Дмитрий Володихин - Тихое вторжение

Клещ посмотрел на нас, печально улыбаясь. Возможно, он хотел увидеть в ученых побольше сообразительности. А возможно, он добрался в своем рассказе до тех причин, по которым когда-то решил остановить проект. Почему бы другим людям самостоятельно не прийти к тем же выводам, к каким он пришел много лет назад? Приятно было бы…

– Хоть ты, Тим.

А давай-ка попробую. Не все же высчитывать, где аномалия, а где ее нет, иногда и другие способности включать надо.

– Если им управляет поводырь, то поводырь и закладывает установку: «отцов» трогать не надо. «Отцов» требуется ублажать. Вот только… возникает проблема. Не придет ли поводырю в голову по собственной инициативе сократить или увеличить число «отцов»? А убить его нельзя. Ведь тогда кому-то из отцов придется самому стать поводырем. То есть, по многу часов, а то и дней оставаться на привязи у довольно странного существа.

– В точку!

Яковлев мечтательно промолвил:

– Я не специалист, но подобный феномен нуждается в изучении. Невероятные возможности!

И послышались мне в его словах интонации покойного доцента Тереха.

– Нет, – спокойно ответил ему Клещ.

Академик посмотрел на него удивленно. Ну да, консультанту в таких случаях никто не дает право что-либо решать. А Клещ, как ни крути, сейчас именно консультант.

И он пояснил:

– Вам надо спасти город. Чтобы спасти город, потребуется найти эти ваши листки, пройтись по складам артефактов и всё там выжечь до превращения почвы в стекло. А чтобы найти листки, надо отыскать Фила. Нашли? Предположим, нашли. Дальше как? Выкупить? Денег таких никто не даст, листки-то – миллиардные. Отобрать? Он будет бегать и защищаться. Как он будет ставить оборону? В его распоряжении есть крепкие ребята со стволами, разного рода техника, но самое опасное оружие в его арсенале – именно сверхсталкер. Он сам примется убивать вас. И убьет всех, я полагаю, кто к нему сунется. Мне не хотелось бы твоей смерти, Тим. И твоей, Миха. Я пойду с вами. Без меня вам с ним не справиться. Логично?

Яковлев пожал плечами:

– До сих пор в ваших рассуждениях всё опиралось на логику. Но я до сих пор не понимаю, почему мы не сможем захватить сверхсталкера и подвергнуть его изучению?

– Не «мы», – парировал Клещ, – а я. Вы не сможете, потому что погибнете при первой же попытке. Я не смогу, потому что слаб в коленках против такого… такого . Если мне повезет, я его убью. Если не повезет, он убьет всю группу. Возможно, Тима оставит в живых, но Тим в одиночку со сверхсталкером не боец.

Верьте, парни, мне даже обидно не стало от этих слов Клеща. Сущая правда: в одиночку я для пятнистого – пищевая добавка к постоянному рациону…

А старый мой товарищ между тем продолжал:

– Вот и выходит простая штука – нет у нас варианта с отловом и изучением. Есть вариант с уничтожением. Самый лучший вариант изо всех возможных. Есть еще один, чуть похуже, поскольку он намного дороже обойдется и не даст четко отслеженного мертвого тела.

– О чем это вы?

– Если я не справлюсь, вам придется звать военных. Авиация, ракеты… чем еще с вами поделится Министерство обороны?

Яковлев скептически повел бровями:

– Вы недооцениваете наши возможности. В крайнем случае, мы можем получить взвод… возможно, два взвода бойцов из спецподразделений.

Клещ хмыкнул. Хмыкнул еще разок, погромче. А потом принялся откровенно хохотать в лицо академику. Никто к нему не присоединился, но он долго и смачно смеялся в одиночестве, ничуть не смущаясь полным отсутствием поддержки.

Вдоволь навеселившись, он сказал:

– Забавный вы человек. Неужели вы на полном серьезе хотите смерти стольким молодым ребятам? Вы шутите. Хорошая у вас вышла шутка. Видите, я много смеялся.

Я думал, Яковлев начнет орать – такое сделалось у него лицо. Но он оказался умным человеком. Перетерпел. Клещ – уникум. Его надо терпеть, ибо с него толку много. А успокоившись, академик задал только один вопрос:

– Если я одобрю операцию по захвату листков и уничтожению сверхсталкера, вы на нее подпишетесь?

Клещ довольно крякнул:

– Да! Причем по самому дорогому тарифу, какой только у вас тут имеется. Деньги всё равно никакие, но пусть государство платит. Принципиально. С миру по нитке – мертвому саван!

А мне вот бабуля говорила: «Цент бакс бережет». Она еще жива была, когда копеек не стало.

– Насчет того, где искать Фила… есть у меня кое-какие соображения.

В этот момент я понял, что без меня в ближайшие часы тут обойдутся. А мне бы надо в совсем другое место.

Я изложил им простую и незамысловатую идею:

– Если у них стояла камера на станции метро «Университет», то на подготовку засады они располагали всего несколькими часами – пока мы шли по тоннелю от «Университета» до «Юго-Западной». Странно еще, что у них там какая-то камера, передающая сведения за Периметр… По идее, в Зоне она не должна работать. Может, у нее там какое-то усиление за счет артефактов?.. Ладно, вот она сработала, включилась, дала сигнал. Притом Филу и его поводырю надо среагировать на сигнал камеры, им надо соорганизоваться, дойти до Периметра. Перейти через Периметр нелегально , – я выделил последнее слово голосом. – Добраться до «Юго-Западной». Времени – впритык. Значит, они живут в Южном Подмосковье, недалеко от начала Киевского шоссе. Не в пятикилометровой полосе от полосы отчуждения, нет. Сталкер никогда не поселится так близко к тому месту, где от полиции, войск, контрразведки не продохнуть. Но… десять километров, пятнадцать, от силы двадцать. Не дальше! Согласитесь, это сильно сужает диапазон поисков… А теперь отпустите меня. Мне очень надо…

– Мы все знаем куда, – сказал за меня Михайлов.

– Отпусти́те его, – посоветовал Клещ. – Всё не так. Абсолютно всё. Но Тим нам сейчас не поможет.

Яковлев не стал возражать.

Я поехал к Катьке.

Нет, ребята, никаких пересказов. Только голая суть. Помните, сколько у нее ран и переломов? Так вот, мы нашли способ сделать это , не потревожив ничего. А заодно вызвали истерику у медсестры, которая, по наивности, не вовремя зашла. И, кажется свернули что-то из мелкой мебели, стоявшей не там, где надо.

И опять у нас вышел разговор про ребенка. Ей подавай сына, мне – дочку. Но, в сущности, кого родит, того и будем тетешкать.

Проблема тут совсем другая.

Мы слишком много времени провели в Зоне. Хуже того, в двух разных зонах. Сколько испытали на себе воздействий опасной химии, радиации, аномальной гравитации, излучений с непонятными свойствами, да всего, чем богаты такие места! Кто у нас родится? Или… что у нас родится?

Видели странных существ, которых в семьях сталкеров называют «детьми»?

Мне страшно, ребята. И ей тоже страшно. Может, взять дитя из сиротского приюта? Или все-таки рискнуть?