным криком. Судя по хромой походке, это обезумевший от боли, раненный в ногу клирик. Он разъярен еще и потому, что потерял сейчас кого-то из товарищей или даже нескольких. В руках мстителя устрашающего вида тесак, и его совершенно не пугает наше дьявольское оружие.

Мы с Малабонитой еще не выбросили последние разряженные пистолеты и потому недолго думая швыряем их в одержимого клирика. Каждый из них весит по паре килограммов и, попав ему в грудь, причиняет боль. Крикун сбивается с шага и на мгновение останавливается. Этого достаточно, чтобы Убби подскочил к нему и обрушил ему на голову кистень. Летающий на короткой цепи брат Ярнклот не может провыть свою боевую песнь, но он и без нее отлично справляется. Выронив тесак, клирик падает как подкошенный, и мы переступаем через труп, стараясь не глядеть на его проломленный череп.

Избавившись от отныне бесполезных, тяжелых пистолетов и сразу почувствовав облегчение, мы беремся за ружья. Патронов у нас немного, но если враг не навяжет нам долгую позиционную войну, их должно хватить. На коридорном полу больше нет тел, зато видна размазанная свежая кровь. Не все выжившие враги проявили доблесть и бросились на нас врукопашную. Прочие решили отступить и уволокли с собой убитых и раненых. Что ж, мы можем это только приветствовать. Страх – наш лучший союзник, и враг будет абсолютно прав, если будет держаться от нас подальше.